Носителями определенного негативного смысла в мужской одежде являлись зеленый и особенно оранжевый цвета. Зеленый был «женским» цветом, и его использование в мужской одежде было признаком женственности, изнеженности, намеком на склонность к тому, что сейчас называется гомосексуализмом. Существовало выражение «galbini mores» — «зеленоватые (т.е. извращенные) нравы». Такой же смысл нес в себе и оранжевый цвет — это был цвет брачного покрывала невесты, и ношение его мужчинами выглядело как издевка над чистотой и мудростью народных обычаев.
Это было обусловлено уже отмечавшейся неприязнью римлян к скроенной одежде: к крою, всегда содержавшему, в глазах римлян, в себе что-то варварское, в виде рукавов добавлялась забота о тепле и удобстве, воспринимавшаяся в Риме как изнеженность и развращенность.
Туника в сочетании с тогой, стола в сочетании с паллой указывали на принадлежность к гражданской общине и ее традициям, на верность ее нормам. Однако эта принадлежность и эта верность вступали в конфликт с требованиями повседневной жизни. Гражданин имел, таким образом, народный статус, в его внешности были черты искусственности и декоративности.
Кроме того, тога, в принципе, всегда должна была быть белой. Простой же народ, занятый тяжелым физическим трудом, не мог, естественно, носить белую одежду. Поэтому в реальной жизни римская толпа всегда была пестрой и многоцветной. Цвет мог быть двух разновидностей, и римляне серьезно относились к их разграничению. Все оттенки коричнево-желтого и серо-черного были естественным цветом овечьей шерсти и потому воспринимались как признак скромных, трудовых, бережливых, по старинке живущих граждан. Все оттенки красного, фиолетового, зеленого (синий почти не встречается), наоборот, создавались искусственно, с помощью натуральных красителей. Одежда этих цветов указывала на две характеристики человека, носившего ее: на его богатство, причем не в земельной, а в денежной форме, и на его включенность в сферу торгового обмена, который осуществлялся в основном предметами роскоши. В III—I вв. до н.э. оба эти фактора делали подобного римлянина выпавшим из традиций, «новомодным», и противопоставляли его гражданам, воплощавшим столь любезный сердцу римлянина консерватизм.
Существовала также своеобразная этика цвета, обязательная для римских женщин. Сенека писал: «Матронам не следует надевать материи тех цветов, какие носят продажные женщины». «Приличными» считались различные оттенки желто-коричневого и, прежде всего, зеленого цветов, «неприличными» — алый и лиловый. Впрочем, непристойным считался не столько тот или иной цвет, сколько кричащая пестрота, необычность и нескромность сочетания. Пестрота воспринималась как противоположность римскому вкусу, сдержанности и достоинству, как нечто чужеземное и варварское.
Надо сказать, что в глазах римлян одежда вообще делилась на две главные разновидности: со швами, кроеную, и без швов, драпирующую тело.
Последний тип был присущ египтянам, грекам, римлянам и воспринимался как признак средиземноморской культуры, городской цивилизации, в отличие от сшитой одежды, которую носили народы, жившие на периферии античного мира — галлы, германцы, парфяне, — и которую считали признаком варварства.
Стола играла в женской одежде такую же роль, как тога в мужской, — она удостоверяла принадлежность женщины к римской гражданской общине, ее положение жены и матери; девушки и незамужние женщины стол не носили. Это одеяние представляло собой длинную и широкую тунику, дважды перепоясанную — под грудью и ниже талии. О ее длине и рукавах трудно судить, так как столу всегда носили (судя по сохранившимся изображениям) вместе с паллой — большим куском ткани, окутывавшим почти всю фигуру, из-за которого мало что можно было различить.
Стола полностью укладывалась в упомянутый выше древнеримский канон драпирующей, а не кроеной одежды. Она считалась символом женской чистоты, ибо «тело в ней не открыто ничьим вожделениям» (Сенека).
К числу повседневных видов одежды относились лацерна, сагум, палла, камиса и некоторые другие. В отличие от официальной и очень консервативной одежды бытовая одежда постоянно пополнялась новыми видами. Лацерна, сагум, палла (в мужском варианте — паллиум) являли собой варианты одного и того же вида одежды — плаща. То были куски ткани, обычно окрашенные, которые носили поверх тоги или туники. Сагум был таким же куском ткани, но обычно более грубой и толстой. Он был короче лацерны, по форме напоминал квадрат и чаще всего носился солдатами.
Самая общая и аморфная одежда Древнего Рима — плащ. Он не связан с определенным временем и сословием — его носили во все времена и знатные люди, и простолюдины — землепашцы, ремесленники и т.д. Другие предметы повседневной римской одежды — пенула и рубаха — представляют собой кроеные и сшитые изделия. Они, по существу, не римского и вообще не античного происхождения и распространение получили довольно поздно. Кроеная одежда до конца античного периода истории воспринималась как неловкая, связывающая человека, стесняющая его движения. Пенула представляла собой нечто вроде пальто (обычно из толстой, а у «модников» и пушистой материи), расстегивающееся спереди, иногда до конца, а иногда до середины, с рукавами или прорезями для рук, чаще всего с капюшоном, который откидывался.
У последних одежда была чем-то личным и бытовым в собственном смысле слова, т.е. в рамках общепринятой моды каждый одевался по своему вкусу и усмотрению. Когда римлянин появлялся в обществе, его одежда определялась не только весьма жестким обычаем, но и законодательными установлениями.
Одежда делилась на официальную и неофициальную (или бытовую), а также на верхнюю и нижнюю. Официальная одежда была следующих видов: тога, туника и стола. Тога была главной верхней одеждой и отличительным признаком гражданина. Поэтому во времена Империи изгнанникам запрещали ее надевать. Таким же образом иностранец не мог облачиться в это одеяние. Порицанию подвергался и гражданин, который надумал надеть иностранное платье.
Тога представляла собой большой кусок шерстяной ткани, имевший форму полуовала или сегмента круга, длина которого по прямому краю могла достигать более шести метров, а округлый край отстоял от прямого в самом широком месте на два метра и более. Процедура одевания тоги была сложной. Первоначально тога довольно плотно облегала тело, а позднее ее стали носить гораздо свободнее. Эта одежда имела весьма глубокий смысл. Во-первых, она была торжественным, государственно обязательным и как бы сакральным одеянием именно римлян, воплощавшим их традиции, их самосознание и отличавшее их от других народов. В 80 г. до н.э. царь Понта Митридат решил покончить с властью римлян в Малой Азии и истребить римлян, живших в городах этой провинции; с этой целью он приказал убивать всех, кто одет в тогу. Более надежного способа отличить римлян от не римлян, очевидно, не существовало. Во-вторых, на тогу наносилась широкая алая или пурпурная полоса, которая отличала сенатора от лиц других сословий и детей из знатных семей, носивших тогу с полосой до 16 лет, а после получавших белую тогу взрослого человека. Таким образом, тога с полосой была элитарной одеждой, а сама полоса — знаком аристократии и магистратов.
Туника представляла собой шерстяную рубашку с короткими рукавами или вообще без них. Обычно ее носили с поясом и с довольно большим напуском. Туника без пояса воспринималась как нижнее белье и появляться в ней вне дома считалось неприличным. У туники не было, как правило, шейного выреза, однако ее кроили так, чтобы при переходе от груди к шее она слегка отставала от тела, образуя характерный клапан.
На тунику наносилась полоса алого или пурпурного цвета, отличавшая представителей двух высших сословий — сенаторов и всадников — от остальных граждан. У сенаторов по тунике от ворота до подола спереди и сзади проходила одна широкая полоса, у всадников точно так же шли две узкие.
Застольный этикет
Общеизвестно, что застолье происходит по-разному у разных народов. Европейцы ели и едят за высоким столом. У восточных и западных славян принятие пищи за высоким столом расценивалось как правильное, христианское поведение. Об этом свидетельствует, например, чешский литературный памятник X—XI вв. «Легенда Христиана», который повествует о том, что князьям, не принявшим христианство и оставшимся язычниками, не позволялось сидеть за одним столом с князьями, уже принявшими христианство, и они занимали места на полу.
Сбоку от хозяина садились старшие мужчины, за ними младшие, на самом дальнем конце стола — женщины. Те, кому не хватало места за столом, ели на лавке или возле печи. Приветствовали и потчевали женщин всегда после мужчин.
Древнем Риме одаривание гостя солью означало предложение дружбы. У римлян, как и у греков, и у арабов опрокинуть солонку означало разорвать дружбу. Отсюда произошла, по-видимому, известная примета: просыпать соль — к ссоре.
Культурным благочестивым этикетным поведением считалось молчаливое поглощение пищи. Это объясняется тем, что во время еды человек как бы умирает для этого мира, точнее, для обыденной жизни.
Современный облик европейская сервировка стола обрела сравнительно недавно. Подавать ножи и употреблять ложки стало общепринятым лишь в XVI в. До появления тарелок пищу брали пальцами с общего блюда, используя ломоть хлеба или деревянную дощечку, на которые клали свою порцию мяса. Вилка индивидуального пользования получила распространение в XVI—XVII вв., причем церковь осуждала ее как «дьявольскую роскошь».