Возьмем в качестве еще одного примера чеченский кризис. Мы до сих пор не знаем, как надо называть Басаева, Радуева, Дудаева и др. Кто они? Сепаратисты? Патриоты? Бандиты? Террористы? Абреки? Разбойники? Взяточники? Враги народа? Как видим, всё это оценки, существующие в нашей прессе. А вместе с тем это разные слова, с разным смыслом. Сепаратисты - значит политики, патриоты - граждански мыслящие лица, бандиты - уголовники и т.д.
Не выбрав для этих людей определенного именования, характеризующего их сущность с точки зрения правительства и газет (а газеты всегда будут прогосударственными, какого бы направления они ни придерживались), невозможно и говорить о том, что какое-либо разумное действие в отношении чеченского кризиса может состояться. Все говорят об оружии, взрывах, но никто так и не объяснит, о чем и как надо говорить с чеченским народом, как характеризовать это несчастье, как раскрыть чеченскому народу сущность его трагедии. Еще Конфуций говорил: "если имя дано неправильно, то слова не повинуются, а если слова не повинуются, то дело не образуется".
Все ждут, что явится кто-то, кто изъяснит нам эту загадку. Что толку ругать мальчишек-журналистов, которые наивно чувствуют себя хозяевами Вселенной! Спрашивается: а где же взрослые дяди, филологи, историки, кавказоведы? Почему они, специалисты, не пишут и не печатают работ об этой проблеме? Где сила их мыслей и языка? Почему не утвердится мнение о сущности чеченской проблемы?
Естественно, что за язык прежде всего отвечает филолог. Я сам филолог и поэтому несу ответственность вместе с другими за неблагополучие в русской речи. Может быть, неблагополучие кроется в самом русском языке? Давайте рассмотрим действительные причины слабости русского языка с точки зрения филолога.
Первая слабость русского языка состоит в недостаточном владении языком тех, кто занят языковым трудом. Недавно у меня в гостях был выпускник физтеха, кандидат филологических наук, информатик, главный научный сотрудник первой программы телевидения. За столом , кроме него, в числе гостей были два человека, скажем так, нерусского по родителям происхождения, казашка и наполовину армянин, Физтеховец с ТВ начал речь с того, что объявил, что все страны СНГ улучшали свою жизнь за счет русских - "сосали Россию". Он даже не подумал о бестактности своих слов. Попытки ввести разговор в рамки тактичной беседы не удались. Физтеховец с ТВ кричал, повторялся и не мог связать мысль. Пришлось разойтись.
Он совсем не злой человек. Он просто не владеет речью и не умеет ее аргументировать, не научился. Наша интеллигенция слаба не только в произношении, но, прежде всего в умении вести беседу, в диалоге, - не владеет речью.
Языковое воспитание совершается в грамматическом, а не в риторическом духе. Детей учат правильно в орфографическом смысле писать и для этого прибегают к литературной классике (которая, кстати, всегда имеет авторскую орфографию). Детей не учат выражать свои мысли, не учат понимать риторику как искусство изобретать идеи (что и есть главное в риторике). Скажут: теперь стали учить риторике. Да, но вместо риторики учат в лучшем случае дикции и элоквенции - предметам тоже очень полезным, но эти предметы не составляют сути риторики, а составляют начальную подготовку актера - искусству противоположному искусству ритора.
Главное отличие актера от ритора состоит в том, что актер произносит чужой текст, а ритор создает свой смысл речи. Поэтому актер не отвечает за смысл сказанного, а ритор прежде всего ответственен за содержание речи. Современная массовая информация создает двух героев: актеров и политиков. Везде это разные амплуа, у нас это очень близки и получается, что актер, как ритор, отвечает за свои слова, а политик, как актер, - не отвечает. Телевидение убедительно показывает эту особенность, передавая заседания представительных органов, речи политических комментаторов и другого околополитического народа. Это - результат речевого воспитания. В последнее время появляется много школьных учебников риторики, но все они фактически толкуют риторику как искусство элегантной, красивой речи, как внешнее проявление произносительной способности человека. Наконец, сам предмет речи, преподаваемый в этих риториках, по сути, охватывает в основном только устную речь, как будто мы до сих пор живем в греческом античном полисе.
Античная риторика была инструментом гражданской карьеры, то есть, обучаясь риторике, фактически готовились к управлению и самоуправлению. Но уже в греческом полисе помимо гражданской речи, тогда судебной, показательной, совещательной речи, существовала домашняя речь, диалектика (философская беседа), были документы, люди обменивались письмами, читали и писали сочинения. Только по этим сочинениям мы и знаем, какова была риторика в античные времена. Наши риторы цитируют "Риторику" Аристотеля, но не читают его же сочинения о государстве, этике, где, собственно, и истолковывается роль риторики. Этих же мыслей о том, что риторика - искусство мыслить и управлять, придерживался Цицерон. Квитиллиан разработал, говоря современным языком, школу подготовки управленцев. Современные речевые коммуникации, помимо тех типов речи, которые упомянуты выше, содержат развитую систему документа, частную переписку, Священное Писание и прилегающие к нему тексты классической литературы, научную, художественную и журнальную литературу, массовую информацию и рекламу, информационные системы. В каждом из этих видов слова изобретенная мысль воплощается в словесный ряд, то есть в предмет современного языкового воспитания. Ясно, что нужно усовершенствовать речевое воспитание для того, чтобы подготовить "всесторонне развитого" в речевом отношении человека, так как человек, окончивший школу, вступая на трудовое поприще, должен владеть активно всеми видами речи. Если это не так, это значит, что он достаточно беспомощен в тех делах, которыми он занимается.
Современные профессиональные речевые действия невозможны без знания законов всех видов речи, всех форм речевого общения и речевого воздействия. Знание это необходимо, прежде всего, для того, чтобы уметь критически отнестись и ответственно разобраться в том, что тебе говорят и пишут, иметь свое мнение. Без этого невозможен творческий выбор занятий.
Наша высшая школа ориентирована главным образом на приобретение технического знания, сейчас добавилось экономическое и юридическое, которые воспринимаются как узкопрофессиональные. И вот прекрасные мастера техники, среди которых замечательные ученые-изобретатели, не знают, как пристроить свои изобретения или конструкторские разработки, они не владеют арсеналом речевых действий, которые для этого нужны. Следовательно, их труды погибают втуне и морально устаревают, а в высших технических, экономических, юридических школах вместо современной, охватывающей все виды речи риторики обычно преподают под видом культурологии, науки о культуре, историю искусств. Таким образом, отсутствие полноценного риторического образования и воспитания риторской этики порождает общую пассивность. Застой не преодолен, хотя его пытаются преодолеть уже десять лет экономическими средствами. В этом вина филологии.
В мире давно понята роль активных речевых действий для развития интеллекта, общественной динамики в целом. Выше было сказано, что в США создана серия новых филологических наук, исследующих речь и имеющих приложение на практике. Наша публика все еще с восторгом читает популярное руководство Карнеги, которое не очень-то соответствует нашим речевым традициям. Японцы начали свой экономический рывок не с экономики, а с развития речевых отношений и создали свое риторическое учение - "языковое существование народа".
Я тоже написал книгу по общей филологии примерно 25 лет тому назад. Кто из политиков и экономистов знает о ней? Вышла с большим трудом - через три года мытарств в издательстве. Диалог с рецензентами шел так:
Рецензент: Это не лингвистика.
Автор: Да, это не лингвистика, а филология, теория речевых коммуникаций.
Рецензент: Это не лингвистика.
Автор: Да, вы правы. Это не лингвистика.
И так далее, как в сказке про белого бычка. Моими рецензентами были ведущие филологи начала 70-х годов. Где они ныне?
Книга вышла в половинном объеме.
Вторая слабость русского языка - отсутствие у народа знаний современного экономико-юридического словаря.
Современный общераспространенный словарь русского языка, словарь традиций С.И. Ожегова (выпускаемый сейчас Н.Ю. Шведовой), к сожалению, не содержит всех слов и понятий, характеризующих то, что должен знать современный человек, вступивший в мир рыночной экономики. Так подготовляется экономическая робость, безграмотность народа, боязнь быть активными. Люди готовы активно трудиться, но лишь тогда, когда за них кто-то что-то организовал. В этом есть конкретная вина отделения языка и литературы РАН.
Пока не будет составлен новый словарь русского языка, включающий основы общеобразовательной терминологии и особенно экономической, трудно рассчитывать на то, что народ как бы сам собою усвоит это. Отсталость Академии наук, главная задача которой формировать язык, проявляется, пожалуй, более всего в этом.
В Германии, Франции, Великобритании, США, Японии есть развитая учебная, нормативная лексикография. Словари содержат 60-80 тысяч слов. Наш единственный учебный словарь для школьников под редакцией академика Ф.П.Филина содержит примерно 5 тысяч слов, с ужасным комментарием. Как может школьник по нему овладеть русским языком? При современном состоянии образования, когда каждая школа преподает что хочет и как хочет, необходим словарь терминологии всех предметов общего образования. Такие словари есть и в США, и в Японии. У нас такого пока нет, и школа лишена языковой нормы. Отсюда нет основы для информатизации общества. Приходится пользоваться любыми зарубежными программами. Не беда, если на вывеске вместо слова "лавка" напишут слово "шоп" (shop), это даже забавно. Беда в том, что вместе с заимствуемыми программами разрушаются семантические связи между русскими словами. Вот это и есть иностранное засилье в русской культуре. Наши информатики либо паразитируют на чужой интеллектуальной собственности, либо придавлены невразумительным авторским правом. Это надо исправить.