Для решения проблемы статуса южнодунайских диалектов требуется разграничить, с одной стороны, понятия “язык” и “диалект”, и, с другой стороны, понятия “диалект” и “наречие”, или “говор”. С генетической точки зрения, т. е. в рамках сравнительно-исторического языкознания, все родственные языки могут рассматриваться в качестве диалектов.[38] Так провансальский и французский в исторической лингвистике могут быть названы двумя диалектами одного и того же языка. Двусмысленной является терминология для первобытнообщинного строя: говорят как о диалекте племени, так и о языке племени. Это естественно, если принять во внимание, с одной стороны, насколько относительны понятия языка и диалекта в исторической лингвистике, и, с другой стороны, возможность различных подходов к объединению языков обсуждаемой эпохи.
Кроме терминов “язык” и “диалект” существуют понятия “говор” и “наречие”, по-разному определяемые в различных работах. Некоторые считают понятие “наречие” более узким по отношению к понятию “диалект”, употребляя последнее в обоих значениях. Другие понимают термин “диалект” в качестве промежуточного между “наречием” и “говором” понятия. Таким образом, нельзя не заметить всей относительности основной терминологии в диалектологии.
Применительно к румынской диалектологии говорят о мунтянском, молдавском, банатском диалектах, и наряду с этим о диалекте севера Молдовы, юга Ардяла. При таком подходе к понятию диалекта, что представляют собой языки мегленорумын, истрорумын и арумын, являющиеся предметом данной работы?
В лингвистике предлагались различные критерии для разграничения понятий языка и диалекта: лингвистические (структурно-генетический, критерий понимания), экстралингвистические (критерий подчинения, историко-политический, критерий переходных звеньев, критерий воли и сознания говорящих, функциональный). Трудно и практически даже невозможно сформулировать универсальный критерий для разрешения стоящей перед нами проблемы, т.к. лингвистические реалии очень вариативны и, кроме того, часто усложняются внелингвистическими факторами.
Что касается румынской проблематики, то до сих пор большинством румынских лингвистов признается существование четырех румынских диалектов. Но, как будет показано ниже, в подобном подходе существует несколько значительных противоречий. Прежде всего охарактеризуем основные критерии, используемые при разграничении понятий диалект и язык и постараемся проанализировать их на румынской тематике.
Суть данного критерия состоит том, что диалекты происходят из одного и того же языка, имеют общий генезис и, в следствии этого, одинаковую фонетическую, грамматическую и лексическую структуру. Таким образом, на основании общего происхождения дакорумынского, арумынского, мегленорумынского и истрорумынского наречий из одного праязыка - балканской латыни (или romana comuna, т.е. общерумынского языка, существовавшего, по мнению некоторых лингвистов, до выделения из него четырех групп румын), можно смело говорить о том, что эти четыре лингвистических единства являются диалектами одного и того же языка. На первый взгляд данный подход кажется неоспоримым, но, как будет показано ниже, он не может быть взят за универсальный в решении стоящей перед нами проблемы и лишь проводит черту, отделяющую родственные, т.е. принадлежащие одной семье, языки и их подразделения, в среде которых проблема статуса языка и диалекта может вообще ставиться, от наречий, несостоящих между собой в родстве, т.е. исключенных из сферы отношений “язык-диалект”.
Казалось бы, есть очень простой способ для отграничения языка от диалекта: если говорящие понимают друг друга, тогда речь идет о двух диалектах одного языка; если же понимания не происходит, то перед нами два различных языка. Часто этот подход помогает в разрешении поставленной проблемы. Но иногда, в частности в случае с рассматриваемыми нами диалектами, лингвистическая реальность настолько сложна, что и этот критерий не может служить универсальным, что будет показано ниже.
Замечено, что переход от одного диалекта к другому происходит постепенно, т.е. существуют так называемые зоны перехода, жители которых говорят на смешанном диалекте, имеющем черты двух или более соседних диалектов.
Отметим сразу, что диалекты, рассматриваемые в данной работе, являются абсолютно изолированными друг от друга и говорить о “промежуточных звеньях” в этой связи не представляется возможным. Но приверженцы идеи о существовании четырех румынских диалектов находят пути к обходу этого положения. Так Р.Тодоран разделяет все диалекты на две группы. К первой группе относится большинство диалектов, составляющих территориальное единство и подпадающих под критерий “переходных звеньев”. Такие диалекты Р.Тодоран называет “типичными”. Им противопоставлены диалекты второй группы, в которую входят, по мнению этого лингвиста, и южнодунайские румынские диалекты, изолированные и не ставшие, тем не менее, отдельными языками. Они названы Р.Тодораном “атипичными” и применительно к ним критерий “промежуточных звеньев” не рассматривается. Логика данных рассуждений ясна, но неясным кажется вопрос, что первично в этой теории и что вторично? Что мы пытаемся выяснить: критерий для определения статуса языка арумын, истрорумын и мегленорумын, или критерий, во что бы то ни стало доказывающий, что мы в данном случае имеем лишь диалекты, хотя бы и нетипичные, но ни в коем случае не отдельные языки?
Ввиду того, что границы языков часто на практике совпадают с границами государств, можно было бы заключить, что для того, чтобы говорить о различных языках, нужно указать на существование различных государств. Конечно, образование какого-либо государства способствует превращению диалекта в язык. Но отсюда не следует тот вывод, что не существует языка без соответствующего государства. С критикой данного критерия выступает румынский ученый А.Граур. Позднее мы вернемся к спору этого ученого со своими научными противниками.
Суть данного критерия состоит в том, что лингвистам необходимо считаться с правом носителей какого-либо говора считать свой язык диалектом того или иного языка. Например, установлено, что жители района Грошек в Голландии и региона Краненбурга в Германии говорят на одном и том же диалекте. Но голландцы считают, что они говорят на голландском диалекте, а немцы - на немецком. И в данном случае лингвистика не в праве определить сложившуюся лингвистическую ситуацию каким-либо иным путем. Отметим, все же, что для разрешения проблемы “язык или диалект” относительно рассматриваемых нами говоров данный критерий не может быть определяющим: во-первых, если принять во внимание низкий культурный уровень носителей интересующих нас лингвистических единств, а во-вторых, учитывая тот факт, что, пожалуй, никто никогда и не спрашивал у данного населения, кем оно себя считает и на каком языке говорит.
Данный критерий используется в основном противниками определения южнодунайских наречий в качестве языков. В подтверждение этой мысли указывается на отсутствие у данного народа школ с преподаванием на родном языке, развитой культуры, литературы и науки. Стоит все же отметить присутствие начал развития литературы и культуры на арумынском (см. ниже). Но это не мешает, например, румынскому лингвисту Д.Макре говорить, что словацкий, голландский, немецкий - это языки, т.к. они “выполняют все функции национального языка: используются в школе, в прессе, администрации, на радио, в литературе, науке и т.п. Говорящие на этих языках сформировались в самостоятельные нации со своей политической и государственной организацией. Арумынский, мегленорумынский и истрорумынский не развились в национальные языки, а говорящие на них не создали государственных организаций, которые могли бы обеспечить развитие этих языков”.[39] Затем тот же автор пишет: “Не стараясь установить универсальный критерий считаем,возможным утверждать, что диалект становится самостоятельным языком, когда приобретает функции национального или общего литературного языка, т.е. тогда, когда начинает использоваться в качестве языка администрации, прессы, литературы, науки и т.п. Это возможно, в целом, только в собственной государственной организации говорящих на соответствующем наречии”.[40] Таким образом, если бы арумыны, мегленорумыны и истрорумыны ”образовали собственные государственные организации, мы говорили бы, вероятно, о 3-х самостоятельных по отношению друг к другу и к дакорумынскому языках”.[41] О критике данного подхода к решению проблемы “язык или диалект” будет сказано ниже.
В 1955 году академик А.Граур в своем труде по общей лингвистике поднимает проблему статуса южнодунайских диалектов.[42] В главе, посвященной рассмотрению понятия диалект, он основательно анализирует все предложенные до сих пор критерии разделения понятий “язык” и “диалект” и пытается применить их к конкретному лингвистическому материалу. Пройдем коротко по пути рассуждений румынского ученого.
Рассматривая структурно-генетический критерий, суть которого состоит, как показано выше, в том, что диалекты происходят из одного и того же языка, имеют общий генезис и, в следствии этого, одинаковую фонетическую, грамматическую и лексическую структуру, он указывает на противоречия, возникающие при подобном рассмотрении проблемы. На основании общего происхождения дакорумынского, арумынского, мегленорумынского и истрорумынского наречий из одного праязыка - балканской латыни (или romana comuna), можно, опираясь на данный критерий, говорить о том, что эти четыре лингвистических единства являются диалектами одного и того же языка. Но, как справедливо отмечает А.Граур, такая аргументация не имеет никакой научной ценности: как известно, индоевропейский праязык в процессе своего развития разделился на множество наречий, среди которых греческий, индийский, иранский, армянский, латинский, кельтский, германский, славянский и другие. Безусловно, в момент распадения эти наречия представляли собой индоевропейские диалекты. Но никто ведь не осмелится сегодня говорить, что греческий - это диалект латинского языка или наоборот. Точно также невозможно называть английский диалектом немецкого языка, а чешский - диалектом болгарского. Общее происхождение этих языков из единого ствола неоспоримо, но в какой-то определенный момент в их развитии дифференциация стала столь значительной, что уже невозможно было говорить о диалектах, но о независимых родственных языках. Испанский, провансальский, сардинский, итальянский языки были когда-то диалектами латыни, но сегодня это языки в полном смысле этого слова. Поэтому генетический критерий (т.е. простое утверждение общего происхождения языков), по мнению Граура, не может провести черту между понятиями языка и диалекта, а именно этот вопрос и стоит перед нами при рассмотрении статуса южнодунайских румынских диалектов. Как родственные языки, так и диалекты одного и того же языка имеют общее происхождение. Для ответа же на вопрос о статусе того или иного наречия необходим критерий, позволяющий определить, при какой стадии дифференциации диалекты перестают быть диалектами и получают право называться самостоятельными родственными языками. “Общее происхождение - это то, что объединяет наречия; нам же необходим критерий, который отделял бы их друг от друга.”[43]