Пока крестьянское хозяйство остается натуральным, пока оно само обеспечивает себя всем необходимым (равно как и потребляет практически все, что производит), оно мало приспособлено к кооперации и, строго говоря, не нуждается в ней. С развитием рыночной экономики ситуация меняется. Мелкие хозяйства, вполне способные производить сельскохозяйственную продукцию с не меньшей эффективностью, чем крупные, оказываются бессильными конкурировать с ними в сфере производственной и коммерческой инфраструктуры. Естественной реакцией становится объединение их усилий.
«Способы, какими мелкие земледельческие хозяйства пользуются, чтобы поставить себя в соответствие с требованиями, создаваемыми современным развитием экономических отношений, заключаются в соединении в разные союзы, товарищества, как с целью организации кредита для сельскохозяйственных целей, так и для совместного сбыта и закупки продуктов, а иногда и для совместного производства» [69, с. 363].
Со временем кооперация стала рассматриваться уже не только как желательная, но и как обязательная предпосылка выживания крестьянских хозяйств, что дало основание для утверждения: «...кооперативное начало — единственный и неизбежный способ для мелкого земледельческого хозяйства отстоять свои законные интересы в современном меновом хозяйстве, приспособления земледельцев к рыночным отношениям» [51, с. 130].
Появление первых кооперативов именно в 60-е годы связано с двумя обстоятельствами. Первое — отмена крепостного права и появление юридически свободных крестьян, хотя их экономическая самостоятельность и была ограничена общиной. Второе — утверждение в России местного самоуправления в форме земства (1864 г.). Впервые в истории Российского государства были образованы властные структуры, представлявшие и защищавшие интересы самого многочисленного и в то же время самого униженного в стране сословия.
4. Участие Земства в развитии кооперации.
Земства, видя безусловную полезность кооперативных объединений для крестьян, стали инициаторами их создания. Кроме того, они выделяли немалые средства на поддержку кооперативов. Однако, отдавая должное земствам за их участие в развитии кооперации, в том числе в выделении средств кооперативам и товариществам для образования основного капитала, нужно отметить и негативные последствия чрезмерной опеки и помощи. Возникавшее на этой почве иждивенчество и рвачество зачастую сводило на нет их усилия. Извращалась сама идея кооперации, когда она насаждалась сверху без достаточных предпосылок для восприятия в самой среде будущих кооператоров. Возникавшие под давлением и по инициативе, казалось бы, искренне заинтересованных общественных и земских деятелей и государственных чиновников, многие товарищества оказывались недолговечными.
В фундаментальном труде «Юбилейный Земский сборник. 1864—1914гг.» [205], изданном в 1914г., довольно критически оцениваются усилия земств по развитию сельской кооперации вплоть до начала XX в. В. В. Хижняков, автор раздела «Кооперация и земство», пишет: «Кооперативные начинания 60—70-х годов представляют из себя, как известно, «поля, усеянные мертвыми костями...». Артели погибали, просуществовав обычно год или два, товарищества жили немного дольше и все же в огромном большинстве ликвидировались, оставляя после себя след горьких разочарований, а иногда и тяжелые материальные последствия для населения» [205, с. 345].
В чем автор видит главные причины слабых успехов, а по правде говоря, практического отсутствия таковых в течение 40 лет? — «Условия тогдашнего крестьянского хозяйства вообще, и молочного в частности, не соответствовали задачам, которые ставили общественные деятели, проявлявшие кооперативную инициативу. Хозяйственная косность... была почвой, в которой не могли давать ростков бросаемые кооперативные семена.
...Артели, не образованное путем самодеятельной инициативы населения, а насажденные сверху, не могли быть успешны. Кустари шли в артели часто для того только, чтобы получить из земства ссуду, а потом не считали нужным выполнять принятые на себя обязательства.
... То же можно сказать и о земледельческих артелях 90-х годов. Они просуществовали недолго опять-таки потому, что крестьяне делались артельщиками не из-за сознания выгодности совместного ведения хозяйства, а из-за желания получить ссуду, которая выдавалась только на условии артельного объединения.
...Для успеха учреждений мелкого кредита необходима развитая потребность обслуживаемого хозяйства в производительном кредите, необходимо пробуждение личной предприимчивости, направленной на хозяйственные цели... Крестьянское хозяйство, определявшееся целями потребления, а не целями промышленными, не могло создать благоприятных условий для успешного приложения идеи кредитной кооперации, которая является прежде всего хозяйственной кооперацией».
В принципе этих аргументов вполне достаточно, чтобы понять главные причины неуспеха кооперации на ее начальном, весьма длительном этапе. Но для убедительности мы обратимся также к авторитету М. И. Туган-Барановского, крупнейшего теоретика и практика кооперативного дела:
«...Причиной неудач их было то, что товарищества эти менее всего основывались на самодеятельности населения и в этом отношении самым резким образом отличались от своего германского образца. Все эти товарищества насаждались сверху, сначала несколькими благожелательными интеллигентами, а затем земствами, т. е. в конце концов, тоже интеллигентами. Как только ссуды земствами стали сокращаться, стало соответственно падать и число вновь открываемых ссудно-сберегательных товариществ...
Щедрые ссуды со стороны земств приводили к тому, что товарищества возникали сплошь и рядом только ради получения этих ссуд, которые разверстывались между учредителями товарищества, чем и заканчивалась Деятельность последнего» [181, с. 444-445].
Во-первых, развитие кооперации в России, в том числе ссудно-кредитной, в конце XIX века было еще крайне слабым. Во-вторых, значительная часть создаваемых товариществ оказывалась нежизнеспособной и вскоре прекратила свое существование. В-третьих, с уменьшением доли субсидируемых товариществ процент их выживаемости повышался.
Конечно, это вовсе не значит, что только предоставленные сами себе товарищества обладали высоким ресурсом выживания. Дело в другом. В годы Столыпинской реформы кооперативы создавались в большом числе и не распадались, так как, во-первых, они возникали по инициативе самих крестьян, а не «интеллигентов», а во-вторых, в товарищества объединялись уже более или менее состоятельные хозяева. Они искали от объединения усилий реальных результатов, а не повода для получения ссуд.
Не следует, однако, слишком строго судить наших предков за крестьянские хитрости и уловки. В просвещенной Европе и в наши дни сплошь и рядом фермеры создают по сути фиктивные кооперативы, чтобы воспользоваться льготами, предоставляемыми правительствами отдельных стран.
Все крупнейшие авторитеты в области кооперации начала XX в. подчеркивали, что, предусматривая производственную и коммерческую интеграцию отдельных субъектов, она предполагает при этом и их полную хозяйственную самостоятельность. Противоречие? Нисколько. Логика проста — крестьянин должен сам обрабатывать свое поле и ухаживать за своими животными. Ибо только хозяин, побуждаемый природным инстинктом частной собственности, будет все делать, чтобы обихаживать их, не ограничиваясь стремлением к сиюминутной выгоде. На это не способен член «кооператива», обрабатывающий «общую» землю, а тем более наемный работник. Так, Шарль Шид, французский экономист, говорил: «...кооперация берет только одну сторону личности и увеличивает силы человека, не подчиняя его и не уничтожая его самостоятельности... Соответственно тому, что отвечает условиям сельского хозяйства... кооперация и не может вести к сосредоточению производства, а напротив, к поддержанию самостоятельности мелких производителей, но объединенных в том, что для них является общим» [69, с. 374].
В России, как уже отмечалось, наибольший вес в этих вопросах имело мнение М. И. Туган-Барановского. Некогда «легальный марксист», в период первой русской революции перешедший на позиции кадетов, крупнейший экономист и историк своего времени, он, хотя и разделял в чем-то взгляды Маркса, одновременно выступал и с критикой многих положений марксизма. Он был активным участником и теоре-гиком кооперативного движения, выпускал в начале века журнал «Вестник кооперации». Для нас его мнение важно еще и потому, что, будучи современником Столыпина, он выражал позицию значительной части российского общества.
Прежде всего отметим, что Туган-Барановский выступал решительным сторонником кооперации в деревне: «Для крестьян кооперация является незаменимым и единственно возможным средством поднятия их экономического благосостояния». Но, ратуя за нее, он предостерегал от крайностей, ограничивая кооперацию рамками, за которыми она превращается в свою противоположность. Здесь уместно привести выдержки из его работы «Социальные основы кооперации» [181], чтобы показать всю сложность этой проблемы.
«В общем, сельская кооперация значительно повышает производительность крестьянского хозяйства и увеличивает его способность конкурировать с крупным капиталистическим сельским хозяйством. Крестьянскому хозяйству, и помимо кооперации, присущи известные преимущества сравнительно с капиталистическим; преимущества эти коренятся в одной определенной области сельского хозяйства — в области производства, где, в силу технических условий, крестьянское производство оказывается значительно более производительным, чем капиталистическое... Поэтому нужно самым решительным образом отвергнуть идею, будто кооперация ведет к концентрации крестьянского хозяйства и таким образом подготовляет почву к социализму. Нет, как бы ни была развита сеть кооперативных организаций, все же в основе ее остается индивидуалшый производитель-крестьянин».