«Я же не говорю этого, чтобы он продавал что; я сказал только, что он перешел к ним». <...>
«И ты не убил тут же на месте его, чортова сына?» - вскричал Tapac Бульба.
«За что же убить? Он перешел по доброй воле. Чем человек виноват? Там ему лучше, туда и перешел»[26].
Самое удивительное заключается в том, что логика Янкеля безукоризненна - это логика «цивилизованного» человека, исповедующего, говоря современным языком, ценности либерального общества. В самом деле, любая индивидуальность есть цель сама по себе и имеет право на свободу выбора, свободу совести. Что значит «продал отчизну»? К чему эти пафосные выражения, лишенные четкой семантической определенности? Не продал, а перешел к ним, то есть совершил «знак доброй воли», причем вполне «цивилизованным» путем, предпочитая квасному патриотизму «контрактную систему» «либеральных отношений». «Там ему лучше, туда и перешел» - это триумф подлинно «демократического» принципа выбора «условий наибольшего благоприятствования».
Выбирая хамскую стратегию, современный лидер (или кандидат в лидеры) пытается убить сразу нескольких зайцев. Во-первых, хамство - наиболее примитивный и грубый стиль поведения, а, следовательно, и наиболее жизнеспособный. Во-вторых, хамское поведение есть поведение вызывающее, бросающееся в глаза; поэтому его выгодно использовать для быстрой и эффективной саморекламы; оно формирует пусть скандальный, но всегда стойкий и запоминающийся имидж. Наконец, хамство хотя и осуждается на уровне нравственности, но при этом вполне вписывается в систему правовых норм, а, следовательно, не может быть осуждено в рамках «цивилизованных» (либеральных) отношений.
III
АНАЛЬНАЯ КАРТИНА МИРА
И говорил им: написано:
«дом Мой домом молитвы наречется»;
а вы сделали его вертепом разбойников.
Мф. 21: 13
Ведь нет у смертных ничего на свете,
Что хуже денег. Города они
Крушат, из дому выгоняют граждан,
И учат благородные сердца
Бесстыдные поступки совершать.
И указуют людям, как злодейства
Творить, толкая их к делам безбожным.
Софокл. «Антигона»
Деньги - хорошие слуги, но плохие хозяева.
Фрэнсис Бэкон
Для более детального анализа современного монетаризма необходимо выявить наиболее характерные черты, свойственные «денежному» мировоззрению, причем, как в его практической реализации, так и в возможности построения идеальной модели. Это позволило бы вплотную подойти к созданию типологии личности в ее отношении к монетаристской интенции. Решение этой задачи помогло бы нам не только понять сущность денег как культурного феномена, но и проследить действительные и возможные следствия влияния монетаризма на мировосприятие человека.
§ 1. Маска для социума
Для Эриха Фромма вопрос о соотношении достойной организации предметной жизни и подлинно духовного существования человека является едва ли не центральным в его творчестве. К наиболее существенным работам, в которых основательно исследуется эта проблема, в первую очередь, следует отнести «Здоровое общество», «Человек для самого себя» и, конечно же, «Иметь или быть?». В последней работе эта проблема поставлена особенно остро, о чем свидетельствует сам заголовок. Примечательно, что Фромм начинает свое исследование с констатации полярности и несовместимости двух способов восприятия жизни, двух глобальных мировоззренческих ориентаций: либо человек стремится иметь многое, либо он стремится быть многим. Для Фромма это - аксиома, не требующая специальных доказательств. Иными словами, связь глаголов «быть» и «иметь» Фромм определяет как строгую дизъюнкцию, которую достаточно просто констатировать как данность.
Здесь мы опять, хотя и в несколько иной форме, упираемся в сквозной для данного исследования вопрос: может ли монетаристская, фетишистская интенция быть элементом мировоззрения, или же монетаризм есть мировоззрение замкнутое, не допускающее и отрицающее целостное восприятие жизни. В конце концов, почему нельзя и быть, и иметь одновременно, но непременно мы должны жертвовать чем-то во имя другого?
Факты, опыт обыденной жизни и мировой истории подсказывают нам, что действительно, ориентация на обладание и ориентация на жизнь сохраняют твердую тенденцию к взаимоисключению. Трудно спорить с Шопенгауэром, Ницше, Шпенглером, Хайдеггером и другими великими мыслителями и отрицать факт беспощадного вытеснения культуры, ориентированной на жизнь и бытие, неуклонно развивающейся цивилизацией, ориентированной на обладание и потребление. И даже, если говорить о характерах людей, с которыми мы сталкиваемся в повседневной жизни, то скорее всего мы не сможем в них найти органичного сочетания духовной полноценности и монетаристской интенции.
Творческая личность, нацеленная на созидание и живущая по правилам трансцендентной реальности, как правило, оказывается не практичной; она не в состоянии достойно организовать свое телесно-предметное бытие. Среди таких людей мы встречаем чудовищно наплевательское отношение ко всему вещному, к плоти; в их поведении чувствуется равнодушие к обыденности и преходящему характеру вещей. Зачастую подлинные художники не заботятся о себе и уничтожают свою плоть в огне духовных страстей. Тысячи гениев закончили свою жизнь в нищете. Тысячи творцов сожгли свою плоть и умерли молодыми.
Прямо противоположную картину мы наблюдаем, сталкиваясь с носителями монетаристского мировоззрения, посвятившими свою жизнь «обладанию», формированию комфортного существования. В их бытии все прагматично и рационально. Они уделяют большое значение своей плоти и предметно-эмпирической организации жизни. Как правило, такие люди добиваются неплохого социального положения и солидного капитала. В их доме идеально налажен быт, они максимально используют достижения современной цивилизации. Но, зачастую, в их жилищах вы не найдете ни одной книги, способной принести ее владельцу духовное богатство. И даже, если вы случайно все же набредете на одинокий книжный шкаф, то, без сомнения, содержащиеся в нем красочные переплеты будут гармонично сочетаться с цветом стенных обоев и ковровым покрытием на полу.
Однако в рамках философского исследования, предпринятого в настоящей работе, недостаточно ограничиваться лишь подобной эмпирической констатацией. И, хотя ранее мы уже пытались вскрыть механизмы поглощения монетаристской интенцией целостного миросозерцания, когда говорили о эффекте интенциональной экстраполяции и комплексах монетаристского сознания, тем не менее сейчас самое время снова поставить этот вопрос, но уже в контексте фроммовской концепции. При этом, еще раз оговоримся, что сам Фромм принимает оппозицию «иметь - быть» в качестве аксиомы, поэтому все приведенные ниже аргументы следует воспринимать как авторскую точку зрения, как субъективную попытку реконструкции «скрытого» логического звена в цепи рассуждений Фромма.
Начнем с того, что ценность конкретного человека, по крайней мере, не тождественна цене его благосостояния. Этот, казалось бы, очевидный тезис приходится отметить особо, поскольку в обыденном сознании достаточно твердо закрепилось убеждение, согласно которому благосостояние конкретного человека выражает его общественную ценность. Иными словами, мы привыкли к мысли, что смысл человеческой жизни, смысл человеческого существования - в служении обществу, государству; а общество и государство, в свою очередь, дают возможность личности получать материальные блага сообразно ее реальным заслугам перед ними. Таким образом, социальная оценка личности происходит в форме материального, денежного вознаграждения. И формула «от каждого по способностям, каждому по труду» означает не что иное, как критерий оценки вклада конкретного человека в жизнь социума. Отсюда и вытекает психологически оправданная уверенность в том, что «обладание многим» есть отражение ценности личности. Если человек действительно что-то представляет собой, следовательно, его социальная значимость должна быть оценена в виде предоставления ей возможности «обладания». Если человек имеет многое, следовательно, он оценен обществом как общественно полезный субъект. В сознании обывателя этот софизм наиболее четко сформулирован в расхожем выражении: «Если ты такой умный, то почему же ты такой бедный?».
При всей очевидной примитивности подобного подхода к оценке человека и его деятельности все же считаю необходимым остановиться на нем специально, поскольку он является необычайно распространенным в обыденном сознании и, как это не чудовищно, сознательно культивируется некоторыми социальными институтами[27].
Начнем с того, что, во-первых, признак обладания, накопления не всегда является свидетельством конструктивных и социально полезных действий человека. Более того, источником накопления вполне могут служить антиобщественные поступки, начиная от прямого воровства и мошенничества и, заканчивая косвенным присвоением чужого имущества или капитала. Лучшей иллюстрацией этой мысли может служить нынешняя ситуация в российском обществе. Создавшаяся правовая неразбериха, ослабление рычагов контроля над деятельностью криминальных группировок и «полукриминальных» коммерческих структур привели к стремительному расширению класса миллионеров на фоне общей деградации экономики, спада производства, роста преступности и безработицы. В этом случае признак обладания у личности может быть выражен весьма существенно, но, одновременно, социальная оценка его деятельности будет характеризоваться как отрицательная.
Во-вторых, результатом обладания и накопления может служить социально нейтральная деятельность, не получающая поддержки у общества, но, вместе с тем, в полной мере вписывающаяся в рамки закона. Примером такого рода деятельности может служить легальное производство и сбыт оружия, табачной и алкогольной продукции. Все это объективно приносит в нашу жизнь разрушительные моменты, но, тем не менее, государство воздерживается от какой бы то ни было прямой оценки людей, работающих в этом направлении.