1. Защитник может признавать факты, отрицаемые подзащитным.
2. Защитник может согласиться с доказанностью обвинения, не признаваемого подсудимым.
3. Защитник может признать несоответствующими истине те или иные показания подсудимого[3].
При таком подходе адвокат фактически представляет интересы социалистического государства, «самого передового общества», но никак не своего клиента. Обычно все авторы, комментировавшие впоследствии это знаменитое утверждение М. В. Чельцова, риторически вопрошали — зачем в процессе два прокурора?!
Итак, адвокат, безусловно, прежде всего руководствуется интересами своего клиента. Однако существует и множество ограничений на этом поприще, обязывающих адвоката придерживаться определенных рамок поведения. Например, клиент хочет, чтобы адвокат от его имени передал судье взятку. Пронес в следственный изолятор наркотик для подзащитного. Вызвал для допроса в суд лжесвидетеля. Любому понятно, что такие действия адвоката будут противозаконными и уже лишь потому недопустимыми. Но они будут не только противозаконными, но и неэтичными по отношению к правосудию.
Возьмем еще пример. Клиент желает, (а большинство нынешних клиентов, к сожалению, полагают, что если они платят, то они и вправе «желать» чего угодно), чтобы адвокат выставил ответчика в суде (а хорошо бы и адвоката ответчика тоже) глупыми и безнравственными людьми, высмеял бы их, унизил. Вправе ли адвокат согласиться с подобным «пожеланием»? Прямого запрета в законе мы не найдем. Ответ же тем не менее достаточно очевиден — нет, не вправе. Адвокат не может, не должен унижать человеческое достоинство кого бы то ни было. Адвокат всегда обязан уважительно относиться к коллегам. Адвокат не вправе использовать судебную трибуну для оскорбления (пусть даже не в уголовно-правовом смысле этого термина) чести и достоинства любого лица. Адвокат должен уважительно относиться к суду, не допуская в его присутствии перебранок, взаимных эмоциональных выпадов.
Но почему это именно так, а не иначе? Закон же не запрещает! Ответ на вопрос «почему не вправе?» также следует искать в сфере этических установлении профессии.
Итак, приступая непосредственно к формулированию основных понятий адвокатской этики, мы хотели прежде всего пояснить следующее. Уже эти приведенные выше примеры хорошо показывают нам, почему следует признать бессмысленной попытку построить этический кодекс адвокатской деятельности по принципам особенной части. Сколько ситуаций, схожих, аналогичных тем, что нами предложены, придется описать в кодексе? Десятки, сотни, тысячи? И все равно останутся лазейки, позволяющие обойти конкретные запреты и выполнить «желание» самодурствующего клиента. А если так, то и клиент будет считать себя вправе требовать от адвоката то, что не запрещено адвокатским этическим кодексом. И, кстати, будет по-своему, «по-жлобски» прав. И потому мы даже не будем пробовать составить перечень тех нарушений, которые следует признавать ненадлежащим профессиональным поведением адвоката. Любой перечень, список «априори» надо будет признать неполным. Но стоит нам записать в кодекс адвокатской этики принципы поведения адвоката в суде, принципиальные основы его отношений с коллегами, с третьими лицами в процессе, как проблема снимается сама собой. У адвоката появляется возможность самостоятельно оценивать соотносимость «пожеланий» клиента с дозволенным ему — адвокату — поведением. Итак, интересы клиента превыше всего, но не вместо всего.
Таким образом, для нас представляется важным определиться именно с основными понятиями, выработать главенствующие принципы поведения. Остальное решать будет каждый адвокат сам для себя, а контролировать правильность таких решений — комиссия по этике (дисциплинарная комиссия) соответствующей коллегии адвокатов. Спустя непродолжительное время мы сможем получить достаточно подробный «свод» прецедентов, в основе которого будут лежать принципы надлежащего профессионального поведения и обобщенная практика их реального применения, выработанная территориальными коллегиями адвокатов (кстати, заметим в скобках, — возможно, что и с учетом местных традиций и обычаев).
Какие же понятия мы можем выделить как «краеугольные камни» адвокатского существа, определить как основополагающие, составляющие суть адвокатской этики? Нам представляется правильным признать таковыми ЧЕСТНОСТЬ, КОМПЕТЕНТНОСТЬ, ДОБРОСОВЕСТНОСТЬ и КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСЬ.
В этой связи хотелось бы предложить простой «психологический тест»: обратиться к своему жизненному опыту и вспомнить, как часто мы готовы сказать о человеке, что он честный, компетентный и добросовестный специалист. Не претендуя на социологическую точность эксперимента, тем не менее рискнем предположить, что немногие из наших знакомых будут удостоены таких характеристик. Как правило, такими определениями мы не разбрасываемся и «присуждаем» их как высшую награду лишь тем, кому безгранично доверяем и кого называем истинными профессионалами. Если человек компетентен и честен, мы готовы услышать от него правду, даже если она не очень «добрая» и не очень «вежливая». Именно к честному, компетентному и добросовестному специалисту мы стремимся обратиться за помощью в сложную минуту, когда нам нужнее всего поддержка делом, а не чужие утешения и сочувствие. И именно эти качества оказываются для нас важнее, чем обычно искомые нами у наших близких и друзей доброта, отзывчивость и вежливость.
Выделив эти три важнейших понятия — «честность», «компетентность» и «добросовестность» — и определив их значение, с нашей точки зрения, было бы правильным рассмотреть затем и те «блоки» адвокатского бытия, те сферы его деятельности, где эти понятия находят свое практическое применение. Они проявляются с определенной спецификой в различных аспектах адвокатской деятельности: при выполнении им своих обязанностей в качестве адвоката-защитника в уголовном процессе, а также как представителя в гражданском, в иных публичных выступлениях, консультировании клиентов.
1.1 ЧЕСТНОСТЬ
Безупречная честность при ведении дел — руководящий принцип адвокатской деятельности, как общественного служения.
Д. Ватман
Адвокатская этика
В общественном сознании принцип честности включает в себя и принцип правдивости. Некоторые считают эти понятия даже синонимичными. Н. Н. Полянский, много писавший на интересующую нас тему, указывал на то, что «обязанность быть правдивым, если не для всякого защитника, то для члена адвокатской корпорации, представляется или должна быть обязанностью, относящейся к области добрых нравов корпорации»[4].
С нашей точки зрения, между принципами правдивости и честности есть существенная разница. Принцип правдивости подразумевает сообщение только правдивой, субъективно истинной информации. Принцип честности — значительно шире, и помимо вышесказанного, он также предполагает субъективно - честное отношение к высказыванию индивидуальных оценок, личного мнения, собственной правовой позиции, а также, что представляется не менее важным, честное (т. е. порядочное, достойное, нравственное) поведение адвоката во взаимоотношениях с окружающими его людьми: коллегами, клиентами, судом, представителями правоохранительных, государственных органов, СМИ и т. д.
Возможность доверять адвокату является необходимым элементом в отношениях между адвокатом и его клиентом, коллегами или судом. При отсутствии честности у адвоката его полезность для клиента и репутация в профессиональном кругу будут разрушены. В этом случае адвоката не спасет даже его профессиональная компетентность и добросовестность в выполнении своих обязанностей.
Другим проявлением принципа честности в адвокатской профессии является то, что при оказании правовой помощи клиенту адвокат никогда не должен осознанно способствовать или поощрять нечестность, мошенничество, иное преступление либо инструктировать клиента, как нарушить закон или скрыть следы преступления. В этой связи адвокату иногда бывает достаточно сложно выбрать правильную линию поведения при таких, например, обстоятельствах. В адвокатское бюро, специализирующееся на хозяйственно-правовых вопросах, обращается некая фирма с просьбой помочь им составить, скажем, квартальный балансовый отчет для представления в налоговую инспекцию. При этом клиент не скрывает, что учет у него был «липовый », имевший целью сокрытие части дохода, уменьшение налогооблагаемой базы. Другими слонами, клиент просит адвоката помочь ему скрыть следы преступления. Разумеется, по общему правилу, адвокат не вправе этого делать. Но в данном случае есть некоторая специфика. В области экономики, особенно ее «налоговой» части, происходит, упрощенно говоря, следующее: государство пытается как можно больше получить с товаропроизводителей, а последние стараются как можно меньше отдать. Если это «перетягивание каната» идет по правилам (т. е. на основе действующего законодательства, с использованием его слабых мест, непроработанности, «изобретения» законных по форме схем), то во всем мире бизнес-адвокаты «тянут канат» на стороне клиента. Не имеется в виду, что адвокат при этом может помогать клиенту, исходя только лишь из того, что действующее налоговое законодательство является с его — адвоката — точки зрения неразумным, экономически безумным. В любом случае, в практической деятельности адвокат обязан исходить из принципа «закон есть закон». Адвокат не может порекомендовать клиенту подделать тот или иной первичный документ, сжечь ненужные (опасные), не показывать в отчете ту или иную операцию. Но адвокат может посоветовать клиенту переструктурировать баланс в соответствии с положениями закона таким образом, чтобы снизить размер подлежащих уплате налогов. Адвокат вправе помочь клиенту, поделившись с ним своими знаниями о «белых пятнах» закона, о противоречиях действующего налогового законодательства. То есть, действуя в интересах клиента, адвокат не может давать ему прямо противозаконные рекомендации, но может и обязан использовать все известные ему законные способы для того, чтобы добиться желаемого результата.