Система многосторонней торговли способствует интеграции развивающихся стран в мировой рынок в трех аспектах:
- снижение внутренних и внешних торговых барьеров;
- упорядочение внутренней и внешней торговой политики;
- техническая помощь при наращивании торговых инфраструктур.
Во время уругвайского раунда (1986-1994), последнего раунда многосторонней торговли перед переходом от ГАТТ к ВТО в 1995 году, развивающиеся страны коренным образом изменили свою стратегию: они активно включились в «игру» с обменом правами доступа на рынки, которая является сердцевиной многосторонних переговоров о либерализации, и сами пошли на «уступки»; «основополагающее право» невзаимности было приостановлено (частично). Благодаря этому открылся путь к более значительному сокращению таможенных пошлин и снижению нетарифных торговых барьеров в отношении продуктов, по которым развивающиеся страны имеют сравнительные преимущества. Кроме того, развивающиеся страны во время уругвайского раунда подчинились многочисленным новым торговым требованиям, введенным в свод правил ВТО, в частности, в сфере услуг, защите прав интеллектуальной собственности, соблюдении стандартов продукции и производства (например, гигиенических стандартов в сельском хозяйстве) и действующим для всех без исключения членов ВТО. Особое и дифференцированное отношение к развивающимся странам подверглось модификации: упор теперь делается не на полное и длительное освобождение от многосторонних обязательств, а на постепенное введение правил и техническую поддержку при их соблюдении.
В результате этих перемен возник, однако, двойной разрыв:
- Взятие на себя широких обязательств контрастирует с ограниченной способностью развивающихся стран реально выполнять эти обязательства (разрыв выполнения).
- Обязательства необходимо выполнять, их выполнения можно требовать в суде, в то время как положения о технической поддержке представляют собой, в основном, необязательные заявления о намерениях (разрыв обязательности).
Различные программы, в которых участвует также ВТО, призваны преодолеть эти разрывы. В качестве примеров можно привести программы «Joint Integrated Technical Assistance» (JITAP) для африканских стран и «Integrated Framework for Trade-Related Technical Assistance» для всех LDC. Эти разрывы можно также рассматривать как сигнал о том, что пока не следует еще больше расширять многосторонний свод правил; здесь можно было бы ввести мораторий.
Следующее направление, которое развивающиеся страны воплощают лишь частично, это направление к наибольшей открытости рынков, устранения торговых барьеров.
Политическая актуальность вопроса о дальнейшей экспансии ВТО в сфере регулирования торговли отразилась в спорах по сингапурской тематике. Эти вопросы, вновь поднятые на первой министерской конференции ВТО 1996 в Сингапуре, на конференции в Дохе (ноябрь 2001 года) поначалу были отложены в сторону; решение об их дальнейшем обсуждении предполагалось принять на полпути раунда Доха в Канкуне (сентябрь 2003 года). Но там они стали камнем преткновения, из-за которого конференция потерпела неудачу.
При этом решающим аргументом – наряду с упреком о вмешательстве во внутренние дела – стала чрезмерная нагрузка на развивающиеся страны при введении и использовании таких правил. При возобновлении раунда переговоров в Женеве (июль/август 2004 года) из так называемых «сингапурских тем» в повестке дня осталась лишь последняя - упрощение торговых формальностей.
В новой программе переговоров упор делается на тематику доступа на рынки; вопросы регулирования отступили на задний план. Разногласия по вопросам доступа на рынки, в частности, в аграрном секторе, были в Канкуне – наряду с «сингапурскими темами» – вторым камнем преткновения. Существенную роль при этом сыграла возглавляемая Бразилией, Китаем, Индией и ЮАР коалиция, в которую входят около 20 развивающихся стран и которая пригрозила заблокировать переговоры. После возобновления переговоров «большой двадцатке» пришлось, однако, перейти от чисто «дистрибутивной» к «интегративной» стратегии и предложить компромиссы с тем, чтобы получилась «игра с позитивной суммой», при которой все участники окажутся в выигрыше. Тогда задним числом можно было бы оценить Канкун как творческую неудачу, вернувшую ВТО к ее основной задаче - взаимному открытию рынков с помощью «игры по правилам».
В промышленно развитых и развивающихся странах имеется большой потенциал, что касается выгодных для обеих сторон шагов к либерализации. Развивающиеся страны сильно выиграли бы, если бы в промышленно развитых странах были снижены пошлины на импорт сельхозпродукции. Их негативное влияние на аграрный экспорт из развивающихся стран оценивается выше, чем влияние аграрных субсидий, выплачиваемых в промышленно развитых странах. Что касается трудоемкой промышленной продукции, то в промышленно развитых странах по-прежнему существуют высокие таможенные барьеры, которые тем выше, чем глубже переработка. Их устранение способствовало бы значительному росту экспорта из развивающихся стран. Кроме того, развивающиеся страны выиграли бы от дальнейшей либерализации сектора услуг в промышленно развитых странах. Это относится, прежде всего, к «четвертому сектору» международного обмена услугами и соответствующей либерализации движения неквалифицированной рабочей силы. В то же время барьеры, ограждающие доступ на рынок в самих развивающихся странах, как правило, существенно выше, чем в промышленно развитых странах, причем развивающиеся страны ограничивают импорт – в частности, в аграрном секторе – из других развивающихся стран зачастую еще сильнее, чем импорт из промышленно развитых стран. Снижение собственных торговых барьеров (собственная либерализация), включая упрощение торговых формальностей, в общеэкономическом плане было бы не менее полезным, чем облегчение доступа на экспортные рынки.
Собственная либерализация началась в развивающихся странах в середине 80-х годов в первую очередь в рамках односторонних реформ торговли и продолжилась во второй половине 90-х годов в ходе реализации результатов уругвайского раунда. Эти тенденции в значительной мере способствовали уже отмеченному оживлению торговли Юг-Юг, а также – наряду с получением более широкого доступа на рынки промышленно развитых стран – общему наращиванию товарооборота развивающихся стран.
В то же время преференциальное регулирование торговли между развивающимися странами на региональном или двустороннем уровне не дало дополнительных импульсов развитию торговли Юг-Юг. Доля соответствующих товаропотоков во всей торговле Юг-Юг с 1990 года практически не изменилась. Более сильное влияние на торговлю оказывают, очевидно, преференциальные торговые соглашения между промышленно развитыми и развивающимися странами. Об этом свидетельствует пример Мексики в Североамериканском соглашении о свободной торговле (NAFTA). Общим для преференциальных режимов торговли является, однако, то, что они не влияют на ключевые сферы (например, на аграрные субсидии), создавая при этом правовую путаницу, которая делает систему торговли непрозрачной и повышает трансакционные издержки международной торговли, а также то, что они обслуживают особые политические интересы, в принципе направленные против либерализации многосторонней торговли.
Также, одним из методов борьбы развивающихся стран за мировые рынки, является политика интеграции в мировой рынок
Как уже говорилось, в Канкуне развивающиеся страны, создав коалицию, усилили свое влияние на переговорах. Кроме того, необходимы институциональные реформы, которые должны повысить прозрачность ВТО и обеспечить действенность официальных переговоров, положив конец тайной, закулисной дипломатии.
В этом плане дальнейшее развитие дифференцированных подходов является пробным камнем влияния ВТО и раунда Доха на общую политику в целях развития. Что касается компонента этой стратегии, связанного с доступом на рынки, следует придерживаться принципа наибольшего благоприятствования; преференции для развивающихся стран должны выражаться в основном в преимущественном снижении торговых барьеров в отношении продуктов, типичных для развивающихся стран. Что касается компонента регулирования, то критерии для отбора стран нужно определить заново, чтобы послабления в плане торговой дисциплины вводились в основном для LDC и некоторых других стран с низкими доходами и слабой институциональной базой.
Аналогичным должен быть подход к ограничению принципа взаимности. Односторонние требования развивающихся стран вызывают в промышленно развитых странах сопротивление со стороны отечественных отраслей. В то же время готовность к взаимности пробуждает интерес со стороны экспортных отраслей и устанавливает политическое равновесие, при котором развивающиеся страны получают более широкий доступ на рынки, чем это было бы при отсутствии взаимности.
При введении и применении многосторонних правил на национальном уровне следует различать меры, которые могут быть введены росчерком пера (например, снижение таможенных пошлин), и меры, которые включают в себя институциональные изменения и требуют значительных ресурсов (которые можно было бы использовать в других целях).
Поэтому ресурсоемкое регулирование торговой политики – и повышение соответствующей компетентности развивающихся стран – является важной задачей в сфере технической помощи, направленной на развитие торговли. Благодаря кооперации при разработке технических правил можно было бы, например, избежать такого положения, когда фирмы из развивающихся стран не могут выйти на рынок промышленно развитых стран из-за барьеров в виде предписаний по защите потребителей, животных или окружающей среды. Таким образом, преимущества, которые развивающиеся страны могут получить, участвуя в регулируемой системе многосторонней торговли, реализуются лишь через международное сотрудничество. То же самое относится и к другим видам «aid for trade», таким как поддержка развития торговли (например, с помощью анализа рынков) и торговых инфраструктур (транспорт, складское хозяйство, связь, энергоснабжение и т.д.).