Соответственно этому, всё, что ощущается органами чувств большинства людей, попало в категорию «вещество», которое длительное время (пока наука не выявила силовые поля и не включила их в философскую категорию «материя») отождествлялось “прагматиками” со всей «материей вообще».[121]
Но в то же время разные традиции “мистики” говорили не только о веществе как о «грубой», «плотной материи», но и о так называемых «тонких материях», недоступных «телесным (вещественным) чувствам» вообще, а «духовным (биополевым) чувствам» большинства недоступных без специальной подготовки. Кроме того, было и есть относительно небольшое количество людей, чьи органы чувств (и телесных, и духовных) безо всякой специальной подготовки и тренировки более чувствительны, чем у остальных. Эти люди ощущали различные природные поля — «тонкие материи» мистических школ — так же, как остальные ощущали вещество: их звали «духовидцами», «экстрасенсами» и т.п.
Но и «духовидцы», и «не-духовидцы» жили в общем для всех них Мире и сталкивались с одним и тем же множеством явлений, по какой причине «духовидцы» могли рассказать остальным о том, чего те не воспринимают своими органами чувств и что для тех представляло скрытую реальность, невидимую сторону жизни, на которую духовидцы проливали свет (или изображали такого рода просвещение), объясняя взаимосвязи между казалось бы не связанными (с точки зрения недуховидцев) явлениями жизни в веществе через взаимосвязи на основе «тонких материй», видение которых большинству недоступно.
Именно эта сторона жизни была обобщена в понятиях «дух», «тонкие материи», отличаемые от грубого вещества определённо по признаку недоступности для восприятия через органы чувств большинства, а не по признаку силового взаимодействия с веществом, чем характеризуется «бог НЕФ», оживляющий вещество, поскольку все виды материи способны к силовому взаимодействию между собой и оснований для такого разделения на «вещество» и «дух» не давали.
То же касается и представлений о пространстве и времени. Они не воспринимаются органами чувств ни «простых смертных», ни «духовидцев»; они отличны и от вещества, и от духа; а кроме того, пространство отлично от времени, хотя бы по признаку принципиальной возможности неоднократного возврата в пространстве в прежнее место пребывания, определяемое относительно избранной точки и нескольких (трёх в восприятии макромира большинством) не совпадающих друг с другом направлений (конечно, если рассуждения на тему «нельзя дважды войти в одну и ту же реку» рассматривать особо).
И все эти первичные различия в «от субъекта» естественном мировоззрении связаны: вещество, пронизанное духом (“энерго-информационными”, силовыми полями), занимает пустое бесконечное пространство-вместилище и изменяется в непостижимом времени…
То есть набор первичных различий традиционного мировоззрения, господствующего в культуре цивилизации, естественен до очевидности. И он — один и тот же на всём протяжении истории толпо-“элитарной” культуры: от составляющих четрырехипостасного Амуна (Амона, Аминя, Амена, Омена: в разной транслитерации) древнего Египта до пространственно-временного континуума теории относительности и принципа «Тэта — MEST»[122] дианетики и саентологии.
Одной из особенностей этого мировоззрения является неспособность его носителей взглянуть на Мир с иной точки зрения, не совпадающей с их «Я-центром», что исключает и возможность осмысленного взгляда со стороны на самого себя. Эта особенность проявляется тем более ярко, чем более удалена предлагаемая им точка зрения от их «Я-центра». Если же до их сознания удаётся донести взгляд с иной точки зрения, то многие из них рассматривают это как попытку лишить их своего «Я», своеобразия индивидуальности и т.п. При этом следует особо подчеркнуть ту особенность такого “естественного до очевидности” мировоззрения, с которой мы начали рассмотрение его происхождения:
Оно выстраивается в направлении от индивида как от центра Мироздания к пределам пространства и времени (вообразимым индивидом пределам) и выливается в различные мозаики философского «Я-центризма» (философского эгоцентризма, если в латиноязычной терминологии международной науки).
При этом термин «Я-центризм» указывает только на место корня мысленного древа, но вовсе не подразумевает ярко выраженного эгоизма, как притязаний обладать всем и командовать всеми.
Вообразимость же пределов пространства и времени сама обусловлена предельными отождествлениями и первичными различиями в категории «Всё». Если набор предельных отождествлений и первичных различий не соответствует Объективной реальности как таковой, то по мере “полёта воображения в пространстве и времени”, будет накапливаться ошибка расхождения субъективного воображения и Объективной реальности, возрастающая тем более, чем дальше воображение “улетает в своих фантазиях” от непосредственно ощутимого «Я-центром», в результате чего появляются буквально понимаемые «хрустальный свод небес», Земля, лежащая на спинах трех гигантских китов, плавающих в безбрежном океане и т.п.
Если же систематическая ошибка мировоззрения действительно имеет место, то она будет в культуре передаваться, нарастая от поколения к поколению, выражаясь в жизни цивилизации вопреки господствующей, но недееспособной благонамеренности как огрехи, проблемы и стесняющие многих индивидов и целые народы жизненные неурядицы.
В итоге спустя несколько тысяч лет развития Запада на основе мировоззрения разноликого мозаичного «Я-центризма» и калейдоскопического идиотизма (как альтернативы мозаикам «Я-центризма») всевозможные ошибки, проистекающие из этого мировоззрения, накопившись, выразились в наши дни в глобальном биосферно-экологическом кризисе и множестве внутриобщественных кризисов и проблем.
Последний абзац нуждается в пояснении того, чем отличается калейдоскопическое мировоззрение от мозаичного.
Всякий индивид — часть Мироздания. Чтобы жить и действовать в Мироздании, и не быть им раздавленным, уничтоженным, индивид должен вести себя сообразно тому, что происходит вокруг него, в чём-то подчиняясь стечению обстоятельств, а в чём-то оказывая на течение событий воздействие. Для индивида, наделенного разумом и свободой выбора линии поведения, по существу это вопрос об информационно-алгоритмическом обеспечении его поведения вне диктата автоматизмов инстинктов, условных рефлексов и традиций культуры.
Чтобы действовать осмысленно и целесообразно, необходимо предвидеть последствия действий до того, как действие будет начато или войдет в фазу необратимости последствий. Поэтому основной вопрос всякой практически полезной философии это — вопрос о предсказуемости последствий.
Умение дать определённый ответ на этот вопрос в реальных обстоятельствах жизни позволяет из множества возможных вариантов будущего выбрать наилучший вариант (исключающий даже фрагментарное осуществление каких-то неприемлемых вариантов) и привлечь для его осуществления достаточные ресурсы. Соответственно только отвлечённая от жизни, абстрактная философия пустобрёхов может позволить себе постановку какого-то иного “основного вопроса”, избегая явно или неявно постановки основным вопросом вопроса о предсказуемости, решению которого должны быть подчинены все прочие её “вопросы”.
Практически, вне зависимости от методов, которые употребляются для прогнозирования, вопрос о предсказуемости сводится к тому, чтобы уже в настоящем обрести образы объективно возможного будущего в различных его вариантах как наиболее вероятных, так и вариантов с исчезающе малой вероятностью их “самопроизвольного” осуществления.
При отсутствии управления, что эквивалентно “самопроизвольному” течению событий, осуществится наиболее вероятный вариант (конечно, если оценки вероятностей рассматриваемых вариантов не содержат грубых ошибок). Если же “самопроизвольное” течение событий неприемлемо, то необходимо управление. Управление течением событий способно осуществить варианты объективно возможного будущего с меньшими вероятностями “самопроизвольного” осуществления, чем имеют наиболее вероятные варианты. Соотношение здесь такое: чем ниже оценка вероятности “самопроизвольного” осуществления избранного варианта, тем выше должна быть управленческая квалификация тех, кто берётся за его осуществление, поскольку, чем ниже вероятность “самопроизвольного” осуществления варианта, тем выше должно быть качество управления в процессе перехода к нему от реального настоящего.
Всё это в совокупности знаний, выраженных средствами разного рода языков, развитых в культуре, и не формализованных навыков и составляет в толпо-“элитарном” обществе предмет образования не “для всех”, а исключительно “для узкого круга, призвание которого — управлять”. В человечном обществе это же — в его наилучшем виде — должно стать достоянием всех.
Но ядром всего этого, без чего невозможно оказать управляющее воздействие, является прогностика (прогнозирование). Прогностика может быть результатом собственного моделирования в относительно более высокочастотных диапазонах преобразования информации в своём внутреннем мире течения реальных процессов; может быть данной извне из разных источников, с которыми может взаимодействовать тот или иной строй психики; а может быть синтезом результатов моделирования в своём внутреннем мире и прогностики, полученной извне.
Если оставить вне рассмотрения пророчества, ниспосылаемые Богом, то вся прочая прогностика — результат чьего-либо моделирования течения событий в ускоренном масштабе времени с учётом предположений о возможности оказания на них управляющего воздействия тех или иных субъектов-управленцев. Вся эта прогностика требует модели, которая несла бы в себе информацию, объективно характеризующую те процессы, в согласии с которыми индивид намеревается “плыть по течению”, а тем более оказать на их течение управляющее воздействие.