Содержание
Вещи и классификация вещей_ 2
§1. Familia и pecunia 6
§2. Res maacipi и res пес mancipi 8
§3. Вещи родовые и индивидуальные (genera и species), потребляемые и непотребляемые, делимые и неделимые 11
§4. Вещи простые, составные и собирательные. Часть вещи (pars rei) 14
§5. Плоды (fructus) 19
§6. Вещи телесные и бестелесные (res orporales и res incor рог ales) 21
Список используемой литературы_ 23
Овладение человеком внешним миром — дискретный процесс: свободная воля постепенно наделяет целью отдельные его части, структурируя пространство в соответствии с конечной природой индивида. Функционально значимые для человека части предметного мира — вещи — определяют масштаб присутствия индивидуального интереса и становятся поэтому предметом согласования отдельных воль. Опыт по согласованию индивидуальных воль, воплощенных в отдельных объектах, фиксируется в классификации вещей, которая отражает те их свойства, которые выявились как значимые для гражданского оборота и для правовых форм распределения между членами общества освоенного предметного пространства. Те вещи, назначение которых не может быть исчерпано волей отдельного человека, оказываются в коллективной принадлежности. Вещи, природа которых не допускает индивидуализации, остаются вне отношений принадлежности и правовой регуляции.
Божество концентрирует в себе разделяемые всем обществом убеждения о сверхъестественном, подчиняя себе часть воли каждого индивида. Признание вещи принадлежащей божеству помещает ее вне сферы действия свободной воли и изымает ее из гражданского оборота. Такие вещи в качестве оборотного имущества не принадлежат никому (Gai., 2, 9; ср. D. 1, 8, 6, 2: "Quod autem divini iuris est, id nullius in bonis est" — "To, что относится к божественному праву, не находится ни в чьем имуществе").
Римляне различали res sacrae (священные вещи) и res religiosae (почитаемые вещи): первые принадлежали божеству на основании публичного решения (D. 1, 8, 6, 3; 1, 8, 9 рг-1), тогда как вторые — в результате действия частного лица: место (locus) делалось religiosus, если там совершалось захоронение (Gai., 2, 6; D. 1, 8, 6, 4). Частной инициативы было недостаточно, для того чтобы сделать вещь sacra; сделать же вещь religiosa мог только dominus, квиритский собственник (Gai., 2, 7; D. 1, 8, 6, 4; Sen., de ben., 7, 4, 2) 2. Режим res divini iuris (вещей божественного права) подчиняется сакральному праву (ius sacrum) и наукой гражданского права не изучается. Скажем, лицо, от которого зависит, допустить ли погребение постороннего (ius mortuum inferendi), трактуется не как собственник кладбища, а как субъект особого ius sepulchri (права захоронений). Так, если право на кладбище принадлежит нескольким лицам совместно; ius inferendi не подчиняется режиму общей собственности: возможно погребение по воле одного из товарищей, вопреки мнению остальных (D. 10, 3, 6, 6; 1, 8, 6. 4).
Res publicae — это вещи, субъектом права на которые является римский народ, populus Romanus. Они распадаются на несколько категорий, в зависимости от функции:
— res in usu publico, вещи в общественном (публичном) пользовании, которые эксплуатируются членами общества как гражданами (реки, порты, дороги, театры, стадионы и проч.);
— вещи, которые служат специфическим целям государства и изъяты из непосредственного использования гражданами (казна, военное снаряжение и проч.);
— вещи, являющиеся объектом коммерческой деятельности государства (ager publicus — публичный земельный фонд).
В оппозиции к этой категории находятся res privata — те вещи, которыми члены общества обладают как частные лица.
Термин "singulus" — древний эквивалент термина "privatus" — наиболее адекватно указывает на смысл этого понятия: частное лицо — это индивид как отдельный субъект, взятый в его обособленности от остальных. Это понятие акцентирует самостоятельную роль отдельной личности, ее автономию, которая делает свободного индивида центральной фигурой в обществе, основанном на праве.
Это нашло свое выражение в трактовке гражданского оборота как системы связей, основанной на индивидуальной распорядительной власти над экономически значимыми объектами — оборотным имуществом.
Выражение "nullius in bonis" Гай прилагает не только к res divini iuris и к res publicae, но и к тем res privatae, которые лишены актуального собственника (собственно res nullius — ничейные вещи), как например, наследство до его принятия (Gai., 2, 9 = D. 1, 8, 1 рг). Эта терминология соответствует словам введения к изложению вещного права в "Институциях" (Gai., 2, 1).
Выражение "in nostro patrimonium" относится к особому режиму внутри категории res humani iuris, совпадая с "in bonis esse". Оппозиция "in nostro patrimonium" — "extra nostrum patrimonium" встречается только у Гая, другие prudentes говорят о res in commercio и res extra commercium — вещи в обороте и вне гражданского оборота3. Романистика Нового времени понимает под "commercium" гражданский оборот в современном научном смысле слова — как систему отношений, регулируемых гражданским правом. В оригинальном значении, однако, это понятие относится только к-системе индивидуальных прав, так что "res in commercio" — это вещь, которая может быть объектом вещного права отдельного лица (singulus, privatus). Известны слова Цельса (в контексте сделки купли-продажи), где "res extra commercium" противопоставлены res religiosae (Pomp., 9 ad Sab., D. 18, 1, 6 pr):
Здесь только res in usu publico считаются res extra commercium, тогда как вещи, которые предназначены для сделок государства с частными лицами, — нет. Это различение внутри категории res publicae отличается от взгляда Гая, для которого все публичные вещи являются "nullius in bonis", подобно res divini iuris. Противоречия, в действительности, нет.
Вспомним, что Гай мотивирует свою трактовку res publicae, указывая, что они считаются принадлежащими всей общине как целому — "ipsius universitatis". Марциан, который так же, как и Гай, говорит, что вещи божественного права не являются чьим-либо оборотным имуществом ("in nullius bonis sunt" — D. 1, 8, 6, 2), разработал иерархическую систематику вещей по субъекту принадлежности.
В первую категорию он включает воздух, море, берега моря, текучую воду (D. 1, 8, 2, 1), противопоставляя их всеобщую принадлежность собственности отдельных лиц ("solum dominus" — D. 1, 8, 6 pr). "Res quae universitatis sunt", как театры или стадионы, — это общие вещи гражданских коллективов ("communia civitatium" — D. 1, 8, 6, 1), то есть res in publico usu. Здесь, как и у Гая, индивидуальная принадлежность отличается от принадлежности общественным единицам. Универсальность критерия, прилагаемого Гаем ("in bonis esse"), соответствует тому, что основанием систематики является идея принадлежности в ее наиболее адекватной форме — индивидуальной собственности. Цельс, говоря "in pecunia populi", рассматривает публичные вещи, предназначенные для коммерческого использования, как объект индивидуализированной собственности государства, углубляя, но не нарушая перспективу, принятую Гаем. Знакомство с категорией "pecunia" продвинет понимание вопроса.
Оппозиция "familia" — "pecunia" относится к древнейшему периоду римского права. "Familia" указывает на весь семейный комплекс (имущественный и неимущественный — D. 50, 16, 192, 2) под властью домовладыки, который поэтому именуется "pater familias", "господин familia". В оппозиции к "pecunia", "familia" отличается статичным состоянием. Так, свободные люди, входящие в ее состав, не являются объектами оборота (D. 43, 1, 1 pr: "nullius sunt", "не принадлежат никому"), не будучи res. "Familia" включает кладбища и семейные святыни — res extra commercium. Прочие вещи именуются "familia", когда их принципиальная вовлекаемость в оборот ирреле-вантна для отношения: этот комплекс характеризует статус лица: домо-владыки как главы familia, подвластных — как лиц, принадлежащих к семейной группе. Этот термин поэтому используется при описании отношений, связанных со status familiae: наследовании без завещания и опеки.
"Pecunia" (от "pecus" — скот) относится к вещам, которые стали объектом юридических актов. Иными словами, "pecunia" — это имущество (из состава familia), вовлеченное в систему волевых отношений с другими лицами, членами других семейных групп. Так, раб называется "pecunia", когда он выступает объектом сделки его господина с другим домовладыкой, тогда как рабы, занятые в хозяйстве, именуются "familia". Этот пример многофункциональности объекта, который одновременно является и familia, и pecunia, но в разных отношениях (как подвластное лицо и как объект сделки), — наиболее показателен. Исключая святыни, которые не подлежат вовлечению в оборот, любые предметы семейного комплекса могут быть и familia, и pecunia. Важно, что и та вещь, в отношении которой уже был совершен распорядительный акт, сохраняет определения, относящиеся к familia — в качестве объекта, определяющего личный статус. На практике это означает, что объекты семейного комплекса в архаическую эпоху остаются принадлежать семейству (familia), даже если они отчуждены на основе индивидуального волеизъявления как pecunia.
В качестве familia семейный комплекс характеризует положение домовладыки в структуре семейства, как pecunia — указывает на его распорядительные полномочия по решению экономических вопросов жизни семейства. Если домовладыка признан лишенным волевой основы личности — furiosus (безумный), такие полномочия (auctoritas) переходят к надзирателю (curator furiosi), что выражается как "potestas in pecunia eius" — "власть над его оборотным имуществом" (XII tab., 5, 7), тогда как безумный остается pater familias.
Впоследствии, по мере формализации роли домовладыки в терминах права и утверждения экономической трактовки отношений по поводу вещей, "familia" теряет определенность значения и становится частью бинома "familia pecuniaque", который обозначает в предклассическую эпоху все имущество домовладыки. Типичным значением термина "pecunia'" становится "деньги" как универсальное средство обмена, хотя сохраняются и реликты прежней эмблематической трактовки (как у Цельса — D. 18, 1, 6 рг), когда "pecunia" через указание на объект выражает индивидуализированное распорядительное полномочие в оппозиции к статичной подвластности вещи общественной единице (семейству или всей общине).