Смекни!
smekni.com

Язык и культура (стр. 3 из 4)

Такое представление об идеальном как необходимом элементе любой целенаправленной деятельности было обосновано А.Н. Леонтьевым и Э.В. Ильенковым. Понимание идеального связано у них с предметной деятельностью, в которой идеальное возникает как ее необходимый момент. Потребление и производство предмета в производственной деятельности связано с необходимостью его идеального представления как результата деятельности. Э.В. Ильенков писал по этому поводу: «В виде активной, деятельной способности человека как агента общественного производства предмет как продукт производства существует идеально, т.е. как внутренний образ, как потребность, как побуждение и цель человеческой деятельности. Идеальное есть поэтому не что иное, как форма вещи, но вне этой вещи, а именно в человеке, в виде формы его активной деятельности».

Общественному человеку идеальный образ задан обществом как образ потребности, потребного результата, продукта деятельности, т.е. идеальное существует для человека как момент деятельности. Здесь можно опереться на мысль К. Маркса: «И если ясно, что производство доставляет потреблению предмет в его внешней форме, то столь же ясно, что потребление полагает предмет производства идеально как внутренний образ, как потребность, как влечение и как цель».

Итак, деятельность в начале своего развертывания содержала идеальное только в форме образа результата, и этот образ был достоянием сознания субъекта деятельности. В процессе достижения результата субъект приспосабливает деятельность к свойствам субстанции природного объекта, превращаемого в культурный предмет, ориентируясь при этом также и на образ результата. Эти два ограничения - свойство субстанции природного объекта и образ результата - вынуждают субъекта использовать адекватную этим ограничениям форму деятельности. Следовательно, уже в процессе деятельности в сознании субъекта формируется представление об адекватной деятельности, т.е. формируется ее идеальный образ. Очевидно, что таким путем в процессе деятельности у субъекта сформировался новый образ сознания. Если до начала деятельности в сознании субъекта был уже один идеальный образ (кстати, сформированный также в деятельности, но в другой, ранее совершенной) о предмете культуры, то в самой деятельности формируется еще один новый образ сознания в деятельностной форме существования предмета культуры.

Э.В. Ильенков показал, что идеальное как образ потребного результата существует в общественно-определенной форме деятельности, направленной на достижение этого результата: «Идеальное непосредственно существует только как форма (способ, образ) деятельности общественного человека (т.е. вполне предметного, материального существа), направленной на внешний мир». Кроме того, идеальное существует и как опирающаяся на слова, язык деятельностная способность воссоздать потребный предмет, а также как внутренний образ, зафиксированный в теле человека (в телесно- вещественных структурах мозга) и в теле языка.

Важно подчеркнуть, что мир идеальных объектов, т.е. мир значений, формируемый в деятельности, не существует не только вне общественного человека, но он не существует также и вне системы других форм проявления деятельности. Именно поэтому мир идеальных объектов, существуя при опоре на тела языковых знаков (т.е. как мир языковых значений), умопостижим при восприятии речи только как реальный мир, преобразованный в человеческой деятельности.

Деятельность, направленная на природный предмет, превращает его в продукт (культурный предмет) и начинает существовать в нем в снятой, опредмеченной форме, т.е. деятельность существует как процесс, как продукт и идеально как представление о форме деятельности общественного человека, застывающей в продукте, как образе результата.

Продукт труда - это суть предмета культуры. Развивая это положение, В.М. Межуев обосновывает связь деятельности и культуры: «Согласно марксистскому пониманию деятельности как чувственно-практической деятельности, любая историческая форма этой действительности должна рассматриваться не как независимое от человека природное тело, а как предметное воплощение его субъективности, то есть исходящей от него как от субъекта деятельности активности. Именно в этом своем качестве (в качестве предмета, средства и результата человеческой деятельности) действительность и раскрывается в историческом познании как особая сфера - сфера культуры».

Для нас из анализа связи деятельности и предметной культуры самый важный вывод состоит в том, что и деятельность, и предметы культуры содержат в себе идеальное в прямом или снятом виде.

Форма предмета культуры, существовавшая перед началом деятельности идеально в виде образа результата, может также существовать идеально в виде значения слова, опираясь на другой чувственно воспринимаемый предмет (например, слово). В анализе связи деятельности, культуры и языка существенно, что идеальное, возникнув в деятельности культуры и языка существенно, что идеальное, возникнув в деятельности (а для формирования способностей ее совершения у каждого поколения людей нужны культурные предметы), начинает использоваться в общении, ассоциируясь с другими предметами, которые употребляются не в своей предметной, а в символической, знаковой функции. Таким образом, идеальное являясь в деятельности, «передается» языку для обеспечения общения: общность значения у коммуникантов позволяет им указывать при помощи тела знака, произнесенного или написанного, на это значение, находящееся в сознании каждого общающегося.

Общность деятельности и культуры, создаваемая идеальным, обосновывается также в представлении о культуре как средстве саморазвития человека и о деятельности как единстве опредмечивания/ распредмечивания. Предмет культуры, т.е. природный предмет, ставший продуктом деятельности, наряду «со своими полезными свойствами одновременно сохраняет в себе, предметно воспроизводит и саму человеческую способность, создавшую его». Предмет культуры может быть потреблен, т.е. просто использован благодаря своим полезным свойствам, а может быть распредмечен, в результате чего у человека формируется способность создавать подобные предметы, которая для передачи ее внегенетическим путем в пространстве и времени была опредмечена в конкретной форме.

Процессы производства и потребления предметов культуры описываются категориальной парой понятий опредмечивания/ распредмечивания.

Человеческая способность, которая в процессе деятельности переходит в свое деятельностное состояние, т.е. в форму определенной деятельности, затем застывает в снятом, непрямом, превращенном виде в форме предмета - продукта деятельности. В такой опредмеченной форме способность человека как общественного человека транслируется в пространстве и времени и может быть сформирована у другого человека в ходе деятельности распредмечивания. Распредмечивание застывшей в форме предмета человеческой способности происходит тогда, когда на предмет направлена так называемая адекватная форме предмета деятельность, в которой только и может быть сформирована человеческая способность.

Эти процессы опредмечивания и распредмечивания человеческих способностей включают в себя и язык, так как всегда происходят в общении, опирающемся на связь идеального с телами языковых и неязыковых знаков.

Речевые тексты как знаковые носители идеального всегда сопровождают его существование в предметной деятельности. Введение деятельностной, предметной и знаковой форм существования идеального усложняет представления лингвистов о функциях речевых текстов, позволяет создать методологические основания для решения проблемы языка и культуры.

Речевые тексты, объясняемые в понятиях опредмечивания/ распредмечивания, представляют собой сложнейшие образования. С одной стороны, они суть предмета, в форме которых опредмечены некоторые способности человека, а с другой - это знаковые образования, в которых зафиксированы, но не опредмечены, не запечатлены в самой форме знаков идеальные образования, на которые языковые знаки только указывают косвенно, непрямо, превращенно. Для распредмечивания речевого текста необходимы лингвистические знания, а для распредмечивания предметов, на которые указывается в тексте, требуются также и энциклопедические знания. Различие двух видов знаний, необходимых для понимания текста уже давно в разной форме осознается в лингвистике. Эта двойственная противоречивая характеристика речевых текстов, впрочем, свойственна всем знакам.

Какие же способности человека опредмечены в речевых текстах? В текстах опредмечены речевые умения и навыки (говорение, слушание, письмо, чтение). Овладевая отдельными видами речевой деятельности, человек переводит в действующую форму человеческие способности, опредмеченные в речевых текстах, и присваивает эти способности в виде речевых умений и навыков. Совершенно очевидно, что распредмечивание речевых текстов с целью присвоения человеческих способностей происходит на стадии формирования умений и навыков, когда тексты служат учебным материалом, а затем речевые тексты, вернее, их формы служат скорее предметом потребления (а не распредмечивания), в процессе которого только поддерживаются сформированные речевые умения и навыки.

В качестве предварительного вывода представляются обоснованными следующие утверждения.

Тела языковых знаков (означающие) в устной и письменной форме являются культурными предметами, в форме которых опредмечены способности человека к производству и восприятию языковых знаков.