Исходя из собственного понимания специфики крестьянских хозяйств, А. В. Чаянов внес существенный вклад в интерпретацию процессов их дифференциации. Здесь им активно применялось понятие демографических факторов дифференциации, суть которых такова: в недавно образовавшейся молодой семье (муж, жена, малолетние дети) соотношение едоков (е) и работников (р) крайне неблагоприятно (коэффициент е/р весьма велик) . Это критический момент в развитии крестьянского хозяйства: продуктивность его относительно невелика, потребление на одного члена семьи и подушевая доходность крайне низкие. Проходит время, дети начинают подрастать, все большее их число становится сначала полуработниками, затем полноценными работниками, коэффициент е/р последовательно снижается и, наконец, достигает единицы. Это самый благоприятный в экономическом отношении период в жизни крестьянской семьи — без всякого применения наемного труда резко возрастают объем посевов, подушевые объемы продукции, потребления и доходов.
Максимальной является и экономия труда, денежных средств на бытовые нужды (жилье, отопление, приготовление пищи и т.д.) . Но время идет, и у второго поколения начинают рождаться дети, постепенно начинается распад “большой семьи” на ряд малочисленных молодых семейств, с одним из которых живут нетрудоспособные родители. Соотношение едоков и работников вновь резко изменяется (коэффициент е/р растет) , соответственно падают подушный посев, среднедушевое потребление и доход.
Демографические факторы обусловливают тот факт, что динамика трудового потенциала крестьянской семьи, подчиняясь процессу ее роста и распада, носит волнообразный характер. Таким образом, существенная часть имущественной дифференциации крестьянских хозяйств не носит социального характера. Это положение А. В. Чаянова, сформулированное им еще в дореволюционный период, активно использовалось в 1920-е гг. в критике вульгарно-социологической, прямолинейной трактовки процессов дифференциации в деревне, которой придерживались многие аграрники марксистского направления.
А. В. Чаянов не отрицал и социально-экономической дифференциации российского крестьянства. Более того, с 1927 г. он рассматривал демографическую дифференциацию лишь как общий фон дифференциации
социальной. Однако ученый доказывал, что в послереволюционное время последний вид дифференциации приобрел новые специфические черты: исчезли хозяйства помещиков, крупных предпринимателей-капиталистов, расслоение крестьянства происходило главным образом как отщепление от семейно-трудовых хозяйств новых самостоятельных типов предприятий: фермерских, кредитно-ростовщических, промысловых и вспомогательных.
Особый упор он делал на массовое распространение вертикальной кооперации, в процессе которой от семейно-трудового хозяйства постепенно отпочковывались и формировались крупные кооперативные товарищества по переработке, хранению, сбыту крестьянской продукции, закупке и обслуживанию техники, и др. Предлагалось кооперирование осуществлять постепенно, переходя от сферы обращения (кредитная, сбытовая кооперация) к обобществлению процессов первичной переработки продукции (кооперативная, маслодельная кооперация) и завершая кооперированием производственных процессов. Причем, по его мнению, кооперативы должны были не заменять мелкие крестьянские хозяйства, а выполнять ряд производственных функций этих хозяйств. Методология исследования Чаянова аграрных отношений сохраняет актуальность и поныне.
Путь к кардинальному повышению эффективности аграрного сектора Чаянов усматривал в массовом распространении кооперации, при которой от семейно-трудового хозяйства постепенно отпочковывались бы и переходили в ведение крупных кооперативных товариществ операции по переработке, хранению, сбыту крестьянской продукции, закупке и обслуживанию техники, заготовке минеральных удобрений, семян, племенная, селекционная работа, кредитное дело, словом, все те операции, где крупное хозяйство имеет явный перевес над мелким. По мнению ученого, это помогло бы сочетать преимущества самостоятельного хозяйства отдельной семьи с теми плюсами, которые несет с собой обобществленное производство и обмен.
Ученый подходил к кооперации с двух сторон - как к организационной форме хозяйства и как к общественному движению. Ценность кооперации как движения заключалась, по Чаянову, в ее антикапиталистическом и антибюрократическом содержании. Вовлекая крестьян в самостоятельную деятельность по закупке товаров, переработке и сбыту продукции, осуществлению других хозяйственных функций, кооперативы освобождают их от эксплуатации со стороны перекупщика, ростовщика, купца, прасола. Кооперативы поддерживают и развивают тягу крестьян к формам хозяйственного самоуправления (собраниям, выборам правления и демократическому контролю за его работой и т. п.).
Чаянов, как уже отмечалось, протестовал против тенденции к огосударствлению кооперативов, впервые отчетливо проявившейся в годы «военного коммунизма». Всячески отстаивая самостоятельность кооперативных организаций, он выступал с позиций «согласования интересов» кооперации и государства - через генеральный договор госорганов с кооперативными центрами (с указанием твердых цен, тарифов и маршрутов перевозок, но без непосредственного вмешательства извне в дела кооперативных товариществ).
Согласно Чаянову, антикапиталистическое, антибюрократическое содержание кооперации во многом обусловливает экономический эффект ее деятельности - относительно низкие цены на продукцию и дополнительный доход для ее членов. В выгодности, хозяйственной целесообразности для крестьян усматривал Чаянов перспективность кооперации и как хозяйственной формы.
В основу чаяновской теории кооперации положены концепции организационного плана и дифференциальных оптимумов размеров предприятий. А. В. Чаянов полагал, что с точки зрения организации к кооперативам должны отойти лишь те виды деятельности, технический оптимум которых превосходит возможности отдельного крестьянского хозяйства. «Отщепление» операций происходит обычно «от рынка к полю»: сначала кооперативная форма распространяется на операции, связывающие хозяйство с рынком (кооперативы по закупкам, сбыту, кредиту), затем на процессы первичной обработки сырья (например, маслодельные, овощесушильные товарищества), наконец на производственные биотехнологические процессы (общества по разведению племенного скота, машинные, мелиоративные товарищества). Вплоть до конца 1920-х годов Чаянов исходил из того, что индивидуальные крестьянские хозяйства способны вести эффективную обработку почвы и животноводство, остальные виды деятельности подлежат постепенному и добровольному кооперированию.
Новая программа Чаянова предусматривала первоочередное создание гигантских (размером в 40-100 тыс. га) централизованно управляемых хозяйств по производству зерна. После простейших с точки зрения организации зерновых совхозов данная форма должна была распространяться в овощеводстве, льноводстве, хлопководстве. Для предприятий каждой отрасли ученым были разработаны дифференцированные технические и организационные нормативы. По Чаянову, всеохватывающая система механизированного земледелия должна была сформироваться довольно быстро - за 10-15 лет.
Таким образом, воззрения А. В. Чаянова претерпели значительную эволюцию. На разных этапах он высказывал различные, порой противоположные взгляды. Но в историю экономической мысли А.В. Чаянов вошел прежде всего как теоретик трудового крестьянского хозяйства и сельскохозяйственной кооперации. В учении о вертикальной крестьянской кооперации, способной сочетать высокую мотивацию к труду отдельной крестьянской семьи и преимущества добровольно создаваемых кооперативов, проявились основные теоретические достижения этого экономиста.
Именно эта талантливо разработанная им теория трудового крестьянского хозяйства и крестьянской кооперации и послужила причиной его гибели. Несмотря на то, что сам А.В. Чаянов пытался своими научными трудами содействовать власти в её новом курсе на создание крупных сельскохозяйственных предприятий, влияние его прежних научных работ по теории трудового крестьянского хозяйства было весьма значительно и противоречило этому курсу. И власть безжалостно его уничтожила, как и многих других ученых того времени.
В то же время вопрос о том, как должно было развиваться сельское хозяйства России конца 20-х годов прошлого столетия: эволюционно, путем укрепления и кооперации трудовых крестьянских хозяйств (по Чаянову), или радикально - путем всеобщей, в том числе и насильственной, коллективизации (по Сталину), далеко не так прост. Любому объективному мыслящему человеку ясно, что в условиях эволюционного развития сельского хозяйства России 30-х годов, индустриализация страны была бы невозможна, а соответственно была бы невозможна победа в Великой Отечественной Войне. Иное дело, что кто-то считает данную победу неоправданной в виду огромных людских и материальных потерь, в том числе в виду разрушения крестьянских хозяйств и негативных последствий их разрушения. Но это уже особый разговор.
В настоящее же время, когда для России нет, по крайней мере, сиюминутной угрозы её существования, как никогда необходим возврат к идеям А. В. Чаянова, с учетом, конечно же, сложившихся в стране реалий. А именно: поддержка трудовых крестьянских хозяйств, включая кооперативы - колхозы, и развитие кооперативных форм сельскохозяйственных товаропроизводителей, обеспечивающих предоставление им всего комплекса услуг, включая переработку и сбыт их продукции.