Последствия пропуска срока на предъявление требований
Если не регламентировать сроки предъявления кредиторами своих требований, то конкурсный процесс не будет иметь четко выраженных границ. Правовые последствия пропуска таких сроков различаются в зависимости от процедуры банкротства: например, если пропуск срока в наблюдении лишает кредитора лишь права голоса на первом собрании кредиторов, то пропуск срока в конкурсном производстве влечет не только утрату возможности влиять на ход дела о банкротстве, но и затрагивает имущественную сферу кредитора.
После выхода в свет информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.12.2004 N 86 "О правовом положении конкурсных кредиторов и уполномоченных органов, заявивших свои требования после закрытия реестра требований кредиторов" разрешение споров по установлению требований кредиторов, заявленных после закрытия реестра, не должно вызывать больших затруднений.
Но на практике часто возникают нетипичные ситуации, разрешение которых порой ставит арбитражные суды в трудное положение, поскольку они не находят опоры для обоснования своей позиции в прямых нормах закона.
В этом отношении характерно одно из дел о банкротстве
Предоставление кредита коммерческим банком по договору об открытии невозобновляемой кредитной линии было обеспечено договором о залоге имущества, не принадлежащего заемщику, и договором поручительства со стороны нескольких коммерческих структур, в том числе и со стороны залогодателя.
Обязательства по возврату кредита заемщиком не были исполнены, и банк обратился в арбитражный суд с иском к заемщику и его поручителям с солидарным требованием о взыскании суммы кредита, процентов и штрафных санкций.
Поскольку в отношении одного из поручителей, являющегося в то же время и залогодателем, было возбуждено дело о банкротстве, арбитражный суд на основании п. 4 ст. 148 АПК РФ оставил требование к нему без рассмотрения.
Реализуя право на судебную защиту, банк обратился в арбитражный суд с заявлением о включении его требования, вытекающего из договора поручительства, как обеспеченного залогом имущества должника реестр кредиторов несостоятельного должника.
Как следует из материалов дела, требование о включении в реестр требований кредиторов заявлено по истечении двух месяцев с даты опубликования сведений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства. На этом основании конкурсный управляющий просил применить положения п. 4 ст. 142 Закона о банкротстве.
Основной довод коммерческого банка о нераспространении на него правила п. 4 ст. 142 сводился к тому, что требование не могло быть предъявлено в установленные законом сроки, так как само право требования к поручителю возникло уже по истечении этих сроков.
Арбитражный суд не принял эти доводы и установил требования банка в составе требований кредиторов, подлежащих удовлетворению за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, включенных в реестр.22
Нельзя сказать, что доводы коммерческого банка не имеют под собой никаких правовых оснований. Действительно, как применять положения п. 4 ст. 142 к требованиям, которые еще не возникли на момент закрытия реестра?
Разрешение такой правовой ситуации Законом о банкротстве не предусмотрено. Норма п. 4 ст. 142 находится в системной связи со ст. 126 Закона о банкротстве, предусматривающей, что с момента признания должника банкротом и открытия в его отношении конкурсного производства все обязательства считаются наступившими. Этим презюмируется, что право на предъявление требования возникает у кредитора в момент объявления должника несостоятельным (банкротом), а реализовать его он может в течение двух месяцев с даты публичного обнародования судебного акта.
Рассмотрение разногласий между арбитражным управляющим и кредиторами по порядку продажи имущества
Процедура разрешения арбитражным судом разногласий между кредиторами и арбитражным управляющим по поводу реализации имущества должника предусмотрена п. 2 ст. 139 Закона о банкротстве.
Признавая необходимость вмешательства суда в этот спор, вместе с тем следует заметить, что принятие позиции той или иной стороны в споре зависит исключительно от судейского усмотрения, для которого нет правовой основы. Норма п. 2 ст. 139 предусматривает лишь условия, при которых суд разрешает возникшие разногласия, но не предусматривает основания, при которых суд утверждает порядок, сроки и условия продажи имущества либо освобождает конкурсного управляющего от исполнения своих обязанностей.
На чем же тогда должно быть основано судейское усмотрение?
Нетрудно было бы разрешить спор, если бы, например, предлагаемый для утверждения собранием кредиторов порядок продажи имущества содержал условия, противоречащие закону, как то: нарушение положений п. 3 ст. 111 Закона о банкротстве о начальной цене имущества, выставляемого на торги, или же кредиторы предлагали выставить на открытые торги имущество, относящееся к ограниченно оборотоспособному (п. 5 ст. 111).
Но на практике все гораздо сложнее - кредиторы и арбитражные управляющие не находят компромисса не в общих условиях реализации имущества, которые определяются законодательством, а в отдельных деталях, которые для каждой из сторон представляются принципиально важными.
Так, в одном из дел о банкротстве предметом разногласий явился порядок формирования лотов, предлагаемых к продаже на открытых торгах. Представленный собранию кредиторов порядок продажи имущества предусматривал формирование лотов конкурсным управляющим и утверждение состава лотов собранием кредиторов, а также механизм преодоления ситуации, когда кредиторы не утверждали состав лотов. Кредиторы не приняли такой порядок формирования лотов и не предложили своего порядка.23
Вся трудность разрешения возникших разногласий состоит в том, что вопрос о порядке формирования лотов не предусмотрен законом - он всецело зависит от конкретных обстоятельств и определяется арбитражным управляющим.
Единственным критерием, способным ограничить произвол арбитражного управляющего в таких случаях, является, пожалуй, положение о разумности и добросовестности действий и ответственности управляющего за причинение убытков участникам конкурсных отношений. Что же касается судейского усмотрения, то представляется, что суд при разрешении указанных разногласий, не находя опоры в конкретной норме права, должен руководствоваться целями и задачами конкурсного процесса.24
Для эффективного применения нормы п. 2 ст. 139 Закона о банкротстве можно предложить использовать подходы, применяемые при рассмотрении судом споров о недействительности плана внешнего управления.
В соответствии с п. 6 ст. 107 Закона о банкротстве план внешнего управления может быть признан недействительным полностью или частично арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве, по ходатайству лица или лиц, права и законные интересы которых были нарушены.
Применительно к рассматриваемому вопросу суд должен освободить арбитражного управляющего от исполнения своих обязанностей, если представленный собранию кредиторов порядок продажи имущества нарушает права и законные интересы кредиторов. В ином случае суд обязан этот порядок утвердить.
Использование такого подхода в конкурсном производстве обосновано тем, что продажа имущества во внешнем управлении как часть мер по восстановлению платежеспособности должника может являться необходимым условием плана внешнего управления.
Представляется необходимым для правильного применения нормы п. 2 ст. 139 Закона о банкротстве изложить в следующей редакции: "По итогам рассмотрения указанных разногласий арбитражный суд или утверждает порядок, сроки и условия продажи имущества, или, если этот порядок нарушает права и законные интересы кредиторов, освобождает конкурсного управляющего от исполнения своих обязанностей".
Также помимо этого следует сказать о большом количестве запутанных норм которые включают в себя досадные ошибки и недоразумения, их в Законе о банкротстве множество. Например, как считает Беркович не оправдано введена процедура финансового оздоровления. Данная процедура дублирует внешнее управление, т.к. конечная цель и внешнего управления, и финансового оздоровления - это восстановление платежеспособности.25
Вместе с тем 2002г. Закон о банкротстве породил и проблемы принципиального характера. Главный результат реформы выразился в том, что благодаря новому Закону была сломана прежняя система взаимоотношений на рынке банкротства, а вместо нее выстроена новая. Если первая система строилась на основе достаточно простой и прозрачной схемы: должник - кредитор - арбитражный управляющий и государство с едиными функциями кредитора и контролирующего органа в лице Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротству , то новая система взаимоотношений на рынке банкротств стала более сложной: должник - кредитор - арбитражный управляющий - саморегулируемые организации - реестродержатели - страховые компании - государство с размытыми функциями в лице уполномоченного органа , регулирующего органа , затем в лице органа, принимающего нормативные акты в сфере банкротства и, наконец, - любые третьи лица, которые пожелают включиться в процедуру банкротства любого предприятия на территории Российской Федерации при условии предоставления определенных финансовых гарантий.
Как видим, новая система взаимоотношений, предложенная Законом о банкротстве, выглядит достаточно громоздкой. Вместе с тем она приводит к двум, на мой взгляд, негативным результатам, а именно: размыванию функций государства и к монополизации деятельности арбитражных управляющих.