Итак, предложенный подход позволил исследовать связь различных факторов с качеством докладов. В перспективе можно говорить об изучении других факторов, представленных на рисунке и, тем самым, о получении добротного экспериментального материала к существующим модельным представлениям данного вида речевой деятельности.
Обратимся вновь к таблице и рассмотрим данные по «хорошим» докладам. Доля ответов «да» является косвенным свидетельством хорошего качества. В идеале эта доля должна была составить величину 100% во всех строках графы 2. В действительности близко к этой величине стоят лишь факторы компетентность, артикуляция (сюда входят громкость, дикция, хороший язык и т.д.), увлеченность предметом и навыки коммуникации (отсутствие скованности, приятная манера изложения). Были выявлены и отрицательные черты: явно недостаточный кругозор; существенные недостатки, связанные со структурой доклада (фактор 8); чрезвычайно малое внимание к аудиовизуальным вспомогательным средствам и, самое главное — неблагополучная ситуация с содержательной стороной докладов (фактор 7).
Предложенный подход к анализу конкретных докладов может иметь прямой практический выход в область обучения мастерству устного выступления. От традиционных рекомендаций («надо добиваться улучшения всех параметров, представленных в модели») можно перейти к более узким рекомендациям, установив их иерархию по важности для данного контингента докладчиков. В данном случае можно говорить о том, что аспиранты и молодые ученые Института языкознания имеют все предпосылки для достижения хорошей эффективности устного выступления с точки зрения факторов «докладчик» (4, 5, 6 на рисунке), но еще очень далеки от совершенства по факторам «содержание» и «структура» доклада (7, 8).
В заключение несколько дополнительных замечаний. Регламент конференции ограничивал доклады 15 минутами. Если считать, что регламент соблюден при продолжительности доклада 15 ± 1 мин, то окажется, что из 49 докладчиков таких нашлось всего 14. Девять докладчиков (около 17%) «вышли» из регламента на 5 и более минут (в том числе было три доклада продолжительностью 8 мин, один доклад в 23 мин, один в 27 мин и один — 31 мин). Этот результат в целом следует расценить как свидетельство неумения аспирантов хорошо распределять время. Продолжительность доклада оказалась не связана с общей оценкой качества: «хорошие» доклады продолжались в среднем 15.3 мин; «посредственные» — 16.5 мин. При этом «хорошие» докладчики в точности уложились в регламент (15 ± 1 мин) всего в двух случаях, а «посредственные» — в 10. Нам представляется, что снисходительное отношение экспертов к соблюдению регламента объясняется во многом тем, что в лингвистике вообще бытует «привычка» выходить за рамки регламента, и несоблюдение его уже не является сильным маркером.
Специфической особенностью анализируемой конференции было то, что программой предусматривалось подробное обсуждение докладов. Достаточно сказать, что в среднем каждому докладчику было задано по три вопроса, а в прениях выступило 57 человек. Анализ вопросов показывает, что «хорошие» доклады (61 вопрос) в целом вызывали несколько больший интерес, чем «посредственные» (50). Восьми «хорошим» докладчикам было задано четыре и более вопросов; среди «посредственных» докладчиков таковых нашлось только пять. Что касается выступлений в прениях, то несколько больше половины их (53%) были критическими, однако их число у «посредственных» докладов было явно выше, чем у «хороших» докладов (63% и 48% от общего числа выступлений).
По итогам конференции организаторы выделили восемь докладов, которые были отмечены премиями. Показательно, что семь из них оказались в числе «хороших» и только один — в числе «посредственных». Если составить из указанных восьми докладов отдельную группу и посмотреть ее показатели по всем нашим параметрам, то окажется, что у них завышена доля ответов «да» по факторам, связанным со звеном «докладчик» и явно занижена доля показателей по звену «доклад». Другими словами, для жюри более важным в оценке был докладчик, а не сам доклад.