Говоря об уже намечающемся сходстве ситуации в нефтяной и газовой промышленности, мы имеем в виду, что современная добыча газа в России базируется на трех месторождениях-гигантах, одно из которых уже вошло в стадию падающей добычи, другое близко к ней, а начало падения добычи на третьем — тоже не за горами. Инвестиции в эти месторождения были осуществлены в советский период за счет бюджета, равно как и в основную . часть Единой газотранспортной системы,
Уже сейчас возникает, а в ближайшие годы значительно увеличится ^ потребность во вводе новых мощностей как для компенсации падения добычи на основных месторождениях, так и для обеспечения прироста добычи под новые контракты. При этом возникает ряд альтернативных вариантов, к которым в первую очередь можно отнести выход на новые регионы с вводом в эксплуатацию крупнейших месторождений (Ямальская группа и Штокмановское месторождение) и получением соответствующего эффекта экономии от масштаба, но который в значительной степени будет “съеден” высокой стоимостью освоения и еще более высокими транспортными расходами для газа, чем для нефти. Но возможно и более интенсивное использование имеющихся и перспективных ресурсов в Надым-Пур-Тазовском и прилегающих районах с уже имеющееся инфраструктурой, правда, со всеми последствиями, свойственным поздней стадии развития нефтегазаносной провинции.
Развитие газотранспортной системы на юго-восток за счет месторождений Восточной Сибири и Якутии возможно в условиях гораздо более бедной сырьевой базы, чем в Западной Сибири, что существенно сокращает протекание всех стадий развития этой нефтегазоносной провинции. Других же крупных газоносных регионов с приемлемыми условиями освоения и транспортировки пока не предвидится.
В целом схожесть ситуации в газовой промышленности лишний раз подчеркивает фундаментальность принципа естественной динамики нефтегазовых активов, относящихся к минерально-сырьевой базе.
Перспективы развития нефтегазового сектора.
Как уже говорилось, тенденции изменения сырьевой базы диктуют необходимость законодательных и институциональных изменений, позволяющих заменить экономический эффект снижения издержек путем экономии от масштаба на эффект специализации и инноваций.
В законодательной области видятся два главных направления — порядок лицензирования и налогообложение. По первому направлению следует установить порядок лицензирования под конкретный проект, содержащий календарный план работ и схему их финансирования, Такой порядок будет способствовать привлечению реальных операторов, обосновавших свои возможности работать на конкретном объекте, С другой стороны, будет исключаться передача объектов “в долгий ящик” тем операторам, для которых они не представляют реального интереса и могут быть просто экономически обременительны.
В области налогообложения следует учитывать сокращение рентной составляющей (в ряде случаев до нуля), что должно найти свое отражение в акцизной политике. Величина акциза должна соответствовать ренте на конкретном объекте. Следует ожидать появления большого количества безакцизных объектов, а налог на нормальную прибыль будет становиться доминирующим в структуре выплат государству. Для небольших объектов, операции на которых поддаются типизации, а результаты колеблются в небольших интервалах (например, гидроразрыв на отдельных месторождениях), может быть введен специальный тип налогов.
Институциональные изменений должны следовать в направлении образования небольших и средних высокоспециализированных и инновационных компаний, владеющих эффективными технологиями выявления и эксплуатации нефтегазовых объектов в различных геологических условиях.
Исходя из своей специализации, компании ищут наиболее подходящие объекты, изучают их и, в случае заинтересованности, подают заявку на лицензию с приложением соответствующей документации. Они становятся главными операторами лицензионного объекта и привлекают сервисные компании в зависимости от характера предстоящих работ и собственной специализации. Это могут быть компании, специализирующиеся на бурении, геофизическом исследовании скважин, строительстве промысловых объектов, составлении проектов и смет и т.д. Параллельно организуется доступ потенциальных инвесторов к проектной документации, определяются первичные партнеры, доля их участия, разрабатывается схема финансирования.
В связи с большим многообразием горно-геологических условий и применяемых технологий сейчас не представляется возможным как-то стандартизировать процесс институциональных изменений в нефтегазовом секторе на зрелой и поздней стадиях его развития. Да в этом и нет большой необходимости. Логика рыночных отношений, внутренний и внешний спрос, состояние рынка инвестиций, возможности различных технологий и транспортной инфраструктуры — все это и многое другое будет влиять на возникновение и функционирование новых институтов в нефтегазовом секторе. При этом не исключается активное воздействие государства и компаний на этот процесс и представляется полезным использование опыта стран и регионов, нефтяная промышленность которых уже миновала ту стадию развития, в которую сейчас вступила Россия.
Вывод.
Суммируя сказанное, можно сделать следующие выводы:
· российская нефтяная промышленность находится на переходе к поздней стадии развития своей сырьевой базы;
· предстоящие геологические открытия не смогут коренным образом повлиять на естественную динамику, но позволят замедлить темп перехода к поздней стадии;
· геолого-экономические характеристики данной стадии не позволяют ожидать высоких рентных доходов;
· в сложившейся ситуации требуется активизировать все имеющиеся резервы повышения продуктивности и экономической эффективности,
· ожидается, что роль ВИНК, оперирующих на российской территории, в целом будет снижаться, но по-прежнему будет велика в новых районах, где они, как и ранее, смогут получать эффект экономии от масштаба;
· роль малых и средних компаний, получающих основные эффекты от низких накладных расходов гибкости организации производства, специализации и инноваций, должна возрастать;
· очень важно создать правовые и экономические условия для формирования сектора малых и средних нефтяных компаний.