Новой тенденцией для российского рынка капиталов к 2002 году являлось использование национальными ТНК внешнеэкономических стратегий по завоеванию своего места на мировом рынке капитала. Еще совсем недавно вывоз капитала за рубеж преследовал цель лишь сохранить свои активы. Теперь он нацелен на выгодное их размещение на зарубежном рынке. Зарубежные инвестиции российских компаний на 2/3 представляют прямые инвестиции. Активизация такой стратегии нарастает быстрыми темпами. В 2002 году из всех зарубежных инвестиций стран с переходной экономикой (20 млрд долл.) на долю России приходилось более половины всех ПИИ (12 млрд долл.). Поражают и темпы нарастания российских ПИИ. В 2000 году их было всего лишь 3 млрд долл.
Россия, не достигнув впечатляющих успехов в привлечении ПИИ на свой рынок, сама стала осваивать чужие рынки своими прямыми инвестициями. Рассмотрим более подробно состояние привлечения ПИИ на российский рынок.
Привлекать крупные потоки ПИИ в страну в условиях высокой инфляции и экономического спада невозможно. Иностранный капитал не приходит в экономику с большими политическими рисками, финансовой нестабильностью и углубляющейся экономической стагнацией. Лишь сейчас, когда инфляция приняла умеренный характер (менее 20% в год) и начался экономический рост, появилась надежда на возможность успешного продвижения в привлечении ПИИ. Но для этого следует определиться с национальной политикой привлечения иностранного капитала, которая бы позволила модернизировать структуру отечественного производства. Пока же Россия может рассчитывать на наработки в законодательстве по защите и регулированию режима деятельности иностранных инвестиций. Но нельзя этим ограничиваться. Наивно думать, что привлечение ПИИ возникает лишь тогда, когда иностранный инвестор сам проявит интерес к вложениям капитала в Россию. Пассивная политика России будет означать лишь то, что желаемые потоки ПИИ уведут конкуренты России в свои страны. Доноров следует искать самим, предоставлять им необходимую информацию о характере своего отраслевого и секторального рынка с указанием его ключевых участников. Следует предоставить донорам стимулы, более действенные по сравнению с другими странами-реципиентами, и суметь направить полученные ПИИ-потоки по направлениям, наиболее выгодным стране. Привлечение ПИИ возможно только под патронажем правительства, на самом высоком уровне. Указанные действия осуществить весьма непросто. Но решать такую задачу надо, если мы хотим использовать капитал чужой страны в своих национальных интересах.[9]
Постановка задач в области привлечения ПИИ на свой рынок поможет совершенствовать ПИИ-политику. Она должна нас продвигать вперед. Прогнозирование возможностей дальнейшего развития обычно накладывается на анализ сложившихся реалий. Поэтому рассмотрим успехи страны на поприще использования иностранного капитала в реальном секторе экономики.
В области ПИИ Россия пока сильно отстает от восточноевропейских стран, не говоря о Китае. На сегодняшний день Россия абсорбировала всего лишь 17% ПИИ от величины, приходящейся на переходные экономики Европы. Другие страны добились большего. У Польши эта величина составляет 24%, у Венгрии — 23%.
В настоящее время Россия привлекает ежегодно лишь 0,2% от глобальных мировых потоков ПИИ. Между тем до Первой мировой войны царская Россия активно использовала ПИИ для развития производства. За последние 20 лет довоенной жизни (1895—1914 годы) притоки иностранного капитала в Россию превосходили национальные инвестиции на 55—60% (сегодня эта доля лишь около 1-2%). Основными экспортерами были компании из Западной Европы: Германии (28%), Франции (19%), Великобритании (17%) и Бельгии (11%). Доля США была незначительной. Сегодня распределение главных иностранных инвесторов стало иным. Основными экспортерами являются США (24%), за ними следуют Великобритания (17%), Швейцария (14%), Германия (13%), Кипр (8%).
Изменилась и секторальная направленность ПИИ. До Первой мировой войны ПИИ направлялись главным образом в реальный сектор, а также в банковскую сферу. До дефолта 1998 года главными иностранными инвестициями были портфельные. Они более чем в 2 раза превышали объемы ПИИ. Большая же часть привлеченных ПИИ (65%) направлялась в финансовые услуги и торговлю. Из промышленности, привлекающей 29% ПИИ, ведущими реципиентами являются топливный комплекс, пищевой и машиностроение.
По критериям теории путей инвестиционного развития (ПИР) Россия находится в начале такого пути, на его первом этапе. Россия имеет все характеристики этого этапа: притоки ПИИ остаются незначительными и в большинстве случаев имеют сырьевую направленность или размещаются в отраслях с продукцией, обладающей низкой добавленной стоимостью. Готовые товары и продукция с высокой добавленной стоимостью в основном импортируются.[10]
Однако в последнее время появились, как уже отмечалось, и новые моменты, связанные со стремлением крупного корпоративного бизнеса России выйти на мировой рынок в качестве экспортеров капитала. Российские естественные монополии и финансово-промышленные группы стали понемногу проникать на зарубежные рынки, покупать сети для продвижения продукции, приобретать акции зарубежных компаний и внедрять свой бизнес за пределами России. Подобные новации говорят о том, что корпоративный бизнес России стал приобретать уже черты ТНК.
Для притока ПИИ очень важно продвигаться в улучшении инвестиционного климата. Усилия страны в этом направлении стали, наконец, давать плоды. Россия во время перестройки заняла на мировых рынках крупные средства, которые использовались для покупки продовольствия и покрытия дефицита государственного бюджета. В эпоху Ельцина в стране продолжался спад, который неоднократно сопровождался бюджетным кризисом. Выходом из сложившихся трудностей считали тогда внешние заимствования, которые привели к большому государственному внешнему долгу. Заемные средства использовались неэффективно, проедались и шли на залатывание дыр или вовсе носили нецелевой характер. Реформы в стране запаздывали. Доходы бюджета не покрывали его расходов, и поэтому заимствования продолжались. Подобная нездоровая ситуация не могла продолжаться вечно. Критическая масса внешнего долга привела в августе 1998 года к резкому обесценению российской национальной валюты.
Внешний долг России ложится тяжелым бременем на нашу экономику. Приходится тратить на его погашение почти треть суммы государственных расходов. Основной пик платежей приходился на 2003 год. Правительство для погашения долга опять прибегает к новым кредитам из-за рубежа.
Новым явлением для России становится рост частных заимствований российских корпораций на мировых финансовых рынках. Он вызван тем, что уровень банковского процента на мировых рынках ниже, чем в России. Однако такой заем следует погашать в иностранной валюте, поэтому к нему прибегает экпортный сектор.
Оглядываясь на 10 лет назад, можно провести оценку участия России на мировом рынке ссудного капитала. Очевидно, что ситуация складывалась не в пользу страны.
Российский бизнес, пройдя смутный период первоначального накопления капитала, чувствует себя пока недостаточно уверенно. Его одолевает страх потерять полученный капитал, легитимность которого носит порой сомнительный характер. Рыночные субъекты работали не один год, нарушая налоговое законодательство. Многие опасаются криминальных структур, от которых государство их не может защитить. Все это является достаточными причинами для стремления вывести свой капитал за границу, чтобы его сохранить. К этому следует добавить еще одно обстоятельство. Накопленные деньги капитал боится направлять в реальный сектор экономики. Новые владельцы капитала по своей сути не являются эффективными собственниками. Осваивать полученные средства с помощью долгосрочных производственных стратегий они не умеют. Именно от таких стратегий они уходят. В результате происходит отток отечественного капитала за границу, что, естественно, лишает страну источников экономического роста. На конец XX века отток капитала превышал его приток в страну в 7 раз. Сейчас эта разница между оттоком и притоком капитала стала уменьшаться.
Существует много схем незаконного вывоза (бегства) капитала из страны. Среди них можно назвать предоплату поставок импортерам, после которой товар в страну может не поступить, а деньги исчезают. Возможны взносы компании в уставный капитал зарубежной фирмы, покупка недвижимости, которую потом можно продать вне границ страны, и т. д.
Бегство отечественного капитала лишает страну инвестиций, кредитных ресурсов, препятствует падению банковского процента. Пока еще банковский процент слишком высок и недоступен для большинства предприятий. Поэтому предприятия находятся в режиме самофинансирования. Это стало причиной сложившихся в России темпов роста, которые нельзя назвать высокими. В этой ситуации большая доля вины лежит на стороне убегающего капитала.
Однако утвердиться за границей нашему капиталу удается отнюдь не всегда. Там очень плотные рынки, к тому же незнакомые и высококонкурентные. Поэтому те, кто стремится к предпринимательской деятельности, возвращаются назад, но под чужим флагом. Кипрский, греческий, израильский и иной прибывающий капитал имеют российскую родословную. Но он уже отмыт. Его происхождение закрыто за семью печатями. И он возвращается и работает в привычной для себя среде. Для экономики такой процесс выгоден, поскольку он привносит в страну финансовые источники развития. Но такой капитал не располагает новыми технологиями и ноу-хау, которыми владеют действительно прямые иностранные инвестиции.