Ситуация гощения в русской языковой картине мира
Т. В. Леонтьева
Гощение — одна из наиболее значимых ситуаций социального взаимодействия людей во многих культурах. В настоящее время она, вероятно, чаще рассматривается как формализованная бытовая этикетная ситуация, однако в традиционной народной культуре обычай хождения в гости и сейчас зачастую сохраняет архаичные черты, без выхолащивания символических смыслов, пронизывающих все части ритуализованного действия, которому в диалектном социуме отводится значительное место: «В обществах традиционного типа гостеприимство представляет собой скорее определенный морально-религиозный и социально-правовой институт, а прием гостя развертывается как достаточно сложный ритуал» [Байбурин, Топорков, 113].
В лексике, фразеологии, паремиологии, пословицах и поговорках, фольклорных текстах, этнографических свидетельствах зафиксирован сценарный характер гощения, имеющий, на наш взгляд, особенности отражения в зависимости от средства кодирования. В настоящей статье будет уделено внимание деривационному гнезду, сформированному вокруг понятиягость. Оно, безусловно, любопытно в отношении этимона и порожденногоим набора значений из сферы «Хождение в гости», в отношении случаев использования корня для обозначения понятий из других тематических групп (ср. введенный С. М. Толстой термин «правая мотивация» [Толстая, 113]), и это основные ракурсы рассмотрения языкового материала. Особенно важной кажется самодостаточность данного лексико-семантического пространства, которое настолько тонко разработано в диалектах, что возможностей одного корня в сочетании с другими словообразовательными средствами хватает для обозначения всех элементов ситуации гощения. Само существительноегость, центр этого семантического пространства, есть свернутое обозначение целого сюжета, поскольку гость — это некто пришедший в чужой дом в особом качестве на некоторое время с определенными обязательствами, касающимися взаимодействия с хозяевами дома.
Когнитивный спектр понятия «гость» задан самим происхождением слова и особенностями дальнейших исторических изменений в его семантике. Праслав.*gostьсчитается - t-суффиксальным производным от и.-е. *ghos-‘поедать’ [ЭССЯ, 7, 68]. Такому решению вопроса о происхождении слова дают почву наблюдения над ритуалами потчевания гостя, назначение которых состоит в налаживании обменных отношений хозяев с гостем. Угощение, к которому прилагаются и крайняя степень заботливости, и целая система настоятельного одаривания гостя почестями, — основной ресурс, на который хозяева могут «выменять» спасительную для них благожелательность чужого человека. В этимоне сходятся, таким образом, основные нити сценария.
На индоевропейском уровне традиционно отмечается уникальное соседство трех значений словагость: «Понятия врага, чужого (и чужестранца) и гостя, являющиеся для нас тремя различными семантическими и юридическими категориями, в древних индоевропейских языках теснейшим образом связаны» [Бенвенист, 368].
В славянских языках значение ‘враг’ утратилось, однако выделилось в самостоятельное значение ‘торговец, купец’, ср. др.-рус.гость‘гость’, ‘чужеземец’, ‘иноземный, приезжий купец, иногда и вообще купец’ [Срезневский, 569]. Поэтому формально-семантическое расширение данного гнезда в русском языке происходило в направлении отгость‘приезжий’, ‘чужеземец’ (др.-рус.гостинник‘гость, пришелец, путник’ [СРЯ XI—XVII, IV, 105]), и часть словообразовательных возможностей реализовалась именно в словах группы «Прием чужих: пришлых, приезжих, проезжающих». Отсюда др.-рус.гостиница‘дорога’ [Срезневский, 567], смол., сев.-зап.гостúнец‘большая дорога, тракт; проезжая дорога, по которой ездят чужие, гости’[СРНГ, 7, 93], др.-рус.гостиницаигостиньница‘гостиница’ [Срезневский, 568], гостиньникъ‘содержатель гостиницы’ [Там же, 567], оренб.погóст‘подворье, постоялый двор на отшибе’ [СРНГ, 27, 309], влад.гостúнник‘слуга, прислужник в монастырской гостинице’ [Там же, 7, 94]), диал. (без указ. места)гостúное сено‘плохое, приготовленное для лошадей приезжающих гостей сено’ [Там же].
Тему приезжих и приходящих продолжают обозначения заведений, куда приходят своего рода «посетители»: др.-рус.гостиница‘больница’ [Срезневский, 567], ‘странноприимный дом, богадельня, больница’ [СРЯ XI—XVII, IV, 105]. Вероятно, в этом значении словогостиницаявляется семантической калькой с лат.hospit ~ le‘гостиница, приют, странноприимный дом’, hospitium‘приют, пристанище, комнаты для гостей’.
Частным случаем «приезжего» предстает и заезжий купец, торговец: ср. др.-рус.гость‘иноземный, приезжий купец, иногда и вообще купец’ [Срезневский, 569], гостьбьникъ‘гость, купец’ [Там же, 571], гостиньникъ‘торговец’ [Там же, 567], гостити‘торговать, приезжать, ездить с целью торговли’ [Там же, 569], гостьба‘торговля’ [Там же, 570], гостиное‘пошлина с привозных товаров’ [СРЯ XI—XVII, IV, 105], гостинники‘вид пошлины’ [Там же], гостинодворец‘купец, торжник, торговщик, гость, гостинодворец’ [СРЯ XVIII, 5, 194]; в русских народных говорах — новг.гостить без рубежа‘торговать свободно’ [СРНГ, 35, 219],
Представляемая далее диалектная лексика с корневым словомгостьделится на две неравнозначные части. Одна из них образована номинациями, описывающими посещения, другая — лексическими и фразеологическими единицами, которые обозначают объекты, не связанные с ситуацией гощения.
Гнездо словагость, представленное в русских говорах и общенародном языке, позволяет обнаружить своеобразный сценарий гощения. Ситуация включает в себя следующие элементы: актанты, связанные субъект-субъектными отношениями (гость/гости и хозяин/хозяева), предикаты, которые называют совпадающие и строго соотнесенные друг с другом по времени реализации действия актантов (гостить и принимать), сирконстанты (ограниченное время и определенное место). Поскольку участники ситуации совершают ряд действий согласно исполняемым ролям, когнитивный сценарий складывается из нескольких последовательно сменяющих друг друга эпизодов: приход гостя, приветствие гостя и хозяина, угощение, взаимное одаривание и чествование, выполнение специальных обрядовых действий, приглашение к ответному визиту, прощание и уход гостя. Они отражены в языковом материале неравномерно, с разной степенью детализации.
Гость и хозяин.Участники ситуации — гость и хозяин — противопоставлены друг другу, разделены «враждебностью», поскольку они ведут себя исходя из оппозиции «свой — чужой», и одновременно соединены ритуализованным преодолением этой враждебности, их действия адресно направлены друг на друга и семиотически нагружены. Субъектом действия и объектом воздействия попеременно является каждая из контактирующих сторон 1 .
Гость — роль на случай (покидая чужой дом, человек утрачивает статус гостя), но в этой ситуации — роль главная. Он является центром события. Вокруг него и с его участием разворачивается основное действие. Функционал, касающийся принимающей стороны, редко находит отражение в семантике или во внутренней форме слов рассматриваемого гнезда, называющих хозяина дома: астрах.госьприимец‘хозяин, гостеприимец’ [СРНГ, 7, 99], ленингр., хакас., урал.гостеприúмчивый‘гостеприимный’ [Там же, 92], арх.гостеприúмецигосте-приúмник‘гостеприимный человек’ [АОС, 9, 390], брян.гостúчный‘любящий принимать гостей’ [СБГ, 4, 50].
В настоящее время утрачено, по-видимому, представление о гостеприимстве как готовности приветить странника или нищего, которое в Древней Руси осознавалось как добродетельное, одобряемое в морально-религиозном смысле и тем самым отличное от радушия к званому и ожидаемому (то есть, по сути, известному, знакомому) гостю:гостинноприимство‘прием и размещение богомольцев’ [СРЯ XI—XVII, IV, 105], гостеприимствоигостеприятие‘добродетель, состоящая в принимании в дом свой и угощении странных, бедных и пришельцев, без всякого за то воздаяния’ [САР, 276], гостеприимный‘любящий гостей принимать, угощать’ и ‘страннолюбивый, любящий принимать в дом свой странных и бедных’ [Там же, 277]. Как известно, в народной культуре есть представление о том, что Бог (либо святой) может ходить по земле и стучать в дома в виде странника, нищего [СД, 202], поэтому нельзя было проявить невнимание к незнакомому человеку, пришедшему в дом нежданным гостем, хотя эти представления, безусловно, коррелируют с христианской моралью: «Под взаимным влиянием находится народное и церковное понимание госте-приимства не только как проявление братской любви, которую христианин должен испытывать ко всем, но и как возможное воздаяние (контекст “обменных отношений”) за гостеприимство: через гостя-странника признают или не признают, принимают или отвергают самого Господа; принявшим Гостя воздастся во время второго пришествия» [Невская, 448].
Гость мог иметь разные облики. Это и приезжий, неместный, и сосед или односельчанин, который не приходится хозяевам родственником, и родственник, живущий отдельно и иногда навещающий родных (вят.гость‘родные, посещающие родных же в праздники’ [СРНГ, 7, 95]).
Диалектные факты, являющиеся обозначениями гостей, многочисленны и любопытны в словообразовательном плане: свердл.гостевà‘гости’ [Востриков, 10], арх.гостёва‘гости, присутствующие на празднике’ [АОС, 9, 389], новосиб.погóсти‘гости’ [СРНГ, 27, 309], онеж.гóстник‘гость’ [СРГК, 1, 382], карел.гостёныш‘гость (о детях)’ [Там же, 380], арх.госьё‘гости’ [СРНГ, 7, 99], ленингр.гостéльник‘гость’ [Там же, 91], волог.гостьба[удар.?] ‘гости на вечеринке, каком-либо празднике’ [Там же, 97].
Среди персоналий можно отметить большое число оценочных наименований гостя, например дериватов с уменьшительно-ласкательными и экспрессивными суффиксами: арх.гóстейкаигóстелька‘гостья’ [АОС, 9, 389], арх.гостúнушка‘гостья’ [СРГК, 1, 381], карел.гостéюшки(ласк.)‘гости’ [Там же], север.гостéбище‘гость’ (Когда ждать в гости любимое гостебище?) [СРНГ, 7, 90], пск.гóстейко‘гость’ [Там же, 91], тул., орл., ворон., курск., терск., вят., урал.гостёчеки терск.гостёчик‘гость’ [Там же, 92], волог.гóстенка‘редкая гостья’ (Вы у нас гостенку видели) [Там же], яросл.гóстик‘гость’ [Там же], арх., олон.гóстюшко‘гость’ [Там же, 98], курск.гостúночки‘гости’ [Там же, 94] и др. Эти слова — рефлекс представлений об опасности, которую несет с собой приход стороннего человека, и свидетельство ритуализованности приема гостей в народной традиции, в частности подчеркнуто приветливого обращения к вошедшему в дом.