В Постановлении Верховного Суда РФ от 14 февраля 1992 г. N 2355-I "О порядке использования наименований "Россия", "Российская Федерация" и образованных на их основе слов и словосочетаний в названиях организаций и других структур" указано: наименования "Россия", "Российская Федерация" и образованные на их основе слова и словосочетания в названиях государственных и негосударственных предприятий, учреждений, организаций и других структур (за исключением общественных и религиозных объединений) используются только с согласия Правительства Российской Федерации и в соответствии с принятыми законодательными актами Российской Федерации.
Запрет использовать в названии СМИ фамилии, имена, псевдонимы известных людей и производные от них способен парализовать деятельность практически любого СМИ. Многообразие имен, фамилий, псевдонимов и производных от них столь огромно, что любое название можно подвести под производное от чьей-либо фамилии, имени или псевдонима. В случае вступления такого закона в силу желание выпускать газету будет обусловлено необходимостью получить согласие от людей, которые имеют фамилию, сходную с названием СМИ. Сужение числа лиц или их наследников, у которых необходимо спрашивать разрешение, до категории "известных лиц" незначительно снижает опасность свободе средств массовой информации. К тому же ограничения по использованию в названиях СМИ фамилий известных лиц не согласуется с Конституцией страны, в которой закреплено, что государство гарантирует равенство прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, а также других обстоятельств.
По мнению спикера Совета Федерации Сергея Миронова, поправки могли бы дать чиновникам лишний инструмент давления на прессу - например, "ограничения на использование в названиях СМИ фамилий известных людей могли бы дать повод россиянам, в глубине души считающим себя известными, подать в суд" .
С ругательными словами, использование которых в названиях СМИ категорически запретили, ситуация сложилась довольно смешная. Изначально в поправках фигурировало понятие "нецензурные слова", но комитет по информационной политике Госдумы утвердил формулировку "бранные слова". А значит, газету нельзя назвать "Дурак" или "Обжора".
Антитеррористические поправки. После октябрьских событий 2002 г., когда группа чеченских боевиков под руководством Мовсара Бараева захватила в заложники несколько сотен зрителей мюзикла "Норд-Ост" в Театральном центре на Дубровке, Госдумой и Советом Федерации был принят Федеральный закон N 146522-3 "О внесении изменений в ст. 4 Закона Российской Федерации "О средствах массовой информации" и в ст. 15 Федерального закона "О борьбе с терроризмом".
Поправки были подготовлены Госдумой еще до теракта в Москве. Второе чтение они прошли 23 октября, в день трагедии. Сразу после штурма поправки попали на третье чтение и без проволочек были одобрены Советом Федерации. "Спешку законодателей понять легко, - пишет газета "Известия", - поправки стали косвенным самооправданием элиты, нежелающей нести моральную ответственность за происходящее в стране. Смысловая связка "СМИ - терроризм" автоматически переключала раздражение на журналистов - вечных виновников всех российских бед" .
Новая редакция ч. 1 ст. 4 Закона о СМИ предлагала: "Не допускается использование средств массовой информации и компьютерных сетей информации в целях совершения уголовно наказуемых деяний, для разглашения сведений, составляющих государственную или иную специально охраняемую законом тайну, для пропаганды или оправдания терроризма и экстремизма, призыва к захвату власти, насильственному изменению конституционного строя и целостности государства, разжигания национальной, классовой, социальной, религиозной нетерпимости или розни, для пропаганды войны, а также для распространения передач, пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости" .
Введение термина "компьютерные сети информации" в Закон о СМИ недопустимо, так как законодательство Российской Федерации не раскрывает данного понятия. Более того, отнесение компьютерных сетей информации к средствам массовой информации является необоснованным, так как компьютерные сети информации не могут подпадать под действие Закона о СМИ в силу иной природы правового регулирования.
Использование в Законе о СМИ такого термина, как "для пропаганды или оправдания терроризма и экстремизма", предоставляет неограниченные основания для привлечения СМИ к ответственности. Использование этих расширительных понятий в законодательстве Российской Федерации способно создать серьезную угрозу свободе слова .
Предусмотрено наказание и для тех, кто призывает к "захвату власти", причем без обязательного уточнения - "насильственному". И совсем уж странен финал, где встык с пропагандой войны упоминается распространение передач, "пропагандирующих порнографию, культ насилия и жестокости". "Почему уж тогда только передач? А публикаций? И передач каких - телевизионных, радийных или тюремных?", - иронизировала газета "Известия".
Еще хуже обстоит дело с поправками к ст. 15 Федерального закона "О борьбе с терроризмом". Здесь под карающий меч юстиции попала не только сама (по-прежнему неопределимая) пропаганда, но и "сведения", служащие пропаганде или оправданию терроризма. Какие сведения могут служить пропаганде или оправданию терроризма и экстремизма? Ведь сведения - это объективные данные. Возможно, имеются в виду сведения заведомо ложные... Далее идет запрет на передачу высказываний террористов и экстремистов. Если с террористами все более менее ясно, то понять, кто такие экстремисты, уже сложнее. А значит, и риск попасть под действие статьи выше.
Предлагалось запретить трансляцию высказываний "лиц, препятствующих осуществлению контртеррористических операций, которые пропагандируют и (или) оправдывают сопротивление проведению контртеррористических операций в любой форме" . "Что означает "оправдывают сопротивление проведению"? - вопрошала газета "Известия". - Если операция проводится так, как она проводилась в Первомайском, то сам Бог велел оправдывать сопротивление ее проведению" . Трагические события показали, что никто не выступал против проведения контртеррористической операции, речь шла о методах: освобождение заложников посредством силовой акции или проведением переговоров.
Нет сомнения, что в период проведения террористических актов СМИ могут неосторожными действиями причинить ущерб жизни и здоровью людей, попавших в заложники, но предлагаемые поправки не имели целью, во всяком случае в том виде, как они приняты депутатами, установление новых, особых условий деятельности СМИ - к такому выводу единодушно пришло журналистское сообщество.
Поправки подкрепляли право проводящих антитеррористическую операцию быть полностью безответственными перед лицом всех информационных структур. Все информационные источники, наоборот, становились ответственными за любую неправильность.
Журналистское сообщество - от Союза журналистов до Медиасоюза и от Индустриального комитета до руководителей крупнейших СМИ - обратилось к Владимиру Путину с призывом не подписывать новый федеральный закон, который смещает Законы о СМИ и о борьбе с терроризмом в полутоталитарную сферу.
25 ноября Владимир Путин наложил вето на одобренные парламентом поправки, касающиеся действий журналистов в экстремальных ситуациях. Таким образом, Президент прислушался к мнению журналистского сообщества (впрочем, некоторые СМИ, например "Независимая газета", расценили добрую волю Путина как "серьезную и грамотную пиар-акцию") . Президент объявил, что направил письма председателям палат Федерального Собрания, в которых предложил сформировать согласительную комиссию, чтобы "поработать над формулировками" . Среди прочих аргументов, приведенных Президентом в письме к законодателям, говорится, что законы отклонены из-за того, что в них "не конкретизированы обязанности СМИ и их представителей при освещении террористической деятельности и проведении контртеррористических операций, а также не детализированы связанные с ним ограничения. Не определена ответственность за нарушение этих ограничений".
Сегодня предполагается разработать методические рекомендации о порядке освещения в средствах массовой информации контртеррористических операций и иных чрезвычайных ситуаций, а также порядок взаимодействия органов госвласти и СМИ в указанных ситуациях.
Так, Индустриальный комитет СМИ, учрежденный 16 сентября 2002 г. , принял 8 апреля 2003 г. Антитеррористическую конвенцию (правила поведения СМИ в случаях террористического акта и контртеррористической операции). Один из ее пунктов гласит: "исходя из того, что доступ к СМИ с целью изложения своей позиции в большинстве случаев является одной из главных целей террористов, СМИ не должны: брать у террористов интервью по своей инициативе во время теракта, кроме как по просьбе или с санкции оперативного штаба; предоставлять террористам возможность выйти в прямой эфир без предварительных консультаций с оперативным штабом; самостоятельно брать на себя роль посредника (за исключением случаев, когда это санкционировано оперативным штабом); если представитель СМИ оказался в числе переговорщиков, он должен воздержаться от собственных публикаций до разрешения кризиса".
Конвенция открыта к подписанию руководителями российских СМИ и является, таким образом, обязательной для сотрудников СМИ - "подписантов". Однако процесс подписания, инициированный Индустриальным комитетом, идет медленными темпами.