В позиции О.С. Иоффе относительно предмета договора транспортной экспедиции обнаруживается определенная системная непоследовательность. Дело в том, что О.С. Иоффе выступал в свое время сторонником разграничения обязательств подряда и обязательств по оказанию услуг. Причем в качестве основной отличительной черты последних признавалось отсутствие овеществленного результата.
Несмотря на то что договор транспортной экспедиции – один из типичных договоров, относящихся к обязательствам по оказанию услуг, цель которого по определению не может состоять в получении овеществленного результата, а состоит в эффекте обеспечения перевозки груза, О.С. Иоффе включил в его предмет в качестве одного из двух элементов «материальный объект» – груз. Видимо, тем самым подчеркивался обязательный признак экспедиционных услуг, а именно их непременная связь с перевозкой груза. Однако сам перевозимый груз, на наш взгляд, не может служить составной частью предмета транспортно-экспедиционных обязательств («материальным объектом»), как обязательств по оказанию услуг, не преследующих цель получения овеществленного результата[16].
Указанная непоследовательность взглядов О.С. Иоффе отмечается М.И. Брагинским применительно к разграничению обязательств подряда и оказания услуг. Как пишет М.И. Брагинский, “несоответствие проявилось и при решении конкретного вопроса: к какому виду договоров следует отнести отношения, связанные с погрузочно-разгрузочными работами? Называя различные варианты подряда, О.С. Иоффе в качестве примера включил сюда и данные работы. И все же это не помешало ему одновременно обозначить в составе договоров на оказание услуг «экспедицию», которая, как отмечал сам же автор, имеет своим основным элементом «доставку, погрузку и выгрузку товаров», т.е. именно и только то, что автор считал необходимым признаком подряда”[17].
Рассуждая о предмете договора транспортной экспедиции, не следует забывать о его двустороннем и взаимном характере. Данное обстоятельство предопределяет необходимость включения в предмет этого договора не только действий экспедитора по выполнению или организации выполнения соответствующих услуг, связанных с перевозкой груза, но и действия клиента по возмещению экспедитору понесенных им расходов (он ведь исполняет свои обязательства “за счет другой стороны”), а также по уплате экспедитору причитающегося ему вознаграждения[18].
Представляется также, что необходимо вести речь о различных вариантах предмета договора, которые дают разные модели (виды) договора транспортной экспедиции. В самом деле, нельзя не видеть разницы между договорами транспортной экспедиции, когда в одном случае экспедитор принимает на себя обязательство организовать перевозку груза и в этих целях ему предоставляются правомочия заключать сделки и совершать иные, как юридические, так и фактические, действия, а в другом – обязательство экспедитора сводится к сопровождению груза, доставляемого на основании договора перевозки, заключенного автотранспортной организацией непосредственно с клиентом, на станцию железной дороги и сдаче его перевозчику от имени клиента и по его доверенности.
Предлагаемое в юридической литературе разграничение данных видов договора транспортной экспедиции лишь по количественному признаку (так называемое полное или частичное транспортно-экспедиционное обслуживание) представляет собой чисто механический подход, основанный на подсчете числа операций и услуг, выполняемых экспедитором. Такой подход не добавляет ничего к пониманию целей и сущности договора транспортной экспедиции и совершенно не учитывает качественных различий между этими разными видами договора транспортной экспедиции.
Кроме того, этот подход неверен и с точки зрения формальной логики: как может быть “полным” то, что не имеет пределов. В законодательстве отсутствует закрытый перечень транспортно-экспедиционных услуг, которые могут выполняться экспедитором, а “услуг, связанных с перевозкой груза” (п. 1 ст. 801 ГК РФ) на различных видах транспорта может быть великое множество. Причем характер и перечень таких возможных услуг подвержены постоянному изменению в связи с техническим прогрессом в области транспортировки грузов[19].
К сожалению, действующий ГК РФ (гл. 41) не выделяет отдельные виды договора транспортной экспедиции и не обеспечивает их дифференцированное регулирование. Эта задача могла бы быть решена специальным законом о транспортно-экспедиционной деятельности, к которому отсылает Кодекс, но такой закон до настоящего времени не принят. С точки зрения надлежащего правового регулирования транспортно-экспедиционных обязательств положения, содержащиеся в главе 41 ГК РФ, могут рассматриваться лишь в качестве “вынесенных за скобки” общих правил, относящихся ко всем видам договора транспортной экспедиции, каждый из которых наряду с этим требует и детального специального регулирования. Таким образом, налицо пробел в законодательстве, который может быть заполнен инициативными условиями, включаемыми сторонами в конкретные договоры транспортной экспедиции. Задача же гражданско-правовой доктрины, как мы ее понимаем, в настоящее время состоит в том, чтобы попытаться выделить отдельные виды договора транспортной экспедиции и определить их квалифицирующие признаки, предмет и содержание.
3. Содержание и ответственность по договору транспортной экспедиции
3.1 Права и обязанности договора транспортной экспедиции
Содержание конкретного договора транспортной экспедиции представляет собой совокупность всех его условий. Однако, учитывая, что, как правило, условия договора определяют права и обязанности сторон, обычно и само содержание договора сводят к предусмотренным им правам и обязанностям сторон.
Применительно к содержанию договора транспортной экспедиции, вернее его идеальной модели, предусмотренной в ГК (ст. 801), обнаруживается одна интересная особенность его правового регулирования, а именно: права и обязанности его сторон - экспедитора и клиента - определяются как бы на трех разных уровнях.
Из самого определения договора транспортной экспедиции следует, что имеет место общая обязанность экспедитора выполнить или организовать выполнение предусмотренных договором услуг, связанных с перевозкой груза, а также общая обязанность клиента возместить экспедитору понесенные им расходы (так как услуги выполняются "за счет клиента") и оплатить оказанные услуги (так как услуги выполняются экспедитором "за вознаграждение")[20].
ГК говорит о некоторых определенных обязанностях экспедитора, которые "могут быть предусмотрены" договором транспортной экспедиции, и относит к их числу следующие обязанности экспедитора: организовать перевозку груза транспортом и по маршруту, избранными экспедитором или клиентом; заключить от имени клиента или от своего имени договор (договоры) перевозки груза; обеспечить отправку и получение груза; другие обязанности, связанные с перевозкой.
В ст. 801 ГК говорится также о неких иных обязанностях экспедитора, исполнение которых также "может быть предусмотрено" договором транспортной экспедиции "в качестве дополнительных услуг", представляющих собой "необходимые для доставки груза операции", а именно: получение требующихся для экспорта или импорта документов; выполнение таможенных и иных формальностей; проверка количества и состояния груза; погрузка и выгрузка; уплата пошлин, сборов и других расходов, возлагаемых на клиента; хранение груза; получение груза в пункте назначения; иные операции и услуги, предусмотренные договором (п. 1 ст. 801 ГК).
Отмеченное весьма своеобразное правовое регулирование обязанностей экспедитора по договору транспортной экспедиции (а может, неудачное употребление законодателем в отношении них понятия «дополнительные услуги») породило в современной юридической литературе представление о том, что все обязанности экспедитора следует делить на «основные» и "дополнительные".
Как видно, в число "основных" обязанностей экспедитора по договору транспортной экспедиции в понимании названных авторов попали те, в отношении которых законодатель в п. 1 ст. 801 ГК не употребил термин «дополнительные услуги». Однако можно ли указанные обязанности, перечень которых оставлен открытым («другие обязанности, связанные с перевозкой»), считать основными и имеющими общее значение (надо понимать, для каждого из конкретных договоров транспортной экспедиции), в отличие от дополнительных обязанностей, обусловленных «индивидуальными особенностями конкретного договора", сам законодатель говорит о том, что указанные обязанности "могут быть предусмотрены договором транспортной экспедиции».
Дифференциация конкретных обязанностей экспедитора, проведенная в п. 1 ст. 801 ГК, с выделением категории тех обязанностей, которые осуществляются «в качестве дополнительных услуг», может быть объяснена лишь тем обстоятельством, что последние представляют собой не юридические действия экспедитора, а фактические (производственные, технические) операции, призванные обслуживать различные стадии транспортного процесса с учетом специфики осуществляемой перевозки груза. Поэтому включение в договор транспортной экспедиции указанных обязанностей, выполнение которых осуществляется экспедитором "в качестве дополнительных услуг", не сопряжено с необходимостью определять в том же договоре, от чьего имени будет действовать экспедитор, выполняя данные обязанности: от своего или от имени клиента на основе доверенности последнего.