Что касается других разделов европейского права, то положение здесь не лучше. Оно облегчается лишь тем, что многие вопросы разрабатываются в рамках международного права. В последнее время заметно оживилась разработка проблем, связанных с вступлением России в Совет Европы. Об этом говорится в сборнике документов и материалов «Право Совета Европы и Россия», подготовленном С.А. Глотовым (1996). О Совете Европы написал монографию М.Л.Энтип (1996).
Юристы не одиноки в разработке проблем европейской интеграции. Многое делается экономистами, политологами, историками, представителями других отраслей науки. Разработка этих проблем была начата еще в 60-е годы прежде всего в Институте мировой экономики и международных отношений. В настоящее время одним из главных центров таких исследований является Институт Европы Российской Академии наук. Соответствующие разработки проводятся и в некоторых иных академических институтах, в Институте научной информации по общественным паукам, Институте всеобщей истории, Институте международных экономических и политических проблем и др. Научная работа по европейским проблемам развивается в ряде высших учебных заведений России, в первую очередь в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова, Московском государственном институте международных отношений. Создана и успешно действует Ассоциация европейских исследований (АЕВИС), объединяющая высококвалифицированных специалистов, изучающих проблемы развития Европы. В итоге сегодня можно говорить не только о количественном, но и качественном приросте в комплексной научной дисциплине — российской европеистике.
Путь, пройденный нашей наукой, был отнюдь не простым и не легким. Первые разработки начинались еще тогда, когда на исследователя давил груз жесткой идеологизации обществоведения, что неминуемо порождало штампы и стереотипы мышления. Во многих случаях не виной, а бедой ученых была строго контролируемая необходимость следовать за официально признанными догмами и установками, что практиковалось даже тогда, когда условия общественного развития кардинально менялись. Отсюда проистекали упрощенчество и схематизм, отсутствие глубокого анализа жизненных реалий. Длительное время, например, и в теории, и на практике абсолютизировалось ипримитизировалось негативное отношение В.И. Ленина к выдвинутому в первой половине XIX в. и воспринятому европейскими социал-демократами лозунгу Соединенных Штатов Европы'. На этой основе сам замысел западноевропейской интеграции объявлялся нежизненным и реакционным. При этом игнорировалось то, что Ленин делал свои выводы в совершенно иных исторических условиях.
Все это, может быть, в какой то мере объясняет, но, бесспорно, не оправдывает негативную позицию, занятую первоначально официальной наукой по отношению к западноевропейской интеграции. В теоретическом плане это означало игнорирование объективной природы интеграционных процессов, неумение отделить существенные, принципиальные черты общественного развития от конкретных и временных политических интересов. Неудивительно, что при таком подходе экономическое сообщество практически отождествлялось с НАТО, а суть интеграции виделась в агрессии международного империализма.
На первое место при рассмотрении проблем интеграции выдвигались противоречия, которые якобы неминуемо приведут к развалу сообществ. Это была трансплантация столь распространенного в те годы тезиса о неизбежном обострении межимпериалистических противоречий, которые ничто не может ни устранить, ни даже существенно смягчить. Это была явная «зашоренность», мешавшая строго научному анализу. И дело не в одних лишь противоречиях: они действительно имели место и нередко заметно влияли на ход событий, преимущественно сдерживая и ограничивая развитие интеграции. Ошибка состояла в том, что вне анализа оставались факторы, способствовавшие преодолению противоречий, поиску согласия и компромисса. К сожалению, запрограммированное выпячивание противоречий можно отметить в научной и учебной литературе и в начале 90-х годов. Только этим можно объяснить, например, то, что соглашения о принятии новых стран в Европейский союз на правах ассоциированного членства трактовались как доказательство усиления традиционных и возникновения новых противоречий внутри «Общего рынка»'.
И все же серьезные разработки стали пробивать себе путь еще в 60-е годы. В последующие десятилетия вышел ряд содержательных монографий. Но только с преодолением догматизма и открытием широких возможностей для объективного анализа положение дел как в обществоведении в целом, так и в европенстикев частности существенно изменилось.
Нельзя не отметить, однако, что правовые проблемы западноевропейской интеграции не занимали большого места в работах, посивших исторический, внешнеполитический и экономический характер. Должной связи между юристами и их коллегами из смежных областей европсистики не было. Сотрудничество между ними только налаживалось. Вероятно, оно окрепло бы значительно быстрее, если бы российская наука не оказалась на рубеже 80—90-х годов в трудном положении. Особенно сильно била по науке нехватка финансовых средств.
Неудивительно, что в этих условиях объем публикаций по проблемам развития европейского права, равно как и по другим проблемам европеистики, заметно сократился — особенно это коснулось монографических изданий. Однако, невзирая на трудности, ученые продолжили свои разработки. В центр внимания попали также вопросы, связанные с развитием самой России. Речь шла в первую очередь о том, насколько опыт европейских сообществ может быть полезен для формирования новых отношений России с бывшими советскими республиками, особенно в рамках СНГ. Отклоняя попытки механического заимствования опыта западноевропейской интеграции, ученые подчеркивали необходимость творческого освоения и применения базовых, основополагающих принципов международных отношений, имеющих универсальное значение. В этой связи была усилена разработка методологических проблем интеграции.