«Знай же, что Бог ожидает от каждого духовного человека, чтобы он любил Его всеми силами души; поэтому Он говорит: "Возлюби Господа твоего всем сердцем твоим". Но есть люди, расточающие свои силы всецело на внешнего человека. Это те люди, которые все свои помыслы и стремления обращают на преходящее благо. Они ничего не знают о внутреннем человеке!»
Служить Богу в страхе - хорошо, в любви – лучше, но связь страха и любви совершенна. Хороша тихая жизнь в Боге, лучше жизнь полная боли и угнетения, лучше всего покой в жизни, полной боли.
«Быстрейший конь, который донесет вас к совершенству, - это страдание. Никто не испытывает большего блаженства, чем те, что со Христом пребывают в величайшей горести. Страдание горько, как желчь, нет ничего горше страдания, и нет ничего слаще, чем пройденное страдание. Пройденное страдание слаще меда. Вернейшее основание, на котором может покоиться это совершенство, - смирение. Ибо дух того, чья природа здесь влачится в унижении, возносится к высочайшим вершинам Божества. Ибо радость приносит страдание, а страдание - радость.»
Надо, чтобы ничто не могло проникнуть в душу: ни надежда, ни страх – ничто, могущее вывести душу из себя. Лучшая и высшая добродетель – чистая, свободная отрешенность. Любовь на втором месте.
«Поэтому отрешенность самое лучшее, ибо она очищает душу, проясняет совесть, зажигает сердце и пробуждает дух, дает желаниям быстроту; она превосходит все добродетели: ибо дает нам познание Бога, отделяет от твари и соединяет душу с Богом. Ибо отделенная от Бога любовь, как вода в огне, а единая любовь, как соты, полные меда.»
Любовь вторична по отношению к отрешенности, потому что любовь ведет меня к Богу, а я должен привести Бога к себе. Любовь заставляет меня претерпевать всё ради Бога, отрешенность делает меня восприимчивым к одному Богу. Отрешенность выше смирения, так как отрешенность доходит до «ничто», смирение же до самоуничтожения. Смирение склоняется перед творениями, отрешенность пребывает сама в себе. Отрешенность выше сострадания.
«Истинная отрешенность не что иное, как дух, который остается неподвижным во всех обстоятельствах, будь то радость или горе, честь или позор, как недвижима остается широкая гора в легком ветре.»
Рождение Бога возможно в душе любого человека, но лишь праведник воспримет свет божий. Грешник не воспримет его, так как пути проникновения света божия загромождены тварным
«Другой вопрос: если дело этого рождения совершается в основе и сущности души, то оно так же хорошо может совершаться в грешнике, как и в хорошем человеке; какая же будет мне от того, польза или милость? Ведь сущность природы обоих одна и та же, в самом аду пребудет во веки благородство природы. Для упразднения этого возражения да будет сказано следующее.
Особенность этого рождения та, что оно совершается всегда, как некое новое озарение, всегда приносит в душу могучий свет. Ибо такова особенность добра, что оно должно изливаться, где бы оно ни было. В этом рождении Бог изливается в душу таким избытком света, и свет этот становится в основе и сущности души столь великим, что он прорывается и проливается в силы и во внешнего человека. Так случилось с Павлом, когда на пути Бог коснулся его Своим светом и заговорил с ним. Отблеск света был виден и наружно, так что спутники его видели его, и он окружал Павла, как святого.
Избыток света, который бьет из глубины души, переливается в тело, и оно от того просветляется. Грешник не может воспринять этот свет, да и не заслуживает того, ибо он исполнен греха и злобы, что названо "тьмой". Поэтому сказано: "тьма не приняла и не объяла света". Это происходит, оттого что пути, по которым вошел бы этот свет, загромождены и закрыты ложью и тьмой. Ибо свет и тьма так же несовместимы, как Бог и тварь; куда должен войти Бог, оттуда надлежит выйти творенью.»
Для праведной жизни необходимы три вещи, касающиеся нашей воли. Во- первых, придать нашу волю Богу. Воли существует три рода «чувственная», «разумная», «вечная». Первому роду воли не достает должного руководства, поэтому она должна слушаться верных советов. Второго рода воля стремится участвовать во всех делах Иисуса Христа. Воля третьего рода дается Богом основе человеческой души. Уподобление человека Богу требует от него нищеты знанием.
«Поэтому мы говорим: человек должен быть настолько нищ, чтобы он был "обителью, где мог бы действовать Бог". До тех пор, покуда в человеке есть обитель, - есть в нем и многообразие. Поэтому и молю я Бога, чтобы Он сделал меня свободным от Бога!»
«И вот каким образом они хотят это доказать; как существо сотворенное, каков он и есть, человек находится в состоянии несовершенства, так что он по природе своей может познавать Бога, как может познавать Его творение, а именно в образах и ликах, что я доказывал раньше; выйти же из себя самой при помощи лишь одной природной способности душа не может; это должно скорее случиться в условиях сверхъестественных, именно в "сиянии Славы"!»
«Благодать похищает у души ее собственное действие и также похищает у нее ее собственное существо! В этом самоопережении душа поднимается над "естественным светом", свойственным только творению, и вступает в непосредственное сношение с Богом.»
Все дела, которые человек исполняет вне царствия Божьего есть дела мертвые, те же которые он творит в царстве Божьем есть дела живые.
4. Джордано Бруно «О героическом энтузиазме»
«Ведь сердце человеческое также имеет две вершины, которые вырастают из единого корня; равно и в духовном смысле из одной страсти сердца проистекают две противоположности, ненависть и любовь»
Также в недрах человеческой души находится воля. Воля управляет всем посредством разума.
Любовь Дж. Бруно сравнивает с огнем и пишет о том следующее:
«любимое превращается любовью в любящего так же, как огонь, наиболее действенный из всех элементов, способен превратить все остальные простые и составные элементы в себя самого.»
Любовь изменяет человека, делает его целеустремленным. Воспринимается как награда. Будучи идеалом, любовь являет человеку рай.
«Любовь то явит рай…»
Любовь проясняет, раскрывает интеллект. Помогает выполнить многие возвышенные дела. Однако любовь способна лишить человека разума. Все зависит от мотивов и побуждений. Каковы они – такова и любовь. Мотивы Дж. Бруно выводит из 3 видов вдохновения:
«один из них стремится к созерцательной или спекулятивной жизни, другой — к активной нравственности, третий — к праздной и чувственной.»
В соответствии с видами вдохновения существуют три вида любви. Первый вид любви заключается в том, что от рассмотрения физической формы человек возвышается до созерцания духовной формы. Вторым видом любви является видение и наслаждение общением. Последним видом любви является страстным желанием касаться. В чистом виде эти три формы любви существовать не могут и постоянно смешиваются друг с другом.
«Отсюда и получается, что из находящихся в этой власти сетей любви одни стремятся к той цели вкуса, которая берется собирать яблоки с древа телесной красоты без получения (или по меньшей мере без надежды на получение) которых они считают пустой и достойной осмеяния всякое любовное усилие. Этим путем следуют все наделенные варварским умом, которые не могут и не стараются облагородить себя, любя достойно, стремясь к блестящему и — самое высокое — приспособляя свои усилия и деяния к божественному, при котором только героическая любовь могла бы богаче и лучше развернуть свои крылья.
Другие стремятся вперед ради плода наслаждения, понимаемого как красота и изящество духа, который отражается в сиянии и блеске грации тела; причем некоторые из них, хотя и любят тело, и не мало мечтают о соединении с ним, и жалуются на удаленность от него, и печалятся от разрыва с ним — все же боятся, чтобы в случае осуществления желания они не лишились бы той приветливости к себе, того общения с собой, того дружелюбия и согласия, которые для них являются самым главным; при такой попытке можно иметь не больше уверенности в благоприятном успехе, чем боязни потерять ту красоту, которая, как нечто славное и достойное, переливается перед очами их мысли.»
Из смешения разных видов любви можно выделить её 2 основных вида, а именно чувственная любовь и героическая любовь. Для чувственной любви характерно стремление наслаждение телесной красотой, но отсутствие благорасположения и заботы. Героическая любовь характеризуется стремлением к изяществу духа и склонности страсти. Героическая любовь мучительна, так как испытывает влечение в отношении того, что будет и того, чего нет. Мудрость сопряжена с мучительностью. В героической любви нет довольства, именно в этом состоит мудрость энтузиаста. Героическая любовь стремится к высшему благу, а присущий ей героический ум к первоистине. Энтузиазм определяется следующим образом: .
«Энтузиазм, о котором мы рассуждаем в этих высказываниях и который мы видим в действии, — это не забвение, но припоминание; не невнимание к самим себе, но любовь и мечты о прекрасном и хорошем, при помощи которых мы преобразовываем себя и получаем возможность стать совершеннее и уподобиться им. Это — не воспарение под властью законов недостойного рока в тенетах звериных страстей, но разумный порыв, идущий вслед за умственным восприятием хорошего и красивого и знающий, к чему следовало бы приспособляться в наслаждении; таким образом, от этого благородства и света вспыхивает он сам и облекается в то высокое качество и свойство, благодаря которым представляется знаменитым и достойным.»