4.2. Реформа внешнеторгового регулирования
В целом можно сказать, что либерализация системы внешней торговли в Китае – это долговременный процесс, допускающий возможность тактических отступлений. Китайское правительство никогда не стремилось добиться благосклонности международных деловых кругов за счет быстрого снятия тарифных и количественных барьеров на пути импортных товаров и услуг. Разумная протекционистская защита национальных производств неотъемлемой частью индустриальной политики КНР. Показательно, что накануне начала переговоров о вступлении Китая в ГАТТ в 1986 г. ставки импортных пошлин по большинству товарных групп были резко увеличены с тем, чтобы создать китайской стороне поле для последующих переговорных уступок.
В дальнейшем меры и м п о р т н о й л и б е р а л и з а ц и и осуществлялись поэтапно, и это обычно приурочивалось к началу очередного раунда переговоров с ГАТТ (как известно, с 1995 г. – ВТО). Из последних по времени шагов в этом направлении следует упомянуть начатый в 1993 – 1994 гг. переход к распределению импортных квот на условиях открытого конкурса; постепенную отмену нетарифных ограничений и особенно – происшедшее в апреле 1996 г. самое крупное за весь период реформ снижение импортных таможенных пошлин (оно коснулось более 4000 категорий товаров). В результате последней меры средняя величина импортного тарифа снизилась с 36 до 23%, но при этом она всё ещё остается примерно в 1,5 раза выше, чем в большинстве развивающихся стран. Сохраняющийся достаточно высокий уровень протекционистской защиты китайского рынка вызывает недовольство западных стран.
Впрочем, до недавнего времени это отнюдь не мешало устойчивому росту китайского экспорта. В области э к с п о р т н о г о р е г у л и р о в а н и я либерализация также носит постепенный характер. В КНР действует не регистрационный, а разрешительный порядок выхода предприятий на внешние рынки. На середину 90-х гг. право на самостоятельное ведение экспортных операций имели только около 2,5 тыс. предприятий (не считая предприятий с иностранными инвестициями, которым это право дается автоматически). Остальные национальные производители должны вести операции через специализированные государственные внешнеторговые компании (их насчитывается несколько тысяч). Более решительные действия с целью упрощения доступа предприятий к внешнеэкономической деятельности стали предприниматься с середины 1998 г., после того, как азиатский финансовый кризис повлек за собой сокращение спроса на китайские экспортные товары и ухудшение их ценовой конкурентоспособности из-за девальваций валют в соседних странах.
4.3. Валютное регулирование
Росту объемов внешней торговли в последние годы во многом способствовали изменения в режиме валютного регулирования. В 1994 г. была отменена множественность валютных курсов юаня. Официальный курс стал устанавливаться на основе рыночного, формирующегося во вновь созданной системе межбанковских торгов. Для государственных предприятий и внешнеторговых компаний была отменена прежняя практика валютных отчислений, и теперь вся экспортная выручка должна была полностью продаваться уполномоченным государственным банкам. Одновременно был либерализован доступ к покупкам валюты: для этого китайским предприятиям теперь достаточно просто представить в банк импортный контракт и копию соответствующей лицензии. Несколько ранее, сначала 1992 г., право на покупку валюты в государственных банках получили китайские физические лица, отправляющиеся за рубеж.
В совокупности все эти обстоятельства позволили китайскому правительству объявить в конце 1996 г. о переходе к конвертируемости юаня по текущим операциям. Унификация валютного курса в 1994 г. де-факто означала существенную девальвацию юаня, но вслед за этим его курс в 1994 – 1998 гг. оставался стабильным (на уровне 8,2 – 8,3 юаня за 1 долл.). В последние годы КНР стала обладателем вторых по размерам в мире (после Японии) валютных резервов. Только за 1997 г. они увеличились на 34,9 млрд. долл. (до 139,9 млрд. долл.), а на конец 1998 г достигли отметки в 145 млрд. долл.
4.4. Структура притока капитала и внешнего долга
Бесспорны достижения политики открытости в области привлечения в экономику КНР иностранного капитала. Китай сумел добиться устойчивого притока инвестиций из-за рубежа уже в 80-е гг. Период 90-х гг. характеризуется резким возрастанием объемов и изменениями в структуре иностранного инвестирования (см. приложение табл. 4). Если в 80-е гг. пальма первенства принадлежала иностранным кредитам, то с начала 90-х гг. ведущую роль стали играть прямые инвестиции.
Внешний долг КНР достиг к началу 1998 г. отметки в 131,0 млрд. долл. (по сравнению с 42,4 млрд. долл. в 1998 г.). Но коэффициент обслуживания долга (отношение платежей по долгу к объему экспорта товаров и услуг) остается в пределах 10%, тогда как в международной практике, как известно, границей опасности считается показатель 20 – 25%. Достаточно благоприятной представляется и структура долга: более 85% его общего объема приходится на средне- и долгосрочные кредиты. Предпочтение отдается займам международных финансовых организаций (Всемирный банк, Азиатский банк развития и т.д.) и займам иностранных правительств. Проценты по таким долгам сравнительно низкие, а сроки погашения достаточно велики. Такие средства, как правило, привлекаются для финансирования проектов в сельском хозяйстве, энергетике; на транспорте, т.е. в капиталоемких отраслях с длительным сроком окупаемости вложений. Объемы заимствования коммерческих кредитов у иностранных частных банков за последние десятилетия существенно сократились: с 2,58 млрд. долл. в 1987 г. до 1,49 млрд. долл. в 1996 г. Для сравнения, от международных финансовых институтов в 1987 г. Китаем было получено 0,71 млрд. долл., а в 1996 г. – 2,99 млрд. долл.
4.5. Роль прямых иностранных инвестиций в китайской экономике
К середине 90-х гг. КНР стала вторым в мире (после США) и крупнейшим среди развивающихся стран получателем иностранных инвестиций. Зарубежных предпринимателей привлекают в Китае возможности освоения гигантского и быстрорастущего внутреннего рынка страны, использование местной дешевой рабочей силы и природных ресурсов. Большое значение имеет также наличие многочисленной зарубежной диаспоры этнических китайцев, располагающих значительными капиталами, налаженными сбытовыми сетями и опытом деятельности на мировых рынках. На вложения предпринимателей китайской национальности, проживающих в других странах, а также на территориях, по тем или иным причинам отторгнутым в свое время от Китая (Гонконг (с 1997 г. – особый административный район Китая), Макао, Тайвань), приходится не менее 60% общего объема прямых инвестиций в экономику КНР.
Этот потенциал инвестиционного сотрудничества реализуется благодаря умелой политике государства по стимулированию иностранных вложений. Её характерная черта – предоставление предприятиям с иностранным участием специальных льгот (налоговых, таможенных, валютных и т.д.). В особенности это было свойственно начальному периоду политики открытости, когда Китай воспринимался большинством инвесторов как высокорискованный рынок, а перестройка хозяйственной системы КНР только набирала обороты. По мере активизации притока иностранного капитала, с одной стороны, и углубления рыночных реформ – с другой, происходит постепенное выравнивание режимов хозяйствования для национальных и иностранных инвесторов. Но делается это не столько путем лишения предприятий с иностранным участием преференциального статуса, сколько за счет распространения аналогичных условий на китайские предприятия (примером является упоминавшаяся ранее налоговая реформа 1994 г.).
Как и в случае с внешней торговлей, китайское руководство не спешит либерализовать режим иностранного инвестирования в возможно более короткие сроки. Специальные льготы получают, прежде всего, предприятия в приоритетных сферах материального производства (машиностроение, электроника, сельское хозяйство и т.д.). Напротив, иностранные инвестиции в сферу финансовых услуг и розничной торговли разрешены только в нескольких городах экономически наиболее развитого приморского пояса Китая
На практике различные цели принимающей страны (рост экспорта, занятости, заимствование технологий) реализуются путем сотрудничества с разными группами иностранных инвесторов. Обычно инвесторы заинтересованы в экспортной ориентации проектов лишь в том случае, когда происходит экономия издержек за счет использования дешевой китайской рабочей силы. Поэтому наибольшие валютные доходы приносят, как правило, низкотехнологичные трудоемкие отрасли промышленности. Напротив, предприятия, перспективные с точки зрения передачи технологии, испытывают наибольшие трудности с валютной сбалансированностью. Они создаются иностранными инвесторами в основном в расчете на освоение внутреннего рынка КНР. Национальные предприятия часто не могут обеспечить им поставки сырья и комплектующих нужного качества, и значительная часть валютных средств уходит на импорт необходимых ресурсов. В этой связи китайская политика по отношению к иностранным инвестициям основана на принципе диверсификации, разнообразия методов стимулирования.
Система налоговых льгот для инвесторов устроена таким образом, что она фактически включает в себя две различные группы преференций: одну – для экспортеров, а другую – для инвесторов в капиталоемких импортозамещающих отраслях.
Все промышленные предприятия с иностранным участием в случае, если период их хозяйственной деятельности превышает 10 лет, в первые два года прибыльной деятельности вообще освобождаются от уплаты подоходного налога, а в следующие три года его ставка уменьшается по сравнению с базовой ставкой в 33% наполовину. Но предприятия-экспортеры по окончании официального срока налоговых каникул могут выплачивать половину базовой ставки налога в течении всего времени, пока экспортная продукция составляет не менее 70% их валового выпуска. Предприятия с иностранным участием, получившие от государственных органов статус высокотехнологичных, уплачивают налог в половинном размере в течение трех лет после окончания установленного срока налоговых каникул.