Ижевский государственный технический университет
по дисциплине «История экономики»
на тему: «Экономическое развитие России в 1943 – 1956 годы: военные приоритеты мирного времени»
Корепанов А. А.
Проверил: Перевозчикова А. В.
2002 год
Во второй половине 1940-х годов СССР обрелстатус великой державы, способной отстаивать свои внешнеполитические интересы. Победа над фашизмом, повышение международного престижа страны создавали благоприятные предпосылки для мирного сосуществования социалистических и капиталистических государств. Однако напряженность во взаимоотношениях со странами Запада не только н е спадала, а, наоборот, росла, приняв форму «холодной войны». Советское правительство готовилось к войне за выживание, прогнозируя агрессию со стороны бывших союзников по антигитлеровской коалиции. Так, в ходе выборов в Верховный Совет СССР в 1946 году практически все высшие руководители партии и правительства в своих предвыборных выступлениях неизменно подчеркивали угрозу полномасштабного военного конфликта. Такие же настроения преобладали и в США.[1]
Несмотря на окончание военных действий и наступление мирного времени, главным содержанием экономического развития страны оставалось военное строительство.
Наиболее четко формат экономического развития СССР сформулировал И. Сталин. Он выделил четыре основополагающие для народного хозяйства позиции: металл – для производства вооружений и оборудования для предприятий; топливо – для поддержания работы заводов, фабрик и транспорта; хлопок – для производства обмундирования; хлеб – для снабжения армии. Разумеется, Сталин не мог упустить столь удобный политический аргумент – военную угрозу. В своем докладе он намекнул на всевозможные «случайности» подобного рода, от которых необходимо застраховаться быстрым промышленным ростом. Причем речь шла о сферах производства, связанных с выпуском военной, а не гражданской продукции.
Милитаризация экономики и наращивание военного производства происходили в государстве, западные территории которого очень сильно пострадали от военных действий.
Однако, несмотря на сложность экономической ситуации, во второй половине 1940 – х годов в СССР было осуществлено практически полное техническое переоснащение вооруженных сил. В авиационной промышленности после войны создано более 20 типов самолетов, 30 новых моторов и реактивных двигателей. В результате удельный вес реактивных самолетов в производстве авиационной техники увеличился с 1% в 1946 году до 65 % в 1950 году.[2] Возросли объемы производства боеприпасов. Например, в военное время производство взрывателей и дистанционных трубок не превышало 13 млн. шт. в месяц, а в конце 40 – х годов – в мирные годы – достигало 35 – 40 млн. шт. в месяц.
Таким образом, рассматривая послевоенное экономическое развитие страны, правомерно говорить не столько о послевоенной конверсии, сколько о переориентации производства на нужды военно-промышленного комплекса. Руководство страны не смущало, что этот процесс противоречил насущным экономическим задачам восстановления народного хозяйства и сдерживал рост уровня жизни населения. Как и в ряде других случаев, экономика оказалась подчинена внешнеполитическим и идеологическим программам. Невзирая на катастрофическое положение в стране, Сталин стремился извлечь из победы максимальные политические выгоды.
Именно поэтому восстановление экономики происходило не на основе высвобождения ресурсов ВПК, а за счет материальных жертв населения, представление о необходимости которых активно внедряли в коллективное сознание средства массовой информации. Оправдывались жесткая налоговая политика, ограбление людей посредством государственных займов, убытки граждан от денежной реформы.
Специфика экономической политики власти в первые послевоенные годы была обусловлена особенностями ведения хозяйства и финансов во время войны. По данным ЦСУ СССР, за первых три года войны доля потребления в национальном доходе увеличилась с 80 до 99 %. В условиях сокращения общего объема производимого национального дохода и части, направляемой на накопление, наращивание производства военной продукции осуществлялось преимущественно за счет уменьшения объемов конечной продукции, потребляемой населением, то есть материальных лишений граждан страны.
После победы массовые настроения и ожидания подталкивали руководство страны к решительным экономическим действиям. Денежную реформу и отмену карточной системы планировалось провести одновременно. Выжидательная позиция власти, скорее всего, объяснялась стремлением сохранить пайковую систему контроля за обществом в неблагоприятной экономической ситуации первых послевоенных лет.
Кроме того, большая часть населения страны материально и психологически была не готова к отмене карточек, а тем более к обмену денег. Постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1947 года «О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары» для многих стало полной неожиданностью. В обществе сохранялись надежды на сохранение пайкового снабжения вплоть до преодоления дефицита. Ожидания лучшей жизни и отмены карточек причудливым образом сочетались с боязнью потерять паек как последнюю надежду на выживание. Благодаря централизованному распределению хлеба людям удалось пережить рост цен на продовольствие в 1946 – 1947 годах. Урожай 1947 года пополнил рынки основными продуктами питания, однако связанное с этим понижение цен было непродолжительным. Скачки цен создавали атмосферу нестабильности. В конце 1947 – начале 1948 гг. в продажу поступило больше хлеба и других продуктов питания, но этих товаров было недостаточно, чтобы удовлетворить потребности горожан и тем более сельских жителей, поскольку на селе хлеб продавался по спискам по 200 – 500 грамм в руки.
Руководство страны стремилось максимизировать государственную выгоду от проводимой реформы, поэтому пострадавшей стороной оказалось население. Подобный вывод можно сделать на основе анализа текса соответствующего постановления. Настораживает уже то, что в нем особо подчеркивалось, что «в СССР ликвидация последствий войны и денежная реформа проводятся не за счет народа». Обращалось внимание и на «преимущества» социализма: «У нас нет и не будет безработицы. Размеры заработной платы рабочих и служащих не только не снижаются, а наоборот, увеличиваются, ибо в несколько раз снижаются коммерческие цены, а на хлеб и крупу снижаются и пайковые цены, что означает повышение реальной заработной платы рабочих и служащих». Хотя, конечно, декларировалась и необходимость жертвенного энтузиазма масс: « Все же при проведении денежной реформы требуются известные жертвы. Большую часть жертв государство берет на себя. Но надо, чтобы часть жертв приняло на себя и население, тем более что это будет последняя жертва».[3]
Свидетельством недоверия людей к финансовой политике служит тот факт, что после реформы денежные накопления населения, особенно в сельской местности, хранились преимущественно в наличной форме. Естественно, наиболее болезненным обмен наличных денег стал для низкооплачиваемых категорий трудящихся. В то же время денежная реформа принесла известные выгоды вкладчикам сберегательных касс.[4] Вклады размером до 3 тысяч рублей включительно были оставлены без изменения, от 3-х тысяч до 10 тысяч рублей переоценены в соотношении 3 : 2, свыше 10 тысяч рублей – в соотношении 2 : 1. Переоценка вкладов населения принесла дополнительный доход казне в 3,6 млрд. рублей.[5]
После денежной реформы был осуществлен переход к открытой торговле, сопровождавшийся установлением единых государственных розничных цен. Пайковые цены повышались в среднем в 3 раза и, таким образом, приближались к коммерческим. Вопреки ожиданиям населения сохранялись высокие розничные цены на промтовары в городах и сельской местности. Ясно, что реформа была направлена на решение военно – политических, а не социальных задач. Поэтому не случайно, что при её проведении психологический подтекст превалировал над экономической стороной вопроса.
Высвобожденные в результате денежной реформы финансовые средства, а на самом деле фактически изъятые у населения деньги в большинстве случаев направлялись не на реализацию социальных программ и нужды людей, пострадавших от войны, а на остановку экономического спада в стратегически важных отраслях промышленности. К концу войны во всех базовых сферах производства, кроме ВПК, наблюдалось абсолютное падение.
В послевоенный период основная доля национального бюджета по – прежнему уходила на реализацию военных программ. Обратная сторона официальной конверсии заключалась в том, что затраты на военно-промышленный комплекс поглощали почти все финансовые ресурсы.
Структура отечественного ВПК складывалась вокруг трех специальных комитетов, образованных решением высшего руководства страны для работы в новейших сферах военного производства. Спецкомитет № 1 занимался созданием атомного оружия, его возглавлял Л. Берия, Спецкомитет № 2 – производством реактивной техники (Г. Маленков), Спецкомитет № 3 – разработкой радиолокационных систем (М. Сабуров). Эти специальные комитеты представляли собой своего рода суперминистерства, для нужд которых жертвовали всем.
Значительное отставание от США в научно – практической разработке заставило пойти на рискованный шаг. Было принято решение совершенствовать технологию в условиях уже действующих предприятий. Фактически ядерное оружие было получено на экспериментальном промышленном уровне. Значительные задержки в развитии новой отрасли могли возникнуть в связи с отсутствием в СССР разведанных запасов урановой руды. Проблема была решена за счет использования сырья, добытого в дружественных социалистических странах. Лишь в 1950 – е годы оказалось возможным полностью перейти на отечественную руду.