Согласно норме, установленной абз. 1 п. 1 ст. 1079 ГК РФ, вред, причиненный источником повышенной опасности, подлежит возмещению, если владелец этого источника не докажет, что вред возник вследствие умысла потерпевшего. Владелец источника повышенной опасности может быть также освобожден судом от ответственности полностью или частично по основаниям, предусмотренным п. 2 и 3 ст. 1083 ГК РФ, т. е. в случаях, когда грубая неосторожность самого потерпевшего содействовала возникновению или увеличению вреда, либо когда суд учтет имущественное положение гражданина, причинившего вред случайно или по неосторожности. Последнее возможно и после вынесения решения суда о возмещении вреда в полном размере, например, в случае, если делинквент сам в силу различных причин стал инвалидом, а также достиг пенсионного возраста (п. 4 ст. 1090 ГК РФ). При этом также следует заметить, что грубая неосторожность потерпевшего может служить обстоятельством, полностью освобождающим владельца источника повышенной опасности от ответственности лишь при отсутствии вины последнего; однако в случае причинения вреда жизни или здоровью гражданина отказ в возмещении вреда не допускается (абз. 2 п. 2 ст. 1083 ГК РФ). В последнем случае размер возмещения лишь уменьшается, при этом, даже после вынесения решения, он может быть судом вновь увеличен (п. 3 ст. 1090 ГК РФ). Кроме того, согласно абз. 3 п. 2 ст. 1083 ГК РФ вина потерпевшего не учитывается при возмещении дополнительных расходов (п. 1 ст. 1085 ГК РФ), при возмещении вреда в связи со смертью кормильца (ст. 1089 ГК РФ), а также при возмещении расходов на погребение (ст. 1094 ГК РФ). Таким образом, обстоятельствами, исключающими ответственность владельца источника повышенной опасности, могут быть умысел и грубая неосторожность потерпевшего - внешние субъективные пределы (границы) деликтной ответственности.
Представляется необходимым изложить признаки грубой и простой неосторожности непосредственно в Гражданском кодексе, используя имеющиеся определения видов неосторожности в уголовном праве (ст. 26 УК РФ), т.е. грубая неосторожность должна быть определена так же, как уголовно-правовое легкомыслие, а простая неосторожность - как небрежность. Поскольку легкомыслие, как правило, связано с осознанным нарушением определенных правил предосторожности, установленных для предотвращения вреда, осознанность поведения делает этот вид неосторожной вины более опасным по сравнению с небрежностью. Лицо, действующее легкомысленно, всегда сознает отрицательное значение возможных последствий и именно поэтому возлагает на определенные обстоятельства надежду на их предотвращение. Таким образом, при легкомыслии виновный сознает потенциальную общественную опасность своего действия или бездействия, полагая, что, если подобное поведение и чревато опасными последствиями, то уж в данном конкретном случае их не будет.
Интеллектуальный элемент легкомыслия заключается в предвидении виновным возможности наступления общественно опасных последствий. По этому признаку легкомыслие сходно с такой формой вины, как умысел, и по этому же признаку отличается от небрежности. Предвидение при легкомыслии имеет определенные особенности. Лицо предвидит, что совершаемые им действия (бездействие) в подобных случаях могут вызвать вредные последствия, но самонадеянно считает, что в данном конкретном случае эти вредные последствия не наступят. Однако это не означает, что виновный не предвидит возможность, хотя и менее определенную, наступления вредных последствий в данном конкретном случае. Таким образом, предвидение при легкомыслии отличается от предвидения при умысле (чаще всего косвенном) меньшей степенью определенности: если при косвенном умысле виновный предвидит реальную возможность наступления общественно опасных последствий, то при легкомыслии эта возможность предвидится как абстрактная. Предвидение абстрактной, т.е. отвлеченной от данной конкретной ситуации, возможности наступления общественно опасных последствий характеризуется тем, что виновный не сознает действительного развития причинной связи, хотя при надлежащем напряжении своих психических сил мог бы осознать это. Он самонадеянно, несерьезно подходит к оценке тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны были предотвратить наступление вредных последствий, но на самом деле оказались неспособными это сделать.[63]
Волевой элемент легкомыслия заключается в самонадеянном расчете на предотвращение вредных последствий своего поведения. По волевому критерию наиболее определенно и четко проводится различие умысла и легкомыслия. При умысле субъект не желает наступления вредных последствий (что характерно для прямого умысла) и не допускает их, не относится к ним безразлично (что характерно для косвенного умысла). Наоборот, при легкомыслии субъект надеется на предотвращение вредных последствий, но его расчеты самонадеянны, т.е. основываются хотя и на реальных факторах, каковыми могут быть силы природы, профессиональные навыки, действия других лиц, механизмов и т.п., однако без достаточных для этого оснований. Нечеткое разграничение умысла и, прежде всего, косвенного умысла и легкомыслия зачастую влечет за собой неправильную квалификацию совершенного общественно опасного деяния. Так, водитель автобуса Б. Кулешов доставил в Разлив группу туристов, которые угостили его при приезде коньяком и пивом. Полагая, что его опыт вождения поможет ему благополучно вернуться в парк, Б. Кулешов сел за руль автобуса, будучи в нетрезвом состоянии. Его надежды на свой опыт и навыки не оправдались. Потеряв управление, он въехал на тротуар, сбив при этом пивной ларек и стоящих около него людей. Суд признал его виновным в умышленном убийстве, полагая, что Кулешов, ведя машину с большой скоростью и находясь в нетрезвом состоянии, предвидел и сознательно допустил возможность наступления тяжких последствий в результате нарушений правил дорожного движения, т.е. действовал с косвенным умыслом. Высшая судебная инстанция не согласилась с такой квалификацией, указав, что у Кулешова отсутствовало сознательное допущение тех последствий, которые наступили. Напротив, садясь за руль в нетрезвом состоянии, он самонадеянно рассчитывал предотвратить возможную аварию, учитывая свой стаж работы и профессиональную подготовленность. Следовательно, в данном случае речь может идти лишь о неосторожной вине в виде легкомыслия. Содеянное Кулешовым было переквалифицировано на статью, предусматривающую ответственность за нарушение правила дорожного движения лицом, управляющим транспортным средством.[64]
При легкомыслии нужно установить, были ли у виновного достаточные основания предполагать, что обстоятельства, на которые он надеется, могут предотвратить наступление вредных последствий. При этом необходим учет как объективных, так и субъективных факторов. В частности, объективные факторы помогают установить, каким образом должен был вести себя любой гражданин в данном конкретном случае. Образцом при этом должно служить поведение всякого благоразумного гражданина, т.е. соблюдающего установленные в обществе правила предосторожности, а если это относится к области техники, науки и т.д., то лица, обладающего определенной квалификацией. Субъективные факторы касаются таких обстоятельств как возраст, опыт, профессия, образование виновного, учет которых позволит ответить на вопрос, могло ли данное лицо в конкретной ситуации правильно оценить недостаточность сил и обстоятельства, которые, по его мнению, предотвратят наступление вредных последствий его поведения.
Сходство легкомыслия и небрежности заключается в единстве психологических и социальных корней, порождаемых отрицательными одинаковыми чертами личности: недостаточной осмотрительностью, завышенной самооценкой, невнимательностью, пренебрежением к установленным в обществе правилам предосторожности и безопасности, легкомысленным отношением к своим обязанностям и т.д. Определенное сходство имеют как нравственно-психологические, так и психофизиологические свойства личности субъектов, совершающих неосторожные преступления. Вместе с тем небрежность отличается как от легкомыслия, так и от умысла непредвидением возможности наступления общественно опасных последствий. Это непредвидение не является извинительным, если оно имело место в результате несоблюдения требований закона, правил предосторожности или правил общежития, установленных в обществе. Ответственность за причинение вреда по небрежности предусмотрена потому, что лицо, имея реальную возможность предвидеть общественно опасные последствия своего поведения, не напрягает свои психические силы, чтобы дать правильную оценку своего поведения и его результатов. Следовательно, есть основания говорить об отсутствии необходимой внимательности и предусмотрительности.[65]
При небрежности лицо или не осознает фактической стороны совершаемых действий, а, следовательно, и не предвидит общественно опасных последствий или же осознает фактическую сторону своего поведения, но, тем не менее, не предвидит наступления общественно опасных последствий. В тех случаях, когда лицо понимает фактическую сторону своего деяния, общественную опасность своего действия (бездействия), оно не сознает и потому считает возможным его совершение. Вместе с тем это не исключает, что нарушение правил предосторожности при небрежности может быть осознанным. При определении небрежности объективный критерий используется лишь для того, чтобы установить, как должен был вести себя гражданин в данном случае. Решение же вопроса о том, мог ли виновный в данном конкретном случае предвидеть вредные последствия своего поведения, возможно лишь на основе субъективного критерия. Невозможность предвидения иногда обусловливается определенными индивидуальными особенностями субъекта: слабое умственное развитие, внезапная болезнь, сильное переутомление в связи с длительным пребыванием на работе, отсутствие должного опыта по определенной специальности и пр. Эти индивидуальные особенности могут быть настолько выражены, что судебные и следственные органы обязаны в таких случаях признать, что в данном конкретном случае лицо не могло сознавать и предвидеть наступление в результате его поведения вредных последствий (из-за болезни, переутомления, отсутствия жизненного опыта и т. д.), поэтому и нет признаков небрежности.