Усиление фактора внешнего спроса с его востребованностью только сырья привело к обеднению структуры предложения лесопромышленной продукции и дальнейшему увеличению доли необработанной древесины.
Деревопереработка оказалась неконкурентоспособной - к концу 1990-х гг. из-за потери рынков сбыта были свернуты имевшиеся мощности по производству плитной продукции, а также предприятия третьего передела (целлюлозно-бумажные производства, гидролизный и биохимический заводы).
Внешний спрос привел к модификации транспортного фактора - размещение производства стало концентрироваться в наиболее освоенных районах, примыкающих близко к внешним рынкам. Производство сконцентрировалось, прежде всего, в Хабаровском и Приморском краях, которые в сумме обеспечивают 83 % заготовки деловой древесины Дальнего Востока.
Таким образом, сложившаяся сырьевая структура лесного комплекса Дальнего Востока оказалась инвариантной к институциональным изменениям, поскольку основные полезности лесных ресурсов привязаны к полезностям внешнего для Дальнего Востока рынка, где востребована главным образом необработанная древесина.
Показано, что в странах Восточной Азии произошло кардинальное изменение лесной политики. Существенно повышена значимость экологических и социальных функций леса, что привело к сокращению объемов заготовки древесины в естественных лесах и увеличению спроса на импортную древесину. Для РФ и Дальнего Востока, в частности, это означает, в случае сохранения существующих приоритетов в лесной политике, прогрессирующее усиление сырьевой направленности производства и экспорта в эти страны.
Лесной комплекс Дальнего Востока на протяжении всей истории своего становления и развития испытывает на себе влияние лесных политик стран Восточной Азии, являющихся как его давними партнерами, так и конкурентами по использованию лесных ресурсов и продуктов. Изменение лесной политики в каждой из этих стран ведет к изменению приоритетов в развитии их лесных секторов. Соответственно, это не может не отражаться на траектории развития международных отношений в этой сфере, оказывая влияние на спрос на внешних лесных рынках. В связи с этим в диссертации (разделы 4.1, 4.2, 4.3) проанализирована динамика лесных секторов, выявлены основные тенденции развития целевых рынков лесной продукции, исследованы ключевые особенности политики в сфере использования лесных ресурсов в странах Восточной Азии - основных партнерах Дальнего Востока, которыми являются три страны: Япония, Китайская Народная Республика и Республика Корея.
Можно выделить следующие тенденции в динамике лесного сектора и лесных рынков стран Восточной Азии:
1. С начала 2000-х гг. Китай является ключевым игроком восточноазиатского и мирового лесных рынков: крупнейшим производителем, экспортером и импортером лесопромышленной продукции. По запасам древесины, объемам производства лесопромышленной продукции доля Китая среди трех стран Восточной Азии в среднем составляет 75%, Японии – 20%, Республики Корея – 10%.
2. Роль лесного сектора во всех трех странах во вкладе в валовой внутренний продукт страны и общую занятость населения невелика: в Японии доля лесного сектора в ВВП и общей занятости страны в 2006 г. составила 0,7 и 0,6%, в Китае – 1,3 и 0,4%, в Республике Корея – 1,1 и 0,4%, соответственно. Тем не менее лесной сектор играет важную роль в обеспечении средств к существованию жителей отдаленных горных лесных районов. В этом схожесть роли лесных секторов стран Восточной Азии и Дальнего Востока.
3. Важной особенностью отраслевой структуры производимого в лесном секторе стран Восточной Азии ВВП является наличие подавляющей доли продукции с высокой добавленной стоимостью: 67% в Китае, 82% в республике Корея и 97% в Японии (2006 г.). В сравнении с ними примитивная структура лесного комплекса Дальнего Востока России, где первый передел обеспечивает свыше 90% производимого комплексом ВВП, делает его неконкурентоспособным.
4. До 2008 г. Россия являлась крупнейшим экспортером хвойной древесины в эти страны, обеспечивая 65% объема импорта круглой древесины КНР, 50% - Японии, 30% импорта хвойной древесины Республики Корея. Основные российские регионы, ориентированные на восточноазиатский рынок – Сибирь и Дальний Восток. Российской древесине предпочтение отдается из-за более низкой цены и высокой прочности и плотности материала - хвойной древесины. Особенно высоко ценится фанерный кряж из лиственницы, продукция из которого используется в деревянном домостроении. Собственные заготовки в странах Восточной Азии ведутся в основном на плантациях, древесина которых маломерная и низкокачественная.
В результате изменений в таможенном регулировании России, что повлекло нестабильность условий снабжения российским сырьем и рост цен на него, восточноазиатские потребители стали ориентироваться на поставки круглой древесины из США, Канады и Новой Зеландии, таможенная политика которых, напротив, была направлена на повышение конкурентоспособности лесоматериалов с целью расширения своих ниш на восточноазиатских рынках. Снижение из-за мирового финансового кризиса тарифов на грузоперевозки морским транспортом в странах-конкурентах лишило российских лесоэкспортеров последнего преимущества – близости к рынкам сбыта. Соответственно, наблюдается тенденция сокращения ниши России на рынках стран Восточной Азии: потеря ею лидирующей роли на японском рынке (с 45 до 17% за 2007-2009 гг.) и пока незначительное, но тем не менее сокращение доли на китайском рынке (с 69 до 55% за этот же период).
Цель российской лесной политики через повышение пошлин изменить продуктовую и технологическую структуру лесного комплекса не реализуема для Дальнего Востока, так как его лесной комплекс является малым агентом восточноазиатского рынка, который не в состоянии повлиять на параметры последнего.
Согласно данным независимой экспертной компании «Глобал Трейд Атлас», объем рыбопродукции, экспортированной из России в 2005 году, составил всего 517 миллионов долларов, что однозначно поставило Россию в число стран, импортирующих морепродукты для внутреннего потребления, несмотря на ее значительную ресурсную и добывающую базу.
Исходя из представленных данных, дефицит России в торговле рыбой и морепродуктами в 2005 году приблизился к уровню 555 миллионов долларов США, причем рост импорта рыбопродукции, по сравнению с 2004 годом, составил 56%. (Следует отметить, что статистические показатели – особенно в таком щекотливом вопросе, как экспорт рыбопродукции за рубеж, – достаточно неоднозначны: по суммарным данным для внутреннего пользования, объем российского экспорта рыбопродукции в 2005 году превысил 1,5 миллиарда долларов!) По все тем же официальным статистическим данным 2005 года, список основных получателей российского рыбного экспорта возглавляет Китай с общим объемом поставленной рыбопродукции на сумму 127,5 миллиона долларов, что на 81% больше, чем в предыдущий год. Все более очевидным становится факт снижения объемов переработки рыбной продукции на российском берегу, вследствие чего российская рыба в сыром виде уходит в Китай, где успешно и перерабатывается, после чего она либо возвращается в Россию в виде готовой продукции или полуфабрикатов, либо экспортируется в другие страны, в основном в Японию.
Вступление во Всемирную торговую организацию ставит перед российскими рыбаками и экспортерами рыбной продукции соответствующие проблемы. Если даже тарифный режим и не претерпит существенных изменений, требования к качеству рыбной продукции, к ее конкурентоспособности станут неизмеримо более высокими, не говоря уже о проблемах незаконной и нерегулируемой добычи морских биологических ресурсов, идущих на экспорт. Мнения экспертов, рассматривающих последствия вступления России в ВТО, едины: рыбная промышленность России не имеет пока определенных структур, существующих и активно работающих в этой области в других странах – членах ВТО, а именно: действительно сильных и значимых ассоциаций производителей и экспортеров рыбной продукции, экспортных советов, правительственных органов и организаций – взять хотя бы в пример подобные структуры, существующие в Норвегии или Исландии.
Несмотря на некоторое увеличение квот на вылов наиболее популярных и традиционных видов рыбы и морепродуктов, что в определенной степени отражает рост внутреннего потребления, в целом экспорт России на внешние рынки, в основном в Китай и в Японию, продолжает составлять непереработанное сырье. Несмотря на определенные усилия законодательной и исполнительной власти России по стимуляции сокращения вывоза рыбного сырья за границу, в ближайшее время здесь вряд ли возможен сколько-нибудь значимый прогресс, в первую очередь – по причине отсутствия достаточных мощностей по переработке рыбопродукции на российском берегу. Хотя наверняка новые законодательные акты об обязательном прохождении всей выловленной в российских водах рыбы через российские порты в значительной мере будут способствовать ускорению процесса создания российской инфраструктуры переработки, особенно в портах Дальнего Востока России.
Проблема неконтролируемого, нерегулируемого и неучтенного вылова рыбопродукции остается самой серьезной проблемой Дальнего Востока России. По оценкам специалистов, только в 2005 году ущерб от браконьерской деятельности по Приморскому краю составил порядка 370 миллионов рублей. На Камчатке отмечено резкое сокращение легального вылова краба – с 40 тысяч до 20 тысяч тонн, но при этом резко возросла активность браконьеров, о чем свидетельствуют многочисленные факты их задержания пограничниками и морской инспекцией. В бассейне Баренцева моря тоже не утихают рыболовные скандалы. Норвежцы и «зеленые» не устают предъявлять обвинения российским рыбакам в превышении выделенных квот на вылов и в браконьерстве: официально установленная квота на вылов трески в Баренцевом море составляет 480 тысяч тонн, однако российские рыбаки как минимум на 100 тысяч тонн перелавливают эту квоту. И на Севере, и на Востоке отработаны схемы увода незаконно выловленной рыбы в порты третьих стран или сдачи незаконного вылова прямо в море на суда, ходящие под «удобными» флагами.