Последний случай, однако, не так прост, как может показаться на первый взгляд. Начнем с элементарной ситуации — к адвокату обратился человек, интересующийся тем, какую ответственность он понесет, если отравит городской водопровод. Адвокат дал ответ, но услышал (или понял), что такое наказание обратившегося не остановит. Действуя в силу, если угодно, «крайней необходимости», адвокат не только вправе, но и обязан предпринять разумные и достаточные шаги к предотвращению преступления. (Напомним, что если обратившийся клиент лишь высказывал намерение совершить преступление, но никаких конкретных шагов по его совершению или подготовке к нему не предпринимал, то он не будет нести уголовной ответственности.) А как поступить адвокату в ситуации, когда обратившийся уже завершил все подготовительные мероприятия (запасся ядом, получил в свое распоряжение схему городского водопровода и т. д.), т.е. как поступить тогда, когда адвокат понимает, что его попытки остановить маньяка приведут к привлечению обратившегося к нему клиента (!) к уголовной ответственности? Нам представляется, что поскольку адвокатская тайна не есть «величина самоценная», что само понятие адвокатской тайны возникло в интересах общества, то и степень ее охраны должна соотноситься с теми же интересами общества. Адвокатская тайна — не абсолютна! Адвокат обязан оценить меру общественной опасности той информации, обладателем которой он стал, и действовать соответственно этому. Когда мы говорим «оценить общественную опасность», то имеем в виду не оценку тяжести последствий того или иного преступного деяния, а вероятность самого факта его совершения. Таким образом, если адвокат пришел к убеждению, что его беседа с клиентом отвратила того от преступного намерения, он не должен и не вправе сноситься с правоохранительными органами на сей счет. С нашей точки зрения, ошибка адвоката в оценке результатов его беседы с клиентом не может влечь привлечения его к ответственности перед законом, но может повлечь за собой наложение дисциплинарного взыскания самой адвокатской корпорацией, вплоть до исключения из ее рядов (адвокат должен быть хорошим психологом...). Надо понимать, что непринятие адвокатами мер к предотвращению конкретных готовящихся преступлений ставит адвокатов вне законопослушной части общества. (хочется напомнить, что адвокаты в этой ситуации действуют одновременно и в интересах конкретного клиента, ибо, отговорив, помешав ему совершить преступление, они тем самым либо освобождают его от уголовной ответственности, либо снижают ее «размер», так как наказание за подготовку, покушение всегда ниже, чем за преступление, доведенное до конца.)
Доверие к адвокатуре со стороны общества нельзя записать в текст закона, оно формируется из поведения каждого адвоката в отдельности и всей адвокатуры в целом, призванной служить обществу, оказывая правовую помощь нуждающимся в ней, но не «юридическое обеспечение» криминальному миру в его преступной деятельности.
Ситуация становится совершенно иной, если адвокату становится известно о факте совершенного преступления. В данном случае преступление уже совершено, его последствия уже наступили. Адвокат не вправе сообщать кому-либо сведения ни о факте совершенного преступления, ни о том, кто его совершил, ни о том, где «прикопано награбленное», словом, ни о чем, что стало ему известно в связи с исполнением своих профессиональных обязанностей. Конечно, общество заинтересовано в том, чтобы «вернуть похищенное», чтобы «ни один преступник не ушел от ответственности» и т. д., но то уже не функция адвокатуры. Здесь вступает в действие определенное табу — адвокат не может сотрудничать с правоохранительными органами в раскрытии уже совершенных преступлений, несмотря на всю очевидность негативных последствий «нераскрытия» любого противоправного деяния.
Когда разглашение конфиденциальной информации требуется по закону или по правомерному требованию соответствующей юрисдикции, адвокат всегда должен заботиться о том, чтобы не предоставить больший объем информации ,чем это необходимо
Разглашение конфиденциальной информации также может быть оправданно в целях взыскания гонорара адвоката с клиента в судебном порядке, или при выступлении самого адвоката (партнеров адвоката, помощников, ассоциаторов или вспомогательного персонала юридической консультации, адвокатской фирмы, бюро) в суде против любого необоснованного утверждения клиента или его представителей (родственников) или иных лиц по поводу противозаконных действий или проступков адвоката, выполнявшего поручение клиента, но только в той мере, в которой это необходимо в целях наиболее эффективного представления интересов адвоката, объединения адвокатов, в котором он работает (работал).
В заключение хотим также отметить еще одно важное этическое правило: доверительные отношения между адвокатом и клиентом не позволяют адвокату использовать какую бы то ни было конфиденциальную информацию, предусмотренную этическими нормами, для собственной выгоды, или для выгоды третьей стороны, или в ущерб клиенту.
1.4 ОБРАЗ АДВОКАТА. КРИТЕРИИ ОЦЕНКИ РАБОТЫ
В этой связи нельзя не отметить, что один из основных критериев оценки работы адвокатов и, соответственно, одна из основных к ним претензий – моральноэтического свойства: судя по всему, зачастую респондентов волнуют не уровень профессионализма и компетентность адвоката, а его личностные и человеческие качества. В частности, это очевидно по рассуждениям участников опроса и фокус-групп о том, каким они представляют себе сегодняшнего российского адвоката и каким адвокат должен быть. Конечно, среди непременных характеристик хорошего адвоката упоминались такие, как образованность, изощренный ум и доскональное знание законов. Но наряду с этим и чуть ли не чаще утверждалось, что адвокат должен быть честным, справедливым, принципиальным, морально стойким, бессребреником и т. д.
Посмотрим, например, как участники массового опроса отвечали на открытый вопрос: «Опишите, пожалуйста, сегодняшнего российского адвоката. Как Вы себе его представляете?» 3
Примерно пятая доля опрошенных (или треть от числа ответивших на вопрос) характеризовали адвокатов с профессионально-ролевой точки зрения. Одни говорили, что адвокаты – это грамотные, компетентные, опытные специалисты, защитники интересов и прав людей (по крайней мере, что они должны таковыми быть).
«В совершенстве знает законы»; «должен быть хорошим специалистом»; «имеет юридическое образование, разбирается в законах, может защищать»; «образованный, очень хорошо знает свою работу»; «человек грамотный, нормально разбирающийся в судебных делах» (открытый вопрос; 11%). «Адвокат есть адвокат, защищает и тех, кто виновен, и тех, кто невиновен»; «защитник потерпевшего»; «он должен защищать права граждан, должен помочь, если отправиться за помощью»; «посредник между обвиняемым и судом»; «человек, представляющий интересы обратившихся к нему»; «человек, призванный в судебном порядке защищать права подсудимого» (открытый вопрос; 7%).
Другие отмечали, что сегодняшние российские адвокаты в большинстве своем, напротив, некомпетентны, безграмотны, бездеятельны и непрофессиональны.
«...Дармоед»; «...много обещает, а делает мало»; «любят потрепаться»; «несерьезный»; «обещают много, но не выполняют»; «скорее близки к бюрократам»; «трепло»; «...обещает золотые горы, а делает часто меньше, чем на него рассчитывали» (открытый вопрос; 1%).
«Не совсем компетентный»; «перепроизводство юристов, слабые специалисты»; «слабее, чем зарубежные адвокаты, в профессиональном плане, не так основательно вникают в дело, которое разбирают » (открытый вопрос; 1%).
Но чаще респонденты характеризовали адвокатов с морально-этической точки зрения– о подобных качествах упоминал каждый третий опрошенный (или каждый второй из числа ответивших на вопрос).
Некоторые говорили, что сегодняшние российские адвокаты – взяточники, продажные люди, нечестные, несправедливые и беспринципные, действующие вопреки или в обход закона, алчные и зависимые от властей.
«Адвокаты все куплены за деньги»; «взяточник и ворюга, вымогатель»; «все деньги собирают, бесплатно ничего не делают»; «коррумпированный человек»; «купленный, в своей работе учитывает в первую очередь свои интересы» (открытый вопрос; 14%).
«Алчный человек»; «больше смотрят на выгоду»; «идет за золотым тельцом»; «их интересуют только гонорары» (открытый вопрос; 2%).
«Беспринципный, умеющий пользоваться законодательством в собственных интересах»; «в плане честности и вопрос не стоит»; «завязаны с нечистыми делами»; «мало справедливости у адвокатов»; «повернут куда выгодно»; «я сомневаюсь в честности его работы» (открытый вопрос; 3%).
«Если он на местном уровне, то не пойдет против местных руководителей»; «и нашим, и вашим – нет твердой позиции»; «марионетка»; «сильно зависимый от кого-то, от мафии»; «служат власти...» (открытый вопрос; 1%).
Отмечалось, что адвокаты должны быть (или в действительности такими и являются) людьми честными, справедливыми, принципиальными и следующими законам, неподкупными и независимыми, человечными.
«Бескомпромиссный»; «объективным, справедливым должен быть»; «порядочность, принципиальность»; «человек, который должен придерживаться законов в своей работе, защищая людей»; «честно надо работать» (открытый вопрос; 12%).
«Бескорыстным»; «не должен брать взятки»; «независимый»; «неподкупный»; «работает по совести, а не от кошелька»; «чтоб защищал не за деньги» (открытый вопрос; 3%).
«...Человечный»; «доброжелательный»; «он хорошо относится к людям, внимательный, умеет выслушать, помочь»; «сердечные люди»; «...готовый всем помочь» (открытый вопрос; 1%) [8].