§ 9. Расхождения в предметно-логическом содержании английских и русских „ложных друзей переводчика" в ряде случаев связаны с расхождениями в самой жизни народов. В этом случае неизбежны комментарии о реалиях, без которых любые чисто языковые сопоставления будут неполноценными. Например, русскому переводчику необходимо знать для понимания слова academy, что так называются 1) специальные школы для взрослых (academies of music, of riding и т. д.), 2) училища, занимающие промежуточное положение между средней и высшей школой (military, naval academies), 3) в прошлом - частные школы для детей богатых родителей (типа Miss Pinkerton's academy for young ladles у У. Теккерея). Поэтому неточно употреблять это слово, говоря о советских вузах и высших военных учебных заведениях, которые лучше называть colleges.
Существенную роль играют также обычаи словоупотребления, иногда (но необязательно) связанные с расхождениями реалий. Например, для правильного употребления русского слова ректор английский переводчик должен знать, что так именуется в СССР глава любого высшего учебного заведения (ср. англ, president, principal, vice-chancellor), тогда как применительно к английской высшей школе термином rector называют только глав шотландских университетов и руководителей двух из колледжей Оксфорда (Exeter и Lincoln Colleges).
Нередко расхождения в значениях английских и русских слов связаны с новыми явлениями, характерными для советской действительности; в этом случае особенно важно, чтобы при переводе учитывалась степень знакомства носителей английского языка с соответствующими явлениями. Так, более сложным для английского читателя представляется не установление соотношения значений англ, decade „десятилетие" - русск. декада „десятидневка", а усвоение нового факта советской жизни - десятидневных общественных кампаний, называемых декадами, в частности десятидневных празднований достижений литературы и искусства одного из народов СССР (англ, ten-day campaign или ten-day festival). Соотношение слов brigadier - бригадир ясно лишь лицам, знающим формы организации труда в СССР (в производственных бригадах - crews, work-teams, откуда бригадир - team-leader, crew-leader) и систему британских воинских званий (Brigadier - бригадный генерал, промежуточный чин между полковником и генерал-майором). В некоторых случаях неточное понимание реалий становится не единичным недоразумением, а традиционной ошибкой лексикографов, а отсюда и многих переводчиков.
§ 10. Кроме того, возникает необходимость учета возможных расхождений стилистических характеристик ассоциируемых слов. Такие расхождения могут сопутствовать частичным семантическим различиям, но встречаются и в словах с одинаковыми значениями. Поэтому нельзя полностью понимать слово и правильно пользоваться им, не зная его функционально-стилистической и эмоционально-экспрессивной окрасок, а в ряде случаев и ограничений в месте и времени его употребления. Наиболее часто встречаются в англо-русских сопоставлениях расхождения в функционально-стилистических окрасках, т. е. в допустимости употребления слов преимущественно или исключительно в определенных стилях речи. Например, даже в сходном значении „совещание специалистов" англ, consultation и русск. консультация не вполне совпадают, так как первое слово стилистически нейтрально, а второе имеет книжный характер. Еще более заметны стилистические расхождения в словах типа bark „лодка" - барка, где первое является классическим поэтизмом, а второе стилистически нейтрально. Стилистическое расхождение делает многие слова абсолютно невзаимозамени-мыми при переводе.
Существенным типом стилистических расхождений являются и различия в оценочных, эмоционально-экспрессивных окрасках. Если английское слово compilation „собирание, составление" вполне нейтрально в данном отношении, то русск. компиляция имеет оттенок неодобрительности, означая „несамостоятельную работу, основанную на механическом использовании чужих материалов". Эмоционально-экспрессивно выраженные окраски особенно часто проявляются в переносных значениях: примером может служить употребление таких русских слов, как субъект, тип, фрукт, элемент, экземпляр в значении „человек, личность". Все эти слова, кроме закрепленности за непринужденно-разговорной или даже фамильярно-обиходной речью, характеризуются отчетливой неодобрительной окраской, которую при переводе на английский язык приходится передавать разнообразными отрицательными эпитетами при словах individual, person или стилистически более выразительных: -fellow и даже devil.
Нередки оценочные расхождения, иногда социально обусловленные, в общественно-политической лексике: так, в реакционных буржуазных кругах стран английского языка слово propaganda нередко ассоциируется с понятием „ложь", „обман общественного мнения". Один из персонажей романа австралийской писательницы Д. Кыосак „Жаркое лето в Берлине", американский журналист, говорит: „Да, это именно то, ... что мы называем „информацией", когда это исходит от нас, и „пропагандой", когда это делают другие" (гл. X). То же относится к английскому слову propagandist. „В англо-саксонском обществе, - пишет Леонард Доуб, - верный способ оскорбить, унизить или разоблачить человека - это назвать его пропагандистом" (Leonard W. Doob, Public Opinion and Propaganda, N.-Y., 1949, стр. 231). Правда, в словоупотреблении прогрессивной журналистики данные слова свободны от неодобрительной окраски и могут употребляться в положительных контекстах, означая распространение и углубленное изучение каких-либо идей, учений, а также лиц, занятых соответствующей работой. Вполне нейтрально и не зафиксированное большинством словарей значение слова propaganda „уговоры, убеждение", широко представленное в современной английской и американской литературе. Русские же слова пропаганда, пропагандист нейтральны в эмоционально-экспрессивном отношении и могут употребляться в самых разнообразных контекстах. В последние десятилетия они все шире употребляются применительно к советской действительности в значении „распространение знаний, культурных ценностей" (в сочетаниях типа пропаганда научных знаний, педагогическая пропаганда, пропаганда искусства, пропаганда художественной литературы и т. п.); впрочем, первые случаи синонимического употребления слов просветитель и пропагандист восходят еще к XIX веку.
Оценочные окраски могут проникать даже в терминологию общественных наук, отражая различия в идеологии и социальной действительности стран обоих языков. Такие юридические термины, как англ. speculation - русск. спекуляция, в основном сходны по семантике, но принципиально расходятся в оценочных окрасках. Известный английский юрист Д. Притт заметил: „Спекуляция" (speculation)... со всей определенностью не трактуется в британском праве, хотя и может привести человека либо на скамью подсудимых, либо в палату лордов; русский же термин „спекуляция" (speculatsie), мало, по существу, отличный по значению, встречается в списке преступлений, перечисленных в советском Уголовном кодексе..."
Характерны специфические оценочные напластования, нередко связанные с особенностями истолкования значений, в некоторых заимствованиях, которыми обменялись оба языка. Например, в отличие от русского слова указ „постановление правительственного органа" (англ. ukase - о русской истории; decree, edict - о современной советской действительности), англ, ukase в применении к жизни стран английского языка означает „произвольный, деспотический акт" и имеет негативный оттенок. В отличие от вполне нейтрального businessman, что соответствует русскому деловой человек, русск. бизнесмен имеет отрицательную окраску, означая беспринципного дельца.
Наконец, нельзя пройти мимо временных и местных ограничений в употреблении „ложных друзей переводчика". Русское баталия не только употребляется в несколько отличных от английского battle значениях: оно встречается в буквально том же значении, что и английское слово battle („битва, сражение"), но только в языке XVIII века - начала XIX века. Многие трудности связаны со спецификой употребления английских слов в различных странах, прежде всего в Великобритании и в США. Тривиален пример с термином gasoline, обозначающим в Великобритании „газолин", а в Америке „бензин". Напомним также случай с расхождением значений терминов, означающих крупнейшие числа, в британском и американском вариантах английского языка. Английский язык Великобритании, ориентирующийся здесь на немецкий образец, употребляет слова billion, trillion, quadrillion, quintillion в значении миллиона во второй, третьей, четвертой и пятой степени. Английский язык США, ориентирующийся здесь на французский образец, употребляет эти слова в значении миллиона, умноженного на 103, 10s, 109, 1012. Это делает данные слова в их британском понимании „ложными друзьями" в отношении русского языка, вследствие чего при переводе, пользуясь этими словами, приходится учитывать страну, являющуюся источником или местом назначения переводимого текста.
§ 11. Различия в лексической сочетаемости соответствующих русских и английских слов создают значительные трудности при изучении языков и при переводе, но, как правило, не находят достаточного отражения в двуязычных словарях. При этом предполагается, что такие трудности практически всегда преодолимы при обычном (не машинном) переводе, т. к. переводчик, опирающийся на свое языковое чутье, „чувствует", в каких сочетаниях допустимы рекомендованные в словаре слова. Это, в основном, верно применительно к родному языку, но обычно в значительно меньшей степени относится к языкам иностранным. Положение осложняется тем обстоятельством, что предпочтение, отдаваемое тому или иному слову в данном сочетании, не может быть обосновано ничем, кроме традиции. Например, слова industry - индустрия в значении „промышленность" совпадают по значению, но первое далеко не всегда переводится вторым, так как если социалистическая, капиталистическая, современная, тяжелая, легкая, машиностроительная - индустрия или промышленность звучат одинаково правильно, то, согласно нормам русского литературного словоупотребления, можно говорить только об автомобильной, атомной, бумажной, газовой, горной, добывающей, консервной, мукомольной, нефтяной, обрабатывающей, пищевой, рудной, содовой, стеклодувной, строительной, ткацкой, электротехнической, энергетической и пр. промышленности, но не индустрии. Расхождения в сочетаемости делают не вполне взаимозаменимыми при переводе даже такие явно синонимичные интернационализмы, как англ, international (мы не говорим о местных оттенках в употреблении этого слова в США и Канаде) - русск. интернациональный: в русском языке наряду со словом интернациональный в том же значении употребляется слово международный, традиционно предпочтительное в подавляющем большинстве сочетаний, тогда как английское слово не знает ограничений в лексической сочетаемости и употребляется во всех случаях, где оно уместно по значению.
* * *
Данная статья, не претендуя на исчерпывающее решение всех вопросов, возникающих при изучении „ложных друзей переводчика", направлена на освещение только некоторых существенных аспектов рассматриваемой проблемы.