Способность глаза сравнивать пространственные величины называется глазомером. Он может достичь большой точности, особенно пря профессиональной тренировке. Разностный порог глазомера при сравнении линии очень низок, и разница замечается, даже если она достигает 1/50—1/100 части. Так же хорошо отличаются поверхности. Замечено, что один диск больше другого, если площадь одного больше другого на 1/50—1/60. Чрезвычайно точно вопринимаются малейшие надломы и изгибы прямых, а также соотношение пропорции их фигур. В оценке пропорциональности линии мы чувствительнее к изменениям длины, чем при оценке линий, даваемых изолированно. Этим объясняется, что показание о том, что от такой-то вещи отрезали какой-то кусок, при проверке окажется достоверным, хотя отрезок настолько мал, что его отсутствие, на первый взгляд, незаметно. Такая тонкость глазомера при различении пропорций у лиц, занимающихся рисованием, в 9 раз превышает эту способность у лиц, не занимающихся им25. Поэтому, если речь идет о глазомере, во время допроса необходимо выяснить, не обладает ли допрашиваемый способностью рисовать. Такие лица не только подмечают пропорциональные различия, но и запоминают их, и им часто легче нарисовать форму какого-то предмета, например фасон платья и даже портрет, чем рассказать о нем. Практика знает немало случаев, когда такие зарисовки допрашиваемого приобретали в деле большое доказательственное значение.
Глазомер при всей его точности допускает некоторые постоянные ошибки. Кроме упомянутой выше тенденции следует отметить также тенденции преувеличивать большие, преуменьшать малые величины и переоценивать вертикальные линии по сравнению с горизонтальными. С этим нужно считаться при оценке некоторых показаний о пространственных восприятиях.
Слуховые пространственные восприятия также довольно часто фигурируют в показаниях. Нас иногда интересует, с какого направления, с какого расстояния слышал свидетель, потерпевший и иногда обвиняемый крик, звуковые сигналы и т. д. Чтобы знать, насколько надежны восприятия такого рода, насколько правдивы и достоверны показания, необходимо иметь некоторые сведения о процессе и возможностях слуховых пространственных восприятии.
Исследования, произведенные с целью определения направления звука, показали, что «с наибольшей легкостью определяются правое (96,8%) и левое (89,6%) направления, но оказывается все же на первом месте правое направление при всех длительностях и громкостях. Переднее направление тоже дает высокий уровень правильных ответов (83,0%), но с ним смешиваются остальные два (заднее и верхнее). Трудность определения направления резко возрастает при переходе к заднему (34,6%) и верхнему (36,2%) направлениям, причем верхнее определяется хотя незначительно, но точнее заднего». Все экспериментаторы нашли, что большинство испытуемых лучше локализуют звук, идущий справа, чем слева. Это может дать и для нас некоторый ориентир при оценке показаний о направлении звука, достоверность которого более вероятна, если звук шел справа. Нужно отметить, что средняя ошибка в определении направления звука при экспериментальных условиях очень невелика и составляет всего лишь 4,6 %. Такое отклонение в показаниях от действительности было бы для нас вполне приемлемым, но, к сожалению, в повседневной жизни на определение направления звука отрицательно воздействует очень много условий. На первом месте из них нужно отметить отражение звука твердыми предметами. Это приводит к тому, что особенно в городских и горных условиях звук мы воспринимаем не со стороны источника, а со стороны звукоотражающего предмета. Это подчеркивает важность фиксации на допросе всех условий восприятия звука в тех случаях, когда предполагается провести следственный эксперимент. Иногда только после проведения следственного эксперимента можно судить о значении показания по делу.
По делу об убийстве требовалось установить точное время совершения преступления. Один свидетель заявил, что он слышал крик женщины в лесу ночью, и точно назвал время, но показал совсем на противоположную сторону, чем та, где был найден труп. Произведенным следственным экспериментом было установлено, что на месте, указанном свидетелем, где он слышал крик, высокий голос женщины с места, где был найден труп, слышится с противоположного от источника направления. Впоследствии подтвердилось показание свидетеля относительно времени восприятия крика, что явилось важным доказательством по делу.
Экспериментами доказано также, что низкие звуки локализуются точнее, чем высокие; что представляющие большой криминалистический интерес направления шумов или звуков, сопровождающихся шумами (выстрел, шорох и т.д.), определяются лучше, чем направления чистых тонов и гармоний, и что «по характеру звуков самые верные показания дает громкая речь—на 122 показания только 17 ошибок, шепот на 35—7, чекан на 59—32, гармоника на 53—23, колокольчик на 86—23». Практически можно считать, что чем громче звук, тем он лучше локализуется.
Показания о слышанных звуках очень часто содержат данные о положении тела воспринимающего субъекта во время восприятия. Это имеет немаловажное значение, и если в свободном рассказе допрашиваемого не содержится таких сведений, то рекомендуется задать ему вопросы для выяснения их. Дело в том, что, как видно из приведенных экспериментальных результатов, для точности восприятия направления звука не безразлично, куда был повернут лицом воспринимающий звук субъект, потому что это имеет решающее значение для определения того, находился источник звука справа или слева, спереди или сзади. Допрашиваемые часто показывают, что звук слышали лежа в постели или на лужайке. Если требуется установить направление звука, следует выяснить у допрашиваемого и позу, в которой он находился, потому что лежачее положение нарушает ориентацию по звуку, за исключением лежания на животе.
Ошибочность свидетельского показания о направлении и источнике звука может быть вызвана тем, что субъективно место слышимого звука всегда смещается по направлению к видимому объекту, способному издавать этот звук. Рубинштейн, впервые заметивший данное явление в зале заседаний, наблюдал, что если он смотрел на висящий в зале репродуктор, то слышал голос оратора, как исходящий из репродуктора, если же он разглядывал докладчика, тотчас же звук перемещался и шел прямо от того места, где стоял докладчик. Свидетель таким образом может допустить ошибку в своих показаниях, считая, что слышал звуковой сигнал виденного им транспортного средства, хотя звук исходил от другого, может быть находящегося вне поля зрения его, средства передвижения.
Подобные ошибки возможны прежде всего тогда, когда источниками звуков являются технические средства. Возможности перепутать по этой причине говорящих или играющих на каком-либо инструменте лиц маловероятны, потому что в этих случаях мы воспринимаем движения рта, рук и жесты человека.
Иногда, особенно в связи с оценкой показаний о месте выстрела, возникает сомнение относительно того, дает ли короткое звучание возможность определить на слух направление. Эксперименты Драпкиной показали, что по точности локализации в зависимости от длительности варьирований бывает немного.
Есть некоторые возможности определить по звуку не только направление, но и расстояние. Вопросы, связанные с оценкой расстояния на слух, довольно часто фигурируют на допросах. Это «происходит, очевидно, путем оценки силы звука, причем эта оценка может производиться только для источников, знакомых по силе и тембру для наблюдателя». Показания о расстоянии неизвестных допрашиваемому звуков не отличаются точностью, в этих случаях громкие звуки воспринимаются как более близкие, а тихие — как более удаленные.
С увеличением расстояния от источников звука определение его по слуху выигрывает в своей правильности. В экспериментах Элькина и Тагамлицкой, например, ошибки при определении расстояния от звучащего свистка, находящегося от испытуемых на расстоянии 4 м, составили 21,2%, на расстоянии 8 м—18,7%, 16 м— 5,6%, 20 м—3,5%. Это явление, однако, не наблюдалось на очень большом расстоянии.
При определении расстояния по звуку наблюдается то же явление, что и при его определении на глаз, т. е. большие расстояния чаще всего недооцениваются, а небольшие переоцениваются. При этом оказалось, что сильные звуки дают минимальную ошибку на большом расстоянии, а слабые—на незначительном.
Вопросы восприятия времени так же часто фигурируют на допросах, например, когда имел место тот или иной факт, сколько времени продолжалось определенное действие или явление. Подобные вопросы возникают при расследовании любого преступления. Проверка алиби обвиняемого немыслима без выяснения вопросов, связанных с восприятием времени. Все это говорит о большом значении для следователя сведений о восприятии времени. Нередко требуется установить длительность какого-то явления, иногда время начала или окончания его или быстроту и последовательность данного явления.