Замедление темпов экономического роста развитых стран на рубеже двух столетий предопределило высвобождение огромных объемов капитала из сферы реальной экономики и их преимущественное использование на фондовом рынке, а впоследствии на рынке недвижимости. Отрыв финансового сектора от производственного огромен: согласно оценкам экспертов Института экономики РАН[5], на финансовые операции, связанные с материальным производством, приходится только 2–3 %, то есть 97 % ликвидности обслуживают финансовый сектор, превращая его в вещь в себе. Противоречия накапливались, и раньше или позже они должны были «взорваться», что и произошло.
Толчком к кризису послужил крах ипотечной системы США. За несколько лет, начиная с 2005 г. огромное количество банков, фондов, компаний-кредиторов обанкротились или понесли колоссальные убытки и прекратили выдавать нестандартные кредиты, так как у них оказались долги по невыплаченным кредитам. Акции компаний подешевели наполовину.
В 2007 г. за счет роста невозвратов рынок недвижимости пошел вниз, банки стали терять деньги, что привело к кризису глобальной финансовой системы, который, по мнению С. Ю. Глазьева имеет три составляющие. Это, во-первых саморазрушение «пирамиды» долговых обязательств США.
Во-вторых, — «виртуализация» финансовых операций, провоцирующая дальнейший отрыв финансового рынка от реального сектора экономики.
В-третьих, — процесс обесценения финансового капитала в условиях структурного кризиса экономик ведущих стран, связанного с исчерпанием возможностей экономического роста на основе доминирующего технологического уклада.
Таким образом, ключевая коллизия связана не только с нехваткой ликвидности и с кризисом долгов, сколько с отсутствием источника экономического роста США, а тем самым — и мировой экономики в целом (здесь следует иметь ввиду, в частности, сохранение критической зависимости от экспортных поставок в Америку экономики Китая — при всех небезуспешных усилиях его властей по расширению внутреннего рынка).
Даже оздоровление финансовой сферы «цитадели капитализма» не смягчит кризис перепроизводства продукции глобальных монополий и не обеспечит создания экономических двигателей, альтернативных разрушенным.
Отсюда следует: выход мировой экономики из сегодняшнего кризиса будет в любом случае сопряжен с ее втягиванием в длительную полосу тяжелой депрессии.
3. Особенности кризиса в России
Причиной того, что глобальный кризис некоторое время не оказывал негативного влияния на экономику страны, по оценке Всемирного банка, можно назвать хорошие макроэкономические условия — высокие цены на энергоносители, взвешенная бюджетная политика и отсутствие влияния на РФ кризиса ипотечного кредитования в США. Но затем экономика России столкнулась с «одновременным тройным потрясением».
Во-первых, резко — с 144 долл. за баррель упали цены на нефть (снижение цены на 1 долл. уменьшает годовой доход от экспорта на 1,6 млрд. и поступления в бюджет на 1,1 млрд. долл. соответственно).
Во-вторых, в середине 2008 г. начался резкий отток капитала из России, который не компенсировался обратным притоком.
В-третьих, резко ужесточились условия заимствований для российских бизнесменов. Повышение стоимости кредитов привело к снижению потребительского спроса.
Экономисты ВБ отмечают, что если бы к началу текущего глобального финансового кризиса у России не было значительного профицита бюджета и огромного объема ресурсов, накопленных в стабилизационном фонде и золотовалютных резервах, последствия кризиса сказались бы гораздо раньше и были бы намного серьезнее, чем сейчас.
Не менее важно то, что у Правительства России было бы гораздо меньше времени, ресурсов, возможных вариантов экономической политики и свободы маневрирования для того, чтобы ограничить воздействие кризиса на реальный сектор[6].
Национальные особенности российского кризиса состоят в сочетании следующих компонентов: в мире резко упал спрос на сырьевые экспортные товары, с одной стороны, а с другой стороны, многие российские компании сильно перекредитовались на мировых финансовых рынках.
Таким образом, кредитно-финансовая зависимость наложилась на экспортно-сырьевую. К особенностям российского кризиса можно отнести то, что в России еще не зафиксировали рецессии, то есть падения производства на протяжении двух кварталов, хотя официально рецессия началась в США, во многих странах Европы.
В США и Европе рецессия проходит в условиях угрозы дефляции — по индустриально развитым странам прогноз по инфляции 0,5 %, — в России инфляционный прогноз — 13 %, а по оценкам некоторых экспертов 15–17 %[7]. Еще одна специфическая черта российского кризиса — это возможность выбора, связанная с наличием резервов: Фонда национального благосостояния, Резервного фонда, золотовалютных резервов ЦБ. Теперь уже стало совершенно очевидным, что кризис будет затяжным, и расходовать резервы надо более экономно, иначе к концу 2009 года они могут закончиться.
Принципиально важное отличие нынешнего российского кризиса от кризиса 1998 г. — его уверенно прогнозируемая значительная продолжительность. Если события десятилетней давности можно сравнить с одним мощным ударом (как известно, уже через месяц после дефолта августа-98 обозначилось пусть медленное, но все-таки восстановление экономики), то сегодня скорее началось «затяжное удушение»[8].
4. Антикризисные меры
Итак, фундаментальная причина нынешнего кризиса в России — сырьевой вариант развития отечественной экономики с неизбежной корреляцией с кризисом в потребляющих сырье развитых странах.
Кризис для России идет по алгоритму сырьевой компоненты, который никогда уже более не вернется к ценовым показателям времен нефтяного бума, потому что он был вызван монетарными причинами, лишними деньгами, затопившими фондовые рынки, и совершенно очевидно, что новый экономический мир, который, возможно, удастся выстроить на обломках финансовых пирамид, возникнет лишь при условии неукоснительного жесткого государственного контроля за соответствием товарной и денежной массы, что само по себе противоречит раздутым ценам на нефть и газ.
Это означает, что восстановленная (существующая) экспортно-сырьевая структура экономики России окажется нежизнеспособна в послекризисный период. И в сравнении с общемировой экономической системой наш выход из кризиса будет более затратен, более трудоемок, более требователен к системной структурной перестройке и займет больше времени.
В связи с этим любые антикризисные меры должны способствовать диверсификации экономики. Начать можно хотя бы с перехода от превалирующего экспорта энергоносителей к углубленной переработке ресурсов нефти, газа, угля, древесины, а также первичных продуктов сельхозпроизводства. Россия вышла на первое место в мире по экспорту углеводородного сырья, но это не обогатило ее.
По подсчетам российского союза химиков: « Если бы 1 100 000 000 тонн ее экспортируемого сырья перерабатывались с той же глубиной, как и в США, экономика России была бы второй в мире»[9]. В 1990 году мощности по пиролизу газового сырья в Саудовской Аравии и России были примерно одинаковы, в 2006 г. переработка в Саудовской Аравии возросла более чем в 3 раза. Предполагается, что к 2012 г. разрыв увеличится в 6 раз. Это результат структурной политики Саудовской Аравии, которая сама имеет огромные запасы углеводородного сырья.
В плане Президента США Б. Обамы по стимулированию экономики также большое внимание уделяется использованию новых источников энергии. План Обамы — это не только план борьбы с нынешним кризисом, но и своеобразный мост, который перебрасывается в будущее. В России большая часть ресурсов направлена на выживание, на спасение, а программы стимулов еще в достаточном объеме нет. А те меры, которые осуществлены, не рассчитаны были на глубину кризиса.
Президент США подчеркнул, что если они хотят быть конкурентоспособными завтра, то они должны предоставить лучшие возможности для образования детям сегодня. План не просто направлен на то, чтобы побороть безработицу, а на то, чтобы работу, которую будут получать потерявшие ее, была направлена на созидание будущего Соединенных Штатов.
Из чего складывается общая сумма в 787 млрд долл.? Чтобы вернуть людям работу и одновременно снизить зависимость Америки от иностранной нефти, предлагается инвестировать деньги в производство возобновляемых энергоресурсов и модернизацию общественных зданий таким образом, чтобы их содержание стало менее энергозатратным (345 млрд долларов). Еще 22 млрд потратят на «умные» инвестиции — науку и передовые технологии.
Отдельная строка — модернизация всей транспортной инфраструктуры. Как Рузвельт вытащил страну из Великой депрессии, начав строить дороги, так и Обама собирается преодолеть кризис, эти дороги перестраивая.
На «образование в XXI веке» денег тоже не пожалеют. Обама уверен, что каждый американский школьник должен получить такое образование, чтобы в будущем конкурировать с любым работником в мире. Налоговые субсидии школам и колледжам, налоговые вычеты гражданам, финансирование всевозможных образовательных программ — 85,2 млрд долл.