По делу Jecius v. Lithuania заявитель утверждал, что Правительство Литвы нарушило конвенционные положения, содержащиеся в параграфе 3 статьи 5 Конвенции , согласно которым «каждое лицо подвергнутое аресту или задержанию в соответствии с положениями подпункта (с) параграфа 1 настоящей статьи, незамедлительно доставляется к судье или к иному лицу, уполномоченному законом осуществлять судебные функции, и имеет право на судебное разбирательство в течении разумного срока или на освобождение до суда.
Правительство Литвы, для обоснования своей позиции по делу сослалось на оговорку, сделанную им при ратификации Конвенции. Указанная оговорка предусматривает, что «положения статьи 5 параграфа 3 Конвенции не наносят ущерба действию статьи 104 УПК Республики Литвы в редакции от 19 июля 1994 года, в силу которой лицо, подозреваемое в совершении преступления, может быть заключено под стражу по решению прокурора. Указанная оговорка будет действовать в течение 1 года с момента вступления Конвенции в силу для Республики Литва».
В решении от 31 июля 2000 года по данному делу Европейский Суд отметил, что «оговорка сформулирована достаточно четко, ясно и, таким образом, полностью отвечает требованиям, изложенным в статье 57 Конвенции». Учитывая вышеизложенное, Суд не обнаружил в действиях правительства Литвы нарушения параграфа 3 статьи 5 Конвенции. [21, стр. 19]
Таким образом, к вопросу действительности оговорок, да и вообще к вопросам права Суд подходит исходя не столько из формальной трактовки текста, а из сути, функционального смысла заложенных в Конвенции правовых норм, что лично у меня вызывает только уважение к данному институту.
В связи с вышеизложенным, мне представляется проблемным вопрос выполнения Российской Федерацией требования о кратком изложении закона, противоречащего конвенционным положениям в части норм УПК РСФСР от 27.10.1960 года, т.к. ,как минимум, не ясно из теста оговорки какой же именно порядок ареста, содержание под стражей и задержание лиц, подозреваемых в совершении преступления устанавливают данные нормы.
Включение в оговорку краткого изложения закона не является простой формальностью, а предоставляет существенный момент, имеющий, в частности, международно-правовое значение.
В решении от 22 мая 1990 года по делу Weber v. Switzerland Суд подчеркнул, что «необходимость наличия краткого содержания закона, противоречащего конвенционным положениям, является гарантией для остальных государств – участников Конвенции и конвенционных органов, что оговорка в дальнейшем не будет шире трактоваться соответствующим государством. В любом случае наличие в оговорке краткого содержания закона не является чистой формальностью, а представляется собой существенный момент».
По вышеупомянутому делу Belilos v. Switzerland Европейский суд, рассматривая вопрос о действительности оговорки, касающейся права на справедливое судебное разбирательство, также обратил внимание на соответствие этой оговорки параграфу 2 статьи 57 Конвенции. Суд, в частности, отметил, что « краткое и четкое изложение закона помогает другим государствам – участникам Конвенции принять данную оговорку или не согласиться с ней. Обязанность государства кратко изложить положения соответствующего национального закона необходима для того, чтобы другие государства-участники, а также конвенционные институты могли знать о содержании этих законов, противоречащих Конвенции. Объём конвенционных положений, применение которых государство желает ограничить посредством оговорок, является существенным моментом, так как чем шире объём положений, тем важнее включить в оговорку содержание соответствующих положений внутригосударственного права. Упущения в настоящем деле, связанные с отсутствием в оговорке краткого содержания закона, не могут быть оправданы каким-либо трудностями практического характера».
Так как в оговорке, сделанной Правительством Швейцарии при ратификации Конвенции, отсутствовало, в частности, краткое содержание соответствующего закона, Европейский суд признал данную оговорку также недействительной как противоречащую параграфу 2 статьи 57 Конвенции.
По делу Eisenstecken v. Austria заявитель утверждает, что был лишён права на публичное рассмотрение дела при определении его гражданских прав и обязанностей, вытекающих из сделки, связанной с недвижимостью. Правительство Австрии для защиты своих интересов сослалось на оговорку, сделанную им при ратификации Конвенции. Согласно данной оговорке, « положения статьи 6 Конвенции будут применяться без ущерба принципам, регулирующим вопросы публичного рассмотрения дела и содержания и содержащимся в статье 90 Федеральной Конституции в редакции 1929 года.»
В решении по этому делу от 3 октября 2000 года Суд обратил внимание на то обстоятельство, что «в нарушение параграфа 2 статьи 57 Конвенции оговорка, сделанная Правительством Австрии, не содержала краткого изложения закона, положения которого не соответствовали Конвенции. Буквальное толкование оговорки дает основание предположить, что правительство Австрии, намеривалось исключить из статьи 6 все процедуры, касающиеся рассмотрения гражданских и уголовных дел в обычных судах, а также в квазисудебных органах, в той мере, в которой отдельными национальными законами разрешалось бы непубличное разбирательство дела. Однако оговорка, относящаяся к конституционным положениям, не предусматривающим исчерпывающий перечень дел, рассмотрение которых допускается при отсутствии публичного разбирательства, не может служить достаточной гарантией того, что в последующем Правительство Австрии не будет более широко истолковывать данную оговорку».
В связи с тем, что оговорка, сделанная Правительством Австрии при ратификации Конвенции, не содержала краткого изложения национального закона, положениям которого противоречили Конвенции, Суд признал указанную оговорку недействительной как не соответствующую параграфу 2 статьи 57 Конвенции.
Нельзя не обратить внимание и на то обстоятельство, что обязанность изложить в оговорке краткое содержание закона возлагается Конвенцией на любое государство, независимо от формы его государства.
По делу Belilos v. Switzerland Правительство Швейцарии, объясняя отсутствие в оговорке, касающейся права на справедливое судебное разбирательство, краткого изложения закона, подчеркивало, что Швейцария является федеральным государством и Правительству пришлось бы в оговорке сослаться на множество законов, действующих как на федеральном, так и на кантональном уровнях. Однако Суд указал, что исполнение государством обязанности, содержащей в параграфе 2 статьи 57 Конвенции, не зависит от того, унитарным или федеральным является соответствующее государство.
Таким образом, отсутствии в тексте оговорки ссылки на краткое содержание закона, противоречащего конвенционным положениям, является безусловным основанием для признания судом соответствующей оговорки или её части недействительной. [21, стр. 22]
Следует подчеркнуть что любая оговорка к Конвенции может стать предметом рассмотрения Европейского суда только в том случае, если она «всплывет» в ходе изучения конкретного дела в Страсбурге. В этой связи вполне реальна ситуация, когда недействительная с точки зрения Конвенции оговорка со стороны того или иного государства может действовать только по той причине, что Суд по правам человека не изучал никаких дел, где такая оговорка могла быть рассмотрена. Применительно к РФ, в связи с введением нового УПК, сделанные Россией оговорки потеряют свою актуальность в ближайшее время.
Пока оговорки сделанные РФ частично затронуты по делу Калашникова «Власти Российской Федерации утверждали, что жалоба заявителя должна быть рассмотрена в свете российской оговорки, сделанной при ратификации Конвенции. Согласно властям Российской Федерации, оговорка распространялась как на период содержания заявителя под стражей на стадии предварительного следствия, так и на период производства по делу в суде. Власти Российской Федерации ссылались на текст оговорки и содержание статей Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, указанных в оговорке. В частности, статьи 11, 89, 92 и 101 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР наделяли суд правом применять меру пресечения в виде заключения под стражу на стадии судебного разбирательства вплоть до постановления приговора по делу….
Суд отмечает, что оговорка составлена с целью временного исключения из сферы действия пункта 3 Статьи 5 Конвенции некоторых норм Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, упомянутых в тексте оговорки, которые касаются порядка ареста, содержания под стражей и задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления. Эти нормы устанавливают условия и порядок применения мер пресечения, включая заключение под стражу, и перечень органов власти, уполномоченных принимать соответствующее решение…
Суд замечает, что оговорка ссылается на статью 97 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, в силу которой лицо может на основании постановления прокурора содержаться под стражей до 18 месяцев на период расследования преступления.
Несмотря на упоминание сроков содержания под стражей в период предварительного следствия, Суд обращает внимание на то, что предметом оговорки является порядок применения мер пресечения в виде заключения под стражу, в то время как предметом жалобы заявителя является длительность его содержания под стражей до суда, а не законность избрания этой меры пресечения.