Трест — это объединения ряда предприятий одной или нескольких областей промышленности, участники которого теряют собственность на средства производства и изготовленный продукт, производственную и коммерческую самостоятельность, то есть происходит объединение производства, сбыта, финансов, управление, а в зависимости от суммы вложенного капитала собственники отдельных предприятий, которые входят в состав треста, получают акции треста, которые дают им право принимать участие в управлении и присваивать соответствующую часть прибыли. Опираясь на свою власть, компании-тресты проводили в границах своих областей выгодную им политику и принуждали следовать ей других отраслевых производителей. Примером могут служить американская черная металлургия, нафтопереробка, алюминиевая, табачная промышленность периода конца ХІХ - начала ХХ ст. В начале ХХ ст. в США действовало свыше 800 трестов, в состав которых входило свыше 5 тыс. предприятий с капиталом свыше 7 млрд. долл. Крупнейшими трестами были “Стандарт ойл”, “Юнайтед Стейтс Стол”, “Дженерал Электрик” и др. В других странах развитого капитализма в качестве отраслевых монополий выступали картели и синдикаты[2] .
Сложное взаимодействие монополии и конкуренци было характерной и для областей, охваченных картелями и синдикатами. Яркий поэтому пример — история немецких картелей. Преобладающая их большинство в первые десятилетия ХХ ст. была весьма непрочной. Если в благоприятных условиях они функционировали, то в “плохие времена” рассыпались, так как участники соглашений стремились проводить самостоятельную рыночную политику. В многих областях немецкой промышленности сложился своеобразный ритм развития картелей. Их формирование в той или другой области обычно характеризовалось изъятием или минимизацией ценовой конкуренции и повышением цен. Это, как правило, привлекало в область новых производителей. Не будучи связанными картельными соглашениями, они начинали усиленную ценовую конкуренцию. Снижая цену, новые независимые фирмы захватывали значительную часть отраслевого рынка. В результате судьба членов картелей сокращалась, что нередко вело к уменьшению объема их производства и соответственно росту затрат. Последнее, как правило, вызвало распад картелей, в области начиналась острая ценовая конкуренция. После периода неограниченной ценовой конкуренции снова возникали картельные соглашения, к которых подключались и “новички”. Дале цикл повторялся[3] .
С помощью механизма межотраслевой конкуренции и переливание капиталов вертикальная интеграция перерастает в диверсификацию, которая есть процессом проникновения капитала той или другой монополии в области, которые непосредственно не связаны с основной сферой ее деятельности. Если диверсификация осуществляется на основе концентрации капитала, то проникновение монополий в другую область промышленности осуществляется за счет внутренних накоплений капитала; если этот процесс происходит на основе централизации капитала, то организация производства в других областях осуществляется путем купли акций.
На основе диверсификации возникает такая современная основная форма монополистических объединений, как многоотраслевой концерн. Он есть объединением десятков, а в многих случаях даже сотен предприятий, участники которого теряют собственность на средства производства и изготовленный продукт, а главная фирма осуществляет над другими участниками объединения финансовый контроль. Среди 500 мощнейших монополий США свыше 90% существуют в форме многоотраслевых концернов. Лишь 5% среди этих гигантских корпораций выпускают однопрофильную продукцию, а подавляющее большинство их имеет в своем составе в среднему предприятия 11 областей, а наиболее могущественные монополии - до 30-50 областей.
Вообще в мировой экономике наметились две области усиленной диверсификации. Во-первых, это компании традиционных областей промышленности (исчерпание источников накопление в основных производствах толкает их на поиск новых инвестиционных возможностей). В последние годы наблюдается “бегство” капитала из базовых областей в новые научные и в сферу услуг. Вкладывая деньги в электронику, робототехнику, воинский бизнес, аэрокосмическую промышленность, большие компании традиционных областей стремятся проникнуть в высокодоходный бизнес и использовать новую технику и технологию для модернизации устаревших мощностей в профилирующих производствах. В компании “Дженерал Электрик”, например, только за 1980 - 1986 гг. судьба наукоємних производств в общей выручке выросшая с 31 до 44%, сферы услуг — с 23 до 29%, а основного промышленного ядра — сократилась с 1/2 до 1/4[4] .
Другие компании традиционных областей находят иные пути выхода из кризисного состояния. “Юнайтед Стейтс Стол”, например, поглотила две огромных нефтяных фирмы — “Марантон Ойл” и “Тексас Ойл енд Гес”. Уже в наше время она изменила свою отраслевую принадлежность: производство стали и металопродукции не является профилирующим (кроме нефтяного бизнеса, компания занятая производством и сбытом разных видов химикатов, бурового оснащения и т.п.). Свертывают традиционные производства ряд фирм резинотехнической, текстильной и других областей.
Вторая область активной диверсификации — информационный комплекс. Быстрое расширение рынков и их потреблении, динамичность научно-технической базы создают возможности для организационного объединения технологически связанных производств с целью усиления конкурентных позиций. Большие фирмы и здесь находятся на передовых позициях диверсификации. Ведущая компания в электронике — “IBM” — выпускает разнообразнейший типы электронного оснащения — микропроцессоры, системы автоматизации проектирование и производства, лидирует в производстве ЭВМ. Ее специальные подразделы разрабатывают программы для компьютеров, предоставляют услуги по переработке информации, разработки и эксплуатаци компьютерных систем.
Третий тип монополий исследованный и описанный американским экономистом Едвардом Чемберленом и потому получил название монополий Чемберлина. Он думал, что дифференциация продуктов, наличие в них специфических свойств порождает монопольное положение продавца. Он пишет: “Продукты выступают как дифференцированные тогда, если существует любая важная основа для того, чтобы отличить товар (или услуги) одного продавца от товаров (или услуг) другого продавца”. Это может быть специфическое качество товара, упаковка, особенность обслуживания, местоположение учреждения и т.п. На базе этого формируется преимущество, какое покупателе предоставляют этому товару или услуге, покупая именно их.
Такая дифференциация способная обеспечить определенную обособленность рынка для отдельного предприятия и тем самым определенный контроль над ценами. При создании таких конкурентных преимуществ следует учитывать, что большая роль належит организации сбыта и рекламе. Они должны создать у потенциальных клиентов желания приобрести именно данный товар. Эта монополия существенным образом отличается от предшествующих, во-первых, тем, что она не связанная с размерами предприятия и малые предприятия также могут получить ее. Во-вторых, она имеет меньший экономический эффект (допускает сравнительно небольшой рост цен) через существование товаров-заменителей.
Доказано, что монополия предопределяет застой и загнивание хозяйственного механизма, парализует конкуренцию, угрожает нормальному рынку. Недаром лауреат Нобелевской премии, выдающийся американский экономист Поль Самуельсон, взвешивая положительные и отрицательные черты и следствия монополии, делает однозначный вывод: “это экономическое и социальное зло”.
4.2. Антимонопольная политика государства.
История развития монополий есть вместе с тем и историей борьбы с ними. Отрицательные результаты монополизации оказались сразу, и это в особенности ощутили широкие слои населения. Старание больших объединений целиком захватить рынки вызвало недовольство мелких и средних предпринимателей и широкой общественности. Вокруг монополий формируется отрицательная общественная мысль, которая требует государственной защиты потребителей от своеволия монополистов, ограничение деятельности последних. Такие расположения духа населения приобрели особого размаха в США, Канаде и Австралии, где процессы монополизации проходили наиболее быстро, а их отрицательные следствия были разительные. Именно поэтому в этих, а потом и в других странах были принятые законодательные акты, которые поставило определенные препятствия монополистическому увлечению рынков.
В Соединенных Штатах первым законодательным актом, направленным против монополизации экономики, был “Антитрестовский акт Шермана” (1890 г.). За ним объявлялось незаконным создавать монополии или вступать в заговор для ограничения конкуренции. Этот закон с дополнениями 1914, 1936, 1950 гг. действует и до сих пор. Именно он, считается, заложил основы мировой антимонопольной кампании. Этим самым законом запрещались тресты и картели. Чтобы обойти его, монополии создавали холдинга-компании, осуществляли полное слияние корпораций, за которого ликвидировалась производственная и правовая самостоятельность компаний, которые поглощались, а картельные соглашения заменялись негласными “джентльменскими” соглашениями или так называемым лидерством в ценах. Нарушение “Акта Шермана” наказывались, как криминальные преступления. Индивидуальные нарушители наказывались штрафом до 250 тыс. долл. и тюремным заключением до 3 лет за каждое нарушение. Корпорации могли быть оштрафованы на 1 млн. долл. за каждое нарушение[5] .
Более поздний был принятый “Закон Клейтона” (1914), который запретил соглашения об ограничении кола контрагентов, куплю или “поглощение” фирм, которые могут привести к монопольному положению. Потом был “Акт про Федеральную торговую комиссию” (1914), что был принятый, чтобы привести в действие предшествующие антитрестовские законы и присматривать за их выполнением. На протяжении 20-х лет антитрестовская деятельность кое-что ослабилась, тем не менее с началом депрессии 30-х лет общество перестало волновать вопроса повышения цен. От предпринимателей, в особенности мелких, начали поступать в законодательные органы требования сдерживать цены от падения, а не повышение. Тем не менее позднее процесс государственного регулирования монополий продолжился и принятый “Закон Селлера-Кефовера” (1950) дополнил предшествующие положением о недопущении слияния фирм путем приобретения активов[6] .