Но конкуренция в текстильной промышленности была лишь началом. За ней последовало почти полное вытеснение с американского внутреннего рынка американской бытовой электроники и оптики, к середине 70-х годов в бытовой электронике американцы фактически прекратили сопротивление. Последний крупный американский производитель цветных телевизоров «Моторола» был куплен японской «Мацуситой». Собственно американская доля произведенных цветных телевизоров упала к началу 70-х годов до уровня менее 1/3 общего числа проданных в США.
Но об угрозе национальному престижу и даже суверенитету американцы заговорили лишь тогда, когда начали терпеть поражения детроитские автомобилестроительные фирмы. Долгое время американские автопроизводители были лидерами. Однако предприимчивые японцы и в этом составили огромную конкуренцию. С 1975 по 1980 г. доля Японии на американском рынке автомобилей увеличилась с 9.5% до 21.3%. В 1979 г. число проданных в США за год японских автомобилей превысило миллион единиц. Теперь уже японский импорт был неудержим: полтора миллиона в начале 80-х годов, движение к двум миллионам. Лишь отчаянное сопротивление Вашингтона заставило японцев «добровольно» ограничить себя квотой в 1,6 миллионов автомобилей продаваемых на американском рынке [56].
Огромных успехов достигли японцы в области металлургии, что особенно интересно, не имея собственной руды и угля. Японская конкуренция вызвала стагнацию некоторых отраслей американской экономики. Благодаря дешевизне японской стали, американцы потеряли часть мирового рынка сбыта. Как результат – снижение производства, сокращение рабочих мест. Например, в штате Огайо еще в начале 70-х годов в сталеплавильной промышленности было занято 68 тыс. человек, к концу 70-х их осталось только 10 тыс. При этом необходимо добавить, что основная масса руды, более 30% угля необходимых для производства стали привозилось в Японию именно из Соединенных Штатов.
К 1981 г. 20% автомобилей, 30% телевизоров, 50% видеомагнитофонов и 90% мотоциклов, проданных в США, было ввезено из Японии [57].
Тупик, в котором оказались американо-японские экономические отношения, связан с тем, что товары с клеймом «сделано в Японии» на американском рынке оказываются более конкурентоспособными, чем аналогичные американские товары, а прибегнуть для защиты своего рынка к введению в широком масштабе протекционистских барьеров, США пока не решаются, хотя постоянно угрожают этим Японии.
Если в конце 60-х начале 70-х годов Япония завоевала позиции на рынках Соединенных Штатов прежде всего за счет более низкой стоимости своих товаров, созданных в условиях относительно не больших производственных издержек, то после экономического кризиса 1974-1975 годов японская промышленность столкнулась с резким повышением издержек производства. Рост стоимости сырья и рабочей силы, ревальвация иены, курс которой по сравнению с 1971 г. вырос в среднем на 38%, привели к значительному удорожанию стоимости японских товаров на американском рынке. Однако, несмотря на то, что японский автомобиль, например, стоил в США в 1978 г. выше аналогичной американской модели, объем продаж вырос на 5,7% по сравнению с предыдущим годом.
В Соединенных Штатах на все это смотрели с ужасом. Довольно четко сформировалось две группировки политиков и бизнесменов, по отношению к новому «экономическому Перл – Харбору». Первые считали, что никакие примирительные меры не способны дать результата – Япония просто действовала, действует и будет действовать в собственных интересах. Что бы не делали американцы для умиротворения Японии – все окажется лишь тратой времени и ресурсов, поскольку островная экономика постоянно идет своим ходом. Вторая группа еще верила в партнерство на ближайшее время, но была уверенна в конечном столкновении интересов.
Предупреждая нарастающую угрозу, японское правительство стремилось создать более благоприятный климат для американских инвестиций в Японии, позволило американским компаниям основать совместные с японскими фирмами предприятия. Однако этого было не достаточно.
Одной из причин, превосходства Японии в торговле с США, является так называемые «неценовые» факторы: высокое качество и экономичность товаров, технический уровень, строгое соблюдение сроков поставки и т. д. Другой причиной образования столь огромного дефицита в торговле явилась не способность деловых кругов США приспособиться к японскому рынку. Они не смогли преодолеть инерцию представления о нем, как об относительно не большем и закрытом, проникновение на который затруднено бюрократическими, языковыми и прочими барьерами.
Определенная пассивность в деловых кругах США в борьбе за японский рынок привела к снижению удельного веса импорта из США в общем объеме японского ввоза. Если в 1965 г. эта доля составляла 28%, то в 1977 г. она упала до 17,5% [58].
Не смотря на экономические противоречия, отношения в военно-политическом аспекте оставались на высоком уровне. Об этом свидетельствует провозглашенная в 1969 г. Р. Никсоном «Гуамская доктрина».
«Доктрина Никсона» была провозглашена в связи с вынужденным уходом США из Юго-Восточной Азии. Так Соединенные Штаты сделали для себя вывод из провала системы блоков СЕНТО и СЕАТО, а так же из невозможности «осуществления политики сдерживания» в «третьем мире», что наглядно продемонстрировал пример Вьетнама. Не помог здесь Соединенным Штатам и подбор «государств-заместителей» - вспомним провалившейся проект «вьетнамизации» на конечном этапе вьетнамской войны [59].
Отношение правящих кругов США к Японии в этот период были двойственными. С одной стороны роль Японии как стратегически важного союзника на Дальнем Востоке была очень важна. Соединенные Штаты всячески способствовали экономическому и политическому развитию своего союзника, помогали интегрироваться Японии в мировую торговлю, вступлению в международные организации. В Штатах понимали, что другого такого союзника на Дальнем Востоке нет. С другой стороны, происходили потепления в американо-китайских отношениях, поездка Р. Никсона в Пекин 1972 г. Разрядка в Советско-американских отношениях. В японо-американских отношениях Соединенные Штаты не устраивала некоторая пассивность Японии в военно-политическом плане. В то время как США завязли во Вьетнаме, Япония как союзник помогала лишь поставками вооружений, которые, кстати и оплачивались Штатами, а так же в качестве взлетной площадки для американских бомбардировщиков «Б-52». Отказываясь принять более активное участие прикрываясь статьей 9 конституции. Пока Соединенные Штаты боролись с НОД, затрачивая огромные средства и человеческие ресурсы, Япония под прикрытием американского «ядерного зонтика», «безбилетно» осваивала мировые рынки сбыта и в первую очередь внутренний рынок Соединенных Штатов. По мере роста японской экономической мощи, правящие круги Японии стали задумываться о том, как бы повысить свою роль в международных делах, увеличить свое политическое влияние. Именно усиление Японии в экономическом и политическом плане не совсем устраивало американскую сторону. Никсон понимал, что раз Япония, хотя никто не ожидал, смогла добиться таких результатов в экономике и стала конкурентом, она сможет добиться усиления своих позиций на международной арене и в дальнейшем стать серьезным конкурентом в АТР. Если не в военном, то в экономическом плане точно. Именно эти причины и послужили появлению так называемых «Шоков Никсона».
Первым «шоком» для японцев стало провозглашение 15 августа 1971 г. «новой экономической политики», одним из важнейших положений которого было введение 10% налога на импорт, прекращение конвертируемости доллара в золото. Так называемые «августовские меры» ударили по японцам как гром среди ясного неба. Государственный секретарь Роджерс позвонил японскому премьеру лишь за 10 минут до начала телевизионного выступления Никсона, в котором провозглашалась «новая политика». Американская сторона поставила условие: снятие 10% налога будет произведено для тех стран, кто так же произведет ревальвацию своей валюты, а так же снимет все ограничения на пути американского экспорта.
После недолгого возмущения, руководители крупнейших капиталистических стран произвели ревальвацию. Японское правительство объявило о повышении курса иены на 16,9%. Дж. Коннэли объяснил эту странную цифру так: она была ниже 17-процентной ревальвации в 1932 г. вызвавшей депрессию в японской экономике и заставившей тогдашнего японского министра финансов сделать харакири [60].
Вторым «шоком» стал так называемый «китайский шок», а именно улучшение отношений США с Китаем. Переговоры о взаимоотношениях с Китаем проводились еще летом 1971 г., правда тайно. Лишь за 7 минут до официального сообщения Белый дом оповестил Токио о предстоящем визите Г. Киссинджера в КНР – колоссальный по значимости для азиатской политики шаг. Так, администрация Р. Никсона, не только не проконсультировавшись с японским правительством, но даже не поставив его в известность, приняла радикальный внешнеполитический шаг - пошла на нормализацию отношений с Пекином. Поездка Никсона в Пекин в феврале 1972 г. была расценена японскими правящими кругами, которые и не скрывали своих намерений превратить Японию в «мост» между Западом и Китаем, как проявление пренебрежительного отношения США к своему союзнику. Недовольство Японии приняло особо острые формы в связи с тем, что между двумя странами имелось договоренность (достигнутая на октябрьской встрече 1970 г. премьер-министра Э. Сато с президентом Р. Никсоном) о необходимости согласовывать политику Японии и США в отношении Китая.