Ошибки теоретиков и исполнителей реформ в выборе стратегии и в оценке ситуации и последствий принимаемых решений ("хотели как лучше, а вышло как всегда"). Например, расчеты на приток инвестиций и подъем производства после стабилизации курса рубля и победой над инфляцией не оправдались.
Таким образом, вокруг планов экономических преобразований возникла острая политическая борьба, которая усиливала противостояние между центром и республиками. Непоследовательность в проведении преобразований в период перестройки не только не позволила преодолеть кризис советской социально-экономической системы, но еще больше его углубила. Нельзя сказать, что данный курс не дал обществу каких-либо позитивных импульсов. Может быть, самым существенным сдвигом было преодоление трудного психологического барьера перехода к рынку, возникновение предпринимателей и появление рыночных механизмов.
1.2 Политика как фактор
Как международное, так и внутриполитическое положение СССР к середине 1980-х гг. было двойственным: с одной стороны, Советский Союз по-прежнему сохранял статус великой державы, а с другой – стремительно терял экономический потенциал. Согласно переписи 1989 г., население СССР составило 286,7 млн. человек, в городах страны проживало примерно 67% населения, в сельской местности – 33%. На протяжении всех 1980-х гг., происходил процесс опережающего роста неславянского населения, прежде всего в республиках Средней Азии и Азербайджане. Если количество русских, украинцев и белорусов увеличилось с 1979 г. в среднем на 6%, то узбеков, таджиков и туркмен от 34 до 45%.
Перед партийно-бюрократической элитой страны реально встала задача сохранения своей власти. Попытки “закручивания гаек”, осуществляемые во время недолгого руководства страной Ю. В. Андроповым, показали свою малую эффективность. Идеи более глубокой реформации общественной жизни в СССР стали проявляться все отчетливее.
Цели и задачи руководителей «перестройки», способы их достижения постоянно менялись и корректировались. На знаменитом апрельском (1985) пленуме ЦК КПСС М. С. Горбачев провозгласил новый политический курс партии – ускорение социально-экономического развития страны на основе эффективного использования достижений научно-технического прогресса.
В самой перестройке можно выделить три крупных структурообразующих этапа:
1) 1985 – 1986 гг. – попытка сохранения руководящей роли КПСС и политической системы “государство – партия”;
2) 1987 – 1988 гг. – обновление кадров партийно-государственной номенклатуры и осуществление реформ в рамках модели “государственного социализма”;
3) 1989 – 1991 гг. – кризис советской государственности.
Политика перестройки и гласности, объявленная руководством во главе с М. С. Горбачевым, привела с середины 1980-х гг. к резкому обострению межнациональных отношений и подлинному взрыву национализма в СССР. В основе этих процессов лежали глубинные причины, уходящие корнями в далекое прошлое. Еще в условиях брежневской парадности и показухи кризисные явления в сфере межнациональных отношений в 60-70-е гг. постепенно набирали силу. Власти не занимались изучением межэтнических и национальных проблем в стране, а отгораживались от действительности идеологическими установками о “сплоченной семье братских народов” и созданной в СССР новой исторической общности – “советском народе” – очередными мифами “развитого социализма”.
С середины 1980-х гг. в рамках процесса демократизации межнациональные проблемы в СССР, по сути, выдвинулись на передний план. Одним из первых грозных признаков дезинтеграции процессов и проявлении национал-сепаратизма стали волнения в Средней Азии, вызванные чистками партийного руководства брежневского призыва, обвиненного в мздоимстве и коррупции[3]. Поначалу национальные движения в советских республиках действовали в рамках возникших в этот период народных фронтов. Среди них наибольшей активностью и организованностью отличались народные фронты республик Прибалтики (уже 23 августа 1987 г. в связи с 48-й годовщиной «пакта Риббентропа-Молотова» состоялась акция протеста). После начала политической реформы в СССР, народные фронты Литвы, Латвии и Эстонии, а также Армении и Грузии продемонстрировали, что их кандидаты пользуются значительно большим доверием и популярностью среди избирателей, нежели представители партийно-государственной бюрократии. Таким образом, альтернативные выборы в высшие органы власти СССР (март 1989 г.) послужили важным толчком для начала «тихой» массовой революции против всесилия партийно-государственного аппарата. По всей стране росло недовольство, проходили стихийные несанкционированные митинги с все более радикальными политическими требованиями.
Уже на следующий год в ходе выборов народных депутатов в республиканские и местные органы власти стабильное большинство в Верховных Советах Литвы, Латвии, Эстонии, Армении, Грузии и Молдавии получили национально-радикальные силы, оппозиционно настроенные по отношению к КПСС и союзному Центру. Они теперь открыто заявляли об антисоветском и антисоциалистическом характере своих программных установок. В условиях все более нараставшего социально-экономического кризиса в СССР национал-радикалы выступали за осуществление полного государственного суверенитета и проведение кардинальных реформ в экономике уже вне рамок общесоюзного государства[4].
Наряду с национал-сепаратизмом союзных республик набирало силу национальное движение народов, имевших статус автономных республик, или этнические меньшинства, находившиеся в составе союзных республик, в условиях принятия курса на обретение государственного суверенитета республиканскими титульными нациями испытывали давление своеобразного «малодержавия», их национальное движение носило как бы оборонительный характер. Союзное руководство они рассматривали в качестве единственной защиты от экспансии национализма республиканских этнонаций.
В 1991 году граждане нашей страны осознали, что перестройка потерпела провал. Распад СССР и выход России на путь самостоятельного существования означал новый этап в истории Отечества: руководство независимой суверенной России во главе с Б. Ельциным взяло курс на реформы, на переход к рыночной экономике и либеральной демократии, на интеграцию в мировое сообщество. В этой связи, оценивая возможности России на мировой арене, нельзя не учитывать, что в следствии кардинальных изменений наша страна по валовому внутреннему продукту (ВВП) на душу населения опустилась до 52 места в мире (между Уругваем и Аргентиной). Этого обстоятельство оказало большое влияние на международно-политический авторитет России и в результате чего продолжение единоборства было, по крайней мере, не реалистично (Например, по объему ВВП США превосходят Россию в 6-7 раз).
Еще в феврале 1992 года, выступая на сессии Верховного Совета России, Ельцин подчеркнул: «…реформы в России – это не только наши внутренние дела, но и весомый компонент построения нового мирового порядка…».
· недопустимость ядерной войны как средства достижения политических и, экономических, идеологических каких бы то ни было целей;
· поиск путей к всеобщей безопасности на основе политических решений, взаимовыгодных соглашений и компромиссов;
· признание за каждым народом права выбора собственного пути развития;
· учет собственных национальных интересов и уважение интересов других государств;
· создание внешних условий, благоприятствующих укреплению территориальной целостности нашей страны;
· отход от конфронтации, развитие равноправных, взаимовыгодных, партнерских отношений с бывшими противниками по «холодной войне»;
· необходимость поддержки реинтеграционных процессов на территории бывшего СССР, в первую очередь в экономической области.
После распада Советского Союза и провозглашения Содружества Независимых Государств сложилась принципиально новая внешнеполитическая ситуация для России. Она не только лишилась традиционных союзников в Восточной и Центральной Европе, но и получила по периметру своих «прозрачных» границ целый ряд государств, руководство которых было настроено к ней далеко не дружественным образом (в особенности в Прибалтике).
Значительно пострадала обороноспособность России. Практически у нее отсутствовали границы с бывшими республиками СССР. Возникла необходимость вывода российских войск из Германии, Польши, Венгрии, Прибалтики. Развалилась прежде единая система противовоздушной обороны. Все это ставило принципиально новые вопросы перед российской внешней политикой. Одним из ее приоритетных направлений объективно становились отношения с ближним зарубежьем. Однако осознание этого пришло не сразу.
Новая, демократическая Россия отказалась от устаревшего стереотипа рассматривать Североатлантический блок в качестве инструмента агрессии и стала искать пути к налаживанию делового сотрудничества с ним. Подобное же желание выразили Украина, Белоруссия, Казахстан и другие члены СНГ. Идея сближения, поиска форм сотрудничества с бывшими республиками на территории СССР была поддержана Советом НАТО. Вскоре на этом направлении произошло важное событие: 10 марта 1992 года состоялось вступление России и десяти государств СНГ в Совет Североатлантического сотрудничества (ССАС).
В тоже время, глубокое беспокойство у Запада вызывала судьба ядерного арсенала бывшего СССР: Вашингтон заявил, что только Россия, как правопреемница СССР, может быть ядерной державой, что Украина, Беларусь и Казахстан не должны стремиться стать членами «ядерного клуба» и обязаны ликвидировать находящиеся на их территории ядерное оружие. 21 апреля 1992 года штаб-квартира НАТО опубликовала заявление, в котором говорится, что присутствие ядерного оружия на территории этих трех стран не может «служить основанием для того, чтобы считать их обладателями ядерного оружия в соответствии со статьями договора», и выразила надежду на то, что они присоединятся к этому договору «в качестве неядерных государств» (договор «о нераспространении ядерного оружия» – 1968г.).