Среди неточных рифм выделяют ассонансы – совпадение гласных звуков при несовпадении согласных:
Такое уж мое именье:
Весь век дарю – не издарю!
Зато прибрежные каменья
Дробя, – свою же грудь др[а]блю.
(М. Цветаева)
Менее распространено в русской поэзии и потому несет еще большую стилистическую нагрузку явление консонанса (или диссонанса) – совпадение согласных при несовпадении гласных:
Сладко после дождя теплая пахнет ночь.
Быстро месяц бежит в прорезях белых туч.
Где-то в сырой траве часто кричит дергач.
Среди экспериментов на тему рифмы можно отметить рифмующиеся пары слово – два слова, а также неравносложные рифмы – рифмы с несовпадающим количеством безударных слогов после ударного. Все эти поэтические эксперименты были особенно характерны для рубежа XIX – XX веков. Не ставя себе цели дать подробную систематизацию и терминологическое определение всех возможных вариантов рифм (это сделано во многих специальных работах по стиховедению), скажем только, что рифма – это не просто внешний признак стихотворной речи. Внимательное отношение к рифме с учетом ее природы, может в какой-то мере дать ключ к интерпретации стихотворения.
Однако рифма, естественно, является не единственным признаком стихотворной речи. Рифмованные «вирши» к.XVII – н. XVIII века воспринимаются как поэзия только специалистами. Обычному же человеку в них чего-то явно не хватает.
Монаху подобает в келии седети,
Во посте молитися, нищету терпети,
Искушения врагов силно побеждати,
И похоти плотския труды умерщвляти, -
Аще хощет в небеси мзду вечную взяти,
Неоскудным богатством преобиловати.
(Симеон Полоцкий)
В виршах Симеона Полоцкого нет привычного для современного стиха музыкального ритма.
Исторически существует несколько систем стихосложения. Тоническая (по числу сильных слогов в строке) в русской культуре встречается в народном стихе (песенном, речитативном, говорном). Силлабическая (по общему числу слогов в строке) характерна для раннелитературного стиха XVII – нач. XVIII вв. Классический русский стих от Ломоносова до начала ХХ века – силлабо-тонический, т.е. в основе его ритмичное чередование сильных и слабых слогов. Начало ХХ века – эпоха экспериментов над стихом, в том числе и в области ритмики.
По условиям нашего русского языка сильным является ударный слог, слабым – безударный. Чередование сильных и слабых слогов называется метром, повторяющееся сочетание сильного и слабых – стопой.
Основных метров в русском силлабо-тоническом стихе пять. Два – двухсложных и три трехсложных.
' – ударный слог
˘ – безударный слог
˘' – ямб (безударный + ударный)
'˘ – хорей (ударный + безударный)
'˘˘– дактиль (ударный + безударный + безударный)
˘'˘– амфибрахий (безударный + ударный + безударный)
˘˘' – анапест (безударный + безударный + ударный)
В зависимости от числа стоп в стихотворной строке каждый метр имеет несколько размеров. Научиться их различать на слух можно запомнив ряд примеров (по: М.Л. Гаспаров. Русский стих начала ХХ века в комментариях):
Двухстопный ямб:
Игр'ай, Ад'ель,
Не зн'ай печ'али…
Трехстопный ямб:
Подр'уга д'умы пр'аздной,
Черн'ильница мо'я…
Четырехстопный ямб:
Мой д'ядя с'амых ч'естных пр'авил
Когд'а не в ш'утку занем'ог…
Пятистопный ямб:
Ещ'е одн'о, посл'еднее сказ'анье,
И л'етопись ок'ончена мо'я…
Шестистопный ямб:
В одн'ом из город'ов Ит'алии счастл'ивой
Когд'а-то вл'аствовал пред'обрый ст'арый Д'ук…
Двухстопный дактиль:
К'убок янт'арный
П'олон давн'о…
Трехстопный дакктиль:
Р'аз у отц'а в кабин'ете
С'аша портр'ет увид'ал…
Четырехстопный дактиль:
П'оздняя 'осень. Грач'и улет'ели,
Л'ес обнаж'ился, пол'я опуст'ели…
Двухстопный амфибрахий:
Рум'яной зар'ею
Покр'ылся вост'ок…
Трехстопный амфибрахий:
Не в'етер буш'ует над б'ором
Не с г'ор побеж'али ручь'и…
Четырехстопный амфибрахий:
Гляж'у, как без'умный, на ч'ерную ш'аль,
И хл'адную д'ушу терз'ает печ'аль…
Двухстопный анапест:
В золот'ые зак'аты
Убеж'ала земл'я…
Трехстопный анапест:
О весн'а без конц'а и без кр'аю,
Без конц'а и без кр'аю мечт'а…
Четырехстопный анапест:
Не гул'ял с кистен'ем я в дрем'учем лес'у,
Не леж'ал я во рв'у в непрогл'ядную н'очь.
Однако не всегда легко удается определить стихотворный размер на слух. В русском языке ударение, как известно, не фиксировано на определенном слоге, а двухсложных слов относительно немного. Кроме того, обычно не несут ударения служебные части речи. Поэтому при естественном звучании стихотворной речи некоторые ударения, требуемые двухсложным метром, пропускаются. Возникает некий перебой ритма – три слабых слога подряд, из которых один стоит в паре с сильным, а два составляют самостоятельную пару. Такая безударная пара слогов в составе двусложного размера называется пиррихий. Именно пиррихий затрудняет для неопытного слуха распознавание двусложных размеров, делая их нередко похожими на трехсложные. Реже встречается «лишнее» ударение: три ударных слога подряд, из которых один соотносится с безударным, а два составляют самостоятельную пару – спондей. Иногда для того, чтобы не ошибиться в определении стихотворного размера, необходимо схематически изобразить чередование ударных и безударных слогов.
Первый этап – расставляем ударения в поэтическом отрывке:
Мч'атся т'учи, вь'ются т'учи
Невед'имкою лун'а
Освещ'ает сн'ег лет'учий.
М'утно н'ебо. Н'очь мутн'а.
Второй этап – изображаем последовательность ударных и безударных слогов отдельно от текста:
´˘´˘´˘´˘
˘˘´˘˘˘´
˘˘´˘´˘´˘
´˘´˘´˘´
Третий этап: находим ритм в рисунке нашей схемы:
´˘|´˘|´˘|´˘
˘˘|´˘|˘˘|´
˘˘|´˘|´˘|´˘
´˘|´˘|´˘|´
Четвертый этап: соотносим полученный результат с известной ритмической схемой.
Естественное деление речи на слова в стихе ощущается не меньше, чем в прозе. И если словораздел приходится всегда на один и тот же слог, возникает некоторая пауза, ощутимая при чтении – цезура.
Как хорош'и,| как св'ежи б'ыли р'озы
В мо'ем сад'у!| Как вз'ор прельщ'али м'ой!
Как я мол'ил| вес'енние мор'озы
Не тр'огать 'их| хол'одною рук'ой!
(Мятлев, 1843)
Цезура может быть основой для дополнительных художественных приемов, например, для внутренней рифмы. Особый эффект ритмического сбоя возникает, если на ожидаемом месте цезура отсутствует, или если она перенесена в одном стихе на другой слог.
Нередко сами отклонения от известной метрической схемы носят регулярный характер – например, пиррихий во второй стопе может повторяться в каждой стихотворной строке или через строку. Такая регулярность наводит на мысль, что возникла она не случайно.
Изучение стихотворного ритма – это далеко не только интеллектуальная игра для избранных. По образному выражению Булата Окуджавы,
Каждый пишет, как он слышит,
Каждый слышит, как он дышит,
Как он дышит, так и пишет…
Уловив внутреннюю музыку стиха, читатель, по словам другого современного поэта, Владимира Высоцкого «своим дыханьем попадает в такт такого же неровного дыханья».
Иногда ритмические ассоциации, вызываемые тем или иным стихотворением, довольно прозрачны:
Средь шумного бала, случайно,
В тревоге мирской суеты,
Тебя я увидел, но тайна
Твои покрывала черты…
В трехстопном амфибрахии (трехсложном размере!) А.К.Толстого откровенно слышатся звуки вальса (популярного бального танца), что удачно подчеркнуто мелодией известного романса на эти стихи. Бывает, эти ассоциации не столь откровенны, но все же угадываются. На стихи А.Фета:
Шепот, робкое дыханье,
Трели соловья.
Серебро и колыханье
Сонного ручья…
Д. Минаев пишет пародию:
Топот, радостное ржанье
Стройный эскадрон,
Трель горниста, колыханье
Веющих знамен…,
а Чернышевский называет эти стихи Фета лошадиными. Современникам явно слышался в ритме стиха перестук конских копыт. Откуда? Да именно потому, что «каждый пишет, как и дышит»: молодой уланский офицер возвращается верхом из гостей, где снова видел свою возлюбленную, или, может быть, уже утром выезжает на строевые ученья. Душа его переполнена новыми стихами, от природы он удивительно музыкален, поэтому и стихи естественно ложатся на тот ритм, которому в этот момент подчиняется все его существо – ритм скачки.
Иногда мы встречаем в стихе «лишние» слоги или ударения, даже на неопытный слух выбивающиеся из привычной метрической схемы:
О, к'ак на скл'оне н'аших л'ет
Нежн'ей мы л'юбим, и суев'ерней…
Си'яй, си'яй прощ'альный св'ет
Любв'и посл'едней, зар'и веч'ерней!
Полн'еба охват'ила т'ень,
Лишь т'ам, на з'ападе, бр'одит си'янье, –
Пом'едли, пом'едли, веч'ерний д'ень,
Продл'ись, продл'ись очаров'анье.
Пуск'ай скуд'еет в ж'илах кр'овь,
Но в с'ердце не скуд'еет н'ежность…
О т'ы, посл'едняя люб'овь,
Ты и блаж'енство, и безнад'ежность.