Предпосылки для бартера были созданы благодаря изменению фундаментальных факторов — темпа инфляции и риска неплатежа — повлекшему резкое изменение соотношения между трансакционными издержками денежного обмена и бартера. Эффект координации ускорил формирование этой нормы. С течением времени трансакционные издержки бартера продолжали уменьшаться в результате эффекта обучения: предприятия научились выстраивать длинные цепочки обменов. Возникшая норма породила новый институт бартерных посредников и оказалась удобным инструментом ухода от налогов (эффект сопряжения).
К 1997 году инфляция в России радикально уменьшилась, а технология денежного обмена существенно усовершенствовалась. Но это не привело к ликвидации бартера. Бартерное поведение поддерживалось эффектом координации, оно закрепилось в результате обучения, сопряжения и культурной инерции. Каждый агент, решивший выйти из системы бартера, должен был бы нести трансформационные издержки: порвать устоявшиеся связи, искать новых партнеров и быть готовым к тому, чтобы оказаться под контролем налоговых органов. Поэтому законодательные санкции за бартер могли бы привести к временному углублению спада производства — высоким общественным трансформационным издержкам. Для бартерных посредников ликвидация бартера означала бы потерю их доходов, они несомненно являются потенциальными членами группы давления по поддержанию этой нормы.
Либерализация цен с последовавшим инфляционным шоком оказали «кумулятивное» воздействие на систему — породили институциональные изменения, так что при последующем снижении инфляции и трансакционных издержек денежного обмена система не вернулась в исходный режим. Таким образом, наблюдается упоминавшийся выше эффект гистерезиса.
В зависимости от трансакционных издержек фирма может предпочесть бартер по одному виду продукции и монетарный обмен — по другому. При учете трансформационных издержек кроме «чистых» равновесий появляются также смешанные нормы поведения, в соответствии с которыми часть однородного товара фирма обменивает по бартеру, а оставшуюся часть — на деньги. В точках смешанного равновесия разница между предельными издержками бартера и монетарного обмена, обусловленная эффектом координации, не компенсирует предельные издержки трансформации, так что ни увеличение, ни уменьшение денежных обменов невыгодно.
Это значит, что либерализация цен целесообразна лишь при достаточном развитии денежных институтов, обеспечивающих низкие трансакционные издержки даже при высокой инфляции. Иначе система неизбежно попадет в бартерную ловушку.
1.2 Институциональная ловушка — пример 2: неплатежи
Еще одним примером институциональной ловушки являются неплатежи. Если одно из предприятий не платит своим поставщикам, это сказывается на их платежеспособности и может послужить источником «лавины неплатежей». В развитых экономиках возникновение таких «лавин» предотвращается благодаря эффективным институтам кредитования и механизмам принуждения к платежу — процедурам банкротства и санации предприятий.
В России 1992 г. инфляционный шок в результате либерализации лишил предприятия средств на счетах. Запаздывания при трансакциях были очень велики, система кредитования работала крайне хаотично, а закон о банкротстве и механизмы санации отсутствовали вовсе. В результате действия этих факторов большая часть предприятий обнаружила, что им не следует ждать от своих потребителей полной оплаты своей продукции, но зато и они могут лишь частично оплачивать поставляемые им ресурсы. Прекращение поставки неоплачиваемых ресурсов в этих условиях не имело смысла: фирма могла бы лишиться вовсе своих потребителей; кроме того, при нарушении неписанной нормы («не можешь — не плати, но и не требуй от других») неплательщики могли бы применить к ней те же санкции. Сформировавшийся таким образом эффект координации придал устойчивость механизму неплатежей, усилившуюся в результате сопряжения с бартером и уклонением от налогов. В результате применение закона о банкротстве было полностью блокировано массовостью неплатежей. В декабре 1995 г. этот проект был принят Государственной Думой Федерального Собрания Российской Федерации в первом чтении. В порядке его подготовки ко второму чтению было проанализировано более 600 внесенных поправок. Однако затем работа над этим проектом была приостановлена. Тому имелись две причины: появление альтернативного законопроекта (на 70% повторяющего текст прежнего), а также принятие Государственной Думой в первом чтении проекта Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве) банков и иных кредитных организаций" в качестве совершенно самостоятельного законопроекта, никак не связанного с проектом общего закона о несостоятельности (банкротстве). В результате принятие нового закона о банкротстве затягивается до 1998 года.
1.3 Институциональная ловушка — пример 3: уклонение от налогов
Для экономического агента выбор стратегии уплаты (или неуплаты) налогов определяется фундаментальными и организационными факторами. К первым относятся налоговая политика и политика государственных расходов.
Для того, чтобы граждане не уклонялись от налогов, они должны верить, что налоги будут потрачены на увеличение их благосостояния и при том — эффективным образом. Отсутствие этой веры существенно обостряет проблему зайца. При нерациональной политике государства неуплата налогов может оказаться более эффективным поведением не только с точки зрения каждого отдельного фрирайдера, но и для общества в целом. Уклонение от налогов получает моральное оправдание. Кредит доверия особенно подрывается, если государство одновременно увеличивает налоги и уменьшает расходы на социальное обеспечение, как это происходило в России в 1992-1998 гг., — люди не чувствуют положительного эффекта от увеличивающейся налоговой нагрузки.
Возможно, при выборе стратегии уплаты налогов более значим организационный фактор — система принуждения, формирующая ожидания ущерба от неуплаты. В начале радикальных реформ в России налоговая служба еще не сформировалась, возможности контроля были крайне ограничены, налоговая полиция появилась лишь через пять лет — в 1997 г.
Если налоги слишком высоки, а система принуждения к их уплате неэффективна, то уход от налогов оказывается выгодным для многих экономических агентов. Но тогда и вероятность обнаружения каждого конкретного неплательщика мала. Чем больше масштаб уклонения от налогов, тем меньше ожидаемый ущерб от неуплаты для каждого неплательщика, что, в свою очередь, увеличивает масштаб уклонения. Поддерживающая экстерналия, воздействие рыночной трансакции на третьих лиц, не опосредованное рынком, порождает эффект координации.
Массовое уклонение от налогов приводит к возникновению соответствующей системы обслуживания: появляются разработчики и консультанты, создающие и внедряющие новые схемы уклонения от налогов. Эффект обучения дополняется эффектом сопряжения: появляются специфические формы организации производства, искажается отчетность, уход от налогов сопрягается с бартером, неплатежами и коррупцией. Для агента выход из теневого сектора связан с высокими трансформационными издержками, тем более, что единожды уплатив налоги, он «засвечивается». Поэтому умеренное увеличение затрат на укрепление системы сбора налогов вызывает лишь рост издержек в системе избегания налогов, истощая экономику. Не дает результата и небольшое снижение налоговой нагрузки: те, кто не платил налоги, платить не станут, а те, кто платил — уменьшат платежи. Таким образом, эффект гистерезиса проявляется здесь в полной мере.
Как обычно, выход из институциональной ловушки требует больших затрат — как в случае принятия «решительных мер» (резкого усиления контроля, ужесточения наказаний, существенного уменьшения налоговых ставок), так и при постепенном совершенствовании налоговой системы.
1.4 Институциональная ловушка — пример 4: коррупция
Соответствующий механизм очень похож на описанные выше, поэтому нет необходимости описывать его в деталях. Неадекватность законодательства, нерациональность государственной политики и высокая дифференциация доходов являются фундаментальными факторами, способствующими коррупции, так что коррумпированная система может оказаться экономически более эффективной, чем бескоррупционная. Эти факторы дополняются размытостью моральных норм, слабостью механизмов государственного и общественного контроля. Чем массовее коррупция, тем труднее обнаружить и осудить взяточника. Эта экстернальная зависимость лежит в основе эффекта координации, придающего устойчивость системе коррупции. Совершенствуясь, она приобретает иерархическую структуру, сопрягаясь с другими механизмами теневой экономики.
1.5 Институциональная ловушка — пример 5: самореализующиеся пессимистические ожидания
Известно немало примеров того, как эффект координации ожиданий и процедуры их адаптации порождают неэффективные устойчивые равновесия в процессах движения цен и перераспределения трудовых ресурсов и инвестиций. К их числу относятся, в частности, состояния кейнсианской безработицы, высокоинфляционные равновесия, «пузыри» на финансовых рынках. В ряде случаев возникновение подобных ловушек не приводит к изменению институциональной структуры. Достаточно изменить ожидания и при соответствующих макроэкономических воздействиях система переходит в эффективное равновесие. Однако нередко ситуация, возникшая под влиянием пессимистических ожиданий, закрепляется институционально благодаря эффекту сопряжения и, таким образом, соответствующие стереотипы поведения становятся нормой. Хорошо известным примером является использование механизмов индексации для смягчения последствий инфляции. Благодаря индексации инфляция оказывается институциональной проблемой.