Петрухина. Е. В.
Русская морфология обычно описывается в системе частей речи, но есть и описание «категориальной» морфологии русского языка. Например, в пражской «Русской грамматике» (1979) морфологические категории описываются не по частям речи, а по «пучкам», в которых они выступают у разных частей речи. Например, категория рода рассматривается в одном разделе как категория существительных («несогласуемых неместоименных слов»), местоимений и «согласуемых слов» (прилагательных, причастий, глагольных форм прошедшего времени и сослагательного наклонения)[i].
Грамматическую (морфологическую) категорию образуют однородные (т. е. объединенные общекатегориальным значением) противопоставленные (и по форме, и по значению) ряды морфологических форм. Категориальное значение одного из противопоставленных рядов морфологических форм – это граммема[ii]. Так, формы числа имен существительных при помощи окончаний выражают граммемы единственного или множественного числа, являющиеся реализацией общекатегориального значения числа. В ряде работ[iii] грамматическая категория рассматривается только с точки зрения содержания – как семантическая категория грамматического типа, представляющая совокупность однородных между собой граммем.
В русском языке (как и в других флективно-синтетических языках) значения, противопоставленные в рамках одной категории, не могут быть выражены в одной словоформе, т. е. граммемы взаимоисключают друг друга[iv]. Например, имя существительное может содержать флексию либо единственного, либо множественного числа, а глагол – выражать либо 1-е, либо 2-е, либо 3-е лицо. Иными словами, «грамматическое значение словоформы может содержать не более одной граммемы одной и той же грамматической категории»[v].
Впрочем, принцип взаимоисключения для грамматических значений не является универсальным для всех языков. Как считают специалисты по языкам Юго-Восточной Азии, взаимоисключение граммем вообще нехарактерно для грамматических категорий изолирующих языков – китайского, тайского, кхмерского. Формы одной категории в изолирующих языках «противопоставлены не потому, что они передают взаимоисключающие значения, а потому, что они несут различные значения»[vi]. Также в английском языке формальные показатели противопоставленных времен прошедшего и будущего совместимы, ср. «будущее в прошедшем» (would work). Совместимы и показатели форм Perfect и Continuous (have been working), которые в одних работах считаются формами времени, в других – формами вида. Если считать взаимоисключение граммем универсальным обязательным признаком грамматической категории, то надо признать, что английские формы Past и Future (а также Perfect и Continuous) входят в разные грамматические категории. К такому выводу приходит В. А. Плунгян, рассматривая будущее время вне категории времени[vii]. Анализ семантики и употребления форм настоящего и будущего времени в русском языке показывает, что трактовка будущего вне грамматической категории времени неприемлема для русского языка.
Морфологические категории могут представлять собой многочленные структуры (ср., например, категорию падежа в русском языке) или двучленные, бинарные, организованные по принципу оппозиции (ср. глагольный вид). Среди морфологических категорий выделяют категории с номинативным компонентом значения и категории без такого компонента – неноминативные. К первым относятся категории, представляющие и интерпретирующие объекты внеязыкового мира или отношения между ними: количественные отношения предметов, степень проявления признака, реальность или нереальность действия, его отношение к моменту речи, говорящему и другим участникам акта речи и др.; таковы, например, категории числа имен существительных, степени сравнения прилагательных, глагольные категории наклонения, времени, лица, вида. Неноминативные категории реализуются синтагматически – в синтаксической сочетаемости, т. е. через формы согласуемых слов (например, категория рода имен существительных) или в зависимости от грамматических признаков слов, с которыми эти формы согласуются (категории рода, числа и падежа имен прилагательных)[viii]
В составе морфологических категорий русского языка есть словоизменительные категории, члены которых – это формы одного и того же слова (например, глагольные категории наклонения, времени, лица), и несловоизменительные (или классифицирующие) категории, члены которых – это формы разных слов (например, категория вида глагола). Формообразование как образование грамматических форм слова представлено 1) словоизменением, или образованием флективно-синтетических форм (например, личных форм глагола); 2) образованием аналитических грамматических форм типа буду работать, работал бы; 3) соотносительными формами разных слов (например, формами глаголов СВ и НСВ)[ix].
Внутри частей речи выделяются также лексико-грамматические разряды, отражающие взаимодействие лексики и грамматики. Это подклассы слов той или иной части речи, которые характеризуются общим элементом лексического значения, определяющим их грамматические свойства. Например, выделяются следующие глагольные лексико-грамматические разряды: переходные и непереходные глаголы (обусловливающие возможность или невозможность образования форм страдательного залога); личные / безличные глаголы (имеющие разный набор форм категории лица); предельные / непредельные (или, в другой терминологии, терминативные / нетерминативные) глаголы, влияющие на образование видовых пар. Лексико-грамматические разряды отличаются от грамматических категорий отсутствием общего категориального значения, имеющего конкретные реализации в отдельных разрядах, и отсутствием системы морфологических форм выражения этих реализаций.
Семантические типы морфологических оппозиций
Морфологические оппозиции, которые образуют граммемы двучленных (бинарных) морфологических категорий, по аналогии с фонологическими оппозициями делятся на привативные, эквиполентные и градуальные. Данные понятия, перенесенные в область морфологии из фонологии, отличаются от соответствующих фонологических понятий. Морфологические оппозиции как двуплановые образования, имеющие план выражения и содержания, обладают более сложной структурой, чем одноплановые фонологические корреляции.
Члены привативной оппозиции различаются наличием / отсутствием одного семантического признака, который называется коррелятивным. Маркированный член привативной оппозиции всегда выражает данный признак. Немаркированный член оппозиции его не выражает и поэтому обладает семантической двойственностью: может отрицать коррелятивный признак, выражая противоположное ему значение, либо оставаться нейтральным к коррелятивному признаку – не выражать и не отрицать его. Соответственно немаркированный член привативной оппозиции может замещать маркированный, выступая как его синоним в позиции нейтрализации. По принципу привативной оппозиции в русском языке организовано категориальное противопоставление СВ и НСВ. Члены эквиполентной оппозиции логически равноправны – оба члена маркированы по отношению к коррелятивному признаку, выражая или отрицая его, поэтому оппозиция не может быть нейтрализована (в русском языке по принципу эквиполентной оппозиции организовано, например, противопоставление одушевленных и неодушевленных существительных). Градуальные оппозиции, как противопоставление членов ряда, характеризующихся разной степенью (градацией) одного и того же признака, в русской морфологии представлены в системе степеней сравнения качественных прилагательных и наречий.
В. А. Плунгян высказывает мнение, что грамматические значения образуют только эквиполентные оппозиции, а в привативные оппозиции могут вступать исключительно словообразовательные значения[x]. Различное понимание привативной оппозиции связано с тем, что и в позиции нейтрализации ее члены не являются полными синонимами, так как, не различаясь по отношению к коррелятивному признаку, они наполняются различным интерпретационным или прагматическим содержанием. Например, оппозиция по числу имен существительных нейтрализуется, когда при нереферентном употреблении форма единственного числа выступает с обобщенно-родовым значением (типа Кит – млекопитающее) или обобщенно-собирательным (Московский зритель требовательный), а форма множественного числа с обобщенно-множественным значением (Киты – млекопитающие; Московские зрители требовательные). При этом разные формы числа различаются интерпретацией одного и того же смысла: форма единственного числа представляет род животных или совокупность лиц через их обобщенного представителя, а форма множественного числа как членимое, но ограниченное множество. Если принимать во внимание такие интерпретационные смыслы, то полной нейтрализации действительно никогда не происходит. Однако тип оппозиции определяется по отношению к категориальной семантике, в данном случае предполагающей противопоставление единичности / множественности, которое в позиции нейтрализации не реализуется.
Специфика грамматического значения
Отличия грамматического значения от лексического и словообразовательного значений. Грамматические значения (граммемы) в русском языке характеризует ряд признаков, отличающих их от лексических и словообразовательных значений: стандартные морфемные средства выражения (флексия для словоизменительных категорий); обязательность выражения; предсказуемость для данного класса лексем; регулярная противопоставленность другим граммемам данной категории; «несамостоятельность» (грамматическое значение сопутствует лексическому значению); пониженная коммуникативная осознаваемость (интенциональность); влияние на грамматические формы окружающих слов в высказывании и участие в правилах построения синтаксических конструкций. Для граммем словоизменительных категорий характерна также независимость или слабая зависимость от лексического значения слова, как, например, для падежа имен существительных или времени глагола.