легкого танка «Рено». Пулеметчики помещались на приклепанных к полу сиденьях с низкой спинкой. Коробка с лентой на 250 патронов крепилась на сиденье стрелка. Танк мог возить с собой 40—60 лент, то есть 10—15 тысяч патронов, В бортах корпуса и дверях имелись лючки с бронезаслонками для стрельбы из личного оружия экипажа, которое включало ручной пулемет, карабины, пистолеты, ручные гранаты и даже один огнемет. Таким образом, экипаж танка вооружался подобно гарнизону форта, но на практике это не вполне соблюдалось (по крайней мере, ни один танк огнемета не получил).
Танк № 501 оказался полностью «симметричным» — вместо артиллерийской установки в его передней части, так же как и в кормовой, располагались два пулемета, что обеспечивало действительно круговой обстрел. Позже танк перевооружили 57-мм пушкой на тумбовой установке.
Следует отметить, что 57-мм пушки Максима — Норденфельдта на тумбовых установках пригодились не только для танков — 150 штук смонтировали на грузовиках в качестве самоходных орудий ПТО.
Спереди и сзади к раме А7У крепились буксирные крюки. В боевой обстановке вырезы корпуса для них прикрывались шарнирно укрепленными треугольными крышками. На минимальной скорости тяговое усилие достигало 15 т. Танк был укомплектован ЗИПом и шанцевым инструментом.
Для питания электрооборудования (внутреннее и внешнее освещение) устанавливался генератор. Из средств внутреннего управления следует упомянуть указатель на цель. Он крепился на крыше корпуса над артиллерийской установкой и поворачивался командиром танка с помощью троса. Перед расчетом орудия над правым смотровым лючком располагалась панель с белой и красной лампочками: их сочетания означали команды «Заряжай», «Внимание» и «Огонь». Остальному экипажу, как и во всех танках того времени, командиру приходилось подавать команды криком, перекрывая шум двигателей и трансмиссии. Средств внешней связи не предусматривалось. Надежность работы имевшихся радиостанций внутри трясущегося корпуса вызывала большие сомнения, не было уверенности и в эффективности световой сигнализации. Семафоры быстро сбивались бы пулями, осколками или взрывной волной. Был, правда, предусмотрен лючокдля сигнализации флажками. Однако на практике управление свели к принципу «Делай как я», а при необходимости приказы доставлялись посыльными. Существовал и вариант танка связи, оснащенного радиостанцией с поруч-невой антенной на крыше корпуса, вооруженного только двумя пулеметами, с экипажем 11—13 человек, включая радистов и наблюдателей. Но, в отличие от английских и французских «радиотанков», этот проект остался на бумаге.
В целом конструкция А7У воплощала в себе идею «подвижного форта», приспособленного более для круговой обороны, нежели для прорыва обороны противника и поддержки пехоты. Увы, кругового обстрела в прямом смысле слова не получилось: из-за ограниченных углов наведения орудия два сектора в переднем направлении представляли собой мертвое пространство.
Основным производителем А7У стал завод фирмы «Даймлер» в Мариенфель-де. На этом же заводе, кстати, собирались и машины «Мариенваген». Стоимость постройки одного танка А7У в ценах 1917— 1918 годов составляла 250000 рейхсмарок, из них 100000 марок приходилось на бронирование. До сентября 1918 года было собрано всего 20 А7У. Первую серию составили танки на шасси № 501, 502, 505— 507 и 540—544. Номера танков второй серии — 525, 526, 527, 528, 529 (корпуса «Крупп»); 560, 561, 562, 563 и 564 (корпуса «Рехлинг»). Все танки второй серии имели тумбовые установки орудия.
Бронирование ходовой части, выступающие под рамой машины картеры бортовых передач и подвешенные под днищем спереди и сзади наклонные бро-нелисты вместе с высоким расположением центра тяжести снижали проходимость машины. Танк мог уверенно двигаться по рыхлому грунту, но только по открытой местности без бугров, глубоких рытвин и воронок; легко опрокидывался при боковом крене, При переходе через проволочные заграждения колючая проволока просто затягивалась гусеницами и запутывалась в них, что иногда приводило к перегрузке и выходу из строя сцеплений.Бронирование ходовой части было применено по опыту собственной германской противотанковой обороны, часто «разбивавшей» открытые гусеницы английских танков.
На первом демонстрационном образце танка бронирование доходило до осей опорных катков. Экраны, закрывавшие ходовую часть, имелись и на серийных танках, однако экипажи снимали их, открывая ходовые тележки — дабы грязь с верхних ветвей гусениц не забивалась в ходовую часть. Бронелисты, прикрывавшие направляющие и ведущие колеса, могли откидываться на петлях вверх. Для обслуживания ходовой части в бортах предусматривались также два небольших лючка, причем в крышке переднего был вырез для вывода выхлопной трубы. Лючок имелся также в нижнем кормовом листе.
Расположение командира и механика-водителя в поднятой рубке обеспечивало им неплохой обзор местности, однако сильно затрудняло наблюдение за дорогой непосредственно перед танком. Механик-водитель видел местность только в 9 м впереди машины! Поэтому в управлении ему помогали механики, наблюдавшие за местностью через лючки в бортах под рубкой. В отличие от английских тяжелых танков (до появления МК V), всю физическую работу по управлению машиной механик-водитель выполнял один, причем она была легче и проще, чем у английских коллег. Два механика участвовали в управлении только «глазами и голосом». Большие размеры, и особенно высота танка, делали его хорошо видимой мишенью для артиллерии За громоздкий неуклюжий корпус и две дымящие трубы А7У прозвали в войсках «тяжелой походной кухней». Вентиляция танка, как и на первых английских и французских машинах, оказалась неудовлетворительной. По сведениям одного механика-водителя А7У, температура внутри корпуса во время боя достигала +86°С — пожалуй, здесь не обошлось без преувеличения. На марше экипажи предпочитали размещаться на крыше танка.
Как показал боевой опыт, обилие вооружения и слабая подготовка экипажей приводили к тому, что пулеметчики мешали артиллеристам и наоборот. Вообще же неудачи, которые постигли немецкие танки впоследствии, следует отнести не только на счет недостатков конструкции, но и на счет малочисленности машин и степени обученности их "--типажей — у немцев просто не было времени и возможности провести должное обучение.
Послевоенные и современные танки
СССР/РОССИЯ
Началом отечественного танкостроения принято считать 1920 год, когда на заводе «Красное Сормово» в Нижнем Новгороде было организовано производство первых советских танков. В связи с ограниченными возможностями промышленности и отсутствием подготовленных кадров в области танкостроения все типы танков вплоть до середины 30-х годов создавались на основе изучения и использования зарубежного опыта (главным образом английских и американских образцов).
Перед войной основу танкового парка составляли легкие танки Т-26 и БТ, в конструкции которых предпочтение отдавалось огневой мощи и подвижности. В войсках имелось некоторое количество средних танков Т-28 и тяжелых Т-35, а также танкетки.
Одним из главных факторов, повлиявших на ход сражений Великой Отечественной войны, стало создание в предвоенные годы первоклассных машин отечественной разработки — среднего танка Т-34 и тяжелого КВ. По сути, советские конструкторы первыми в мире создали танки, в которых гармонично сочетались все боевые свойства. С этого времени советское танкостроение стало развиваться собственным, самобытным путем.
К сожалению, производство этих машин не было развернуто в достаточном количестве к началу войны. К концу 1941 года почти полностью был выбит довоенный танковый парк, находившийся в войсках западного направления. Заводы по производству Т-34 и КВ были эвакуированы на восток. В этих условиях для восполнения в короткий срок потерь танков промышленность в большом количестве выпускала легкие танки Т-60 и Г-70. К 1943 году они уступили место на поле боя средним и тяжелым машинам. Тогда были разработаны танки Т-34-85, ИС, большое семейство самоходных артиллерийских установок, практически выполнявших на поле боя задачи танков.
В послевоенные годы советские конструкторы продолжали самобытный путь развития отечественного танкостроения и сохранили лидирующие позиции в мире. Советские средние танки Т-54/55, созданные на основе опыта войны, служи-ли эталоном для зарубежных конструкторов и состояли на вооружении более чем в 40 странах мира. Дальнейшее развитие получили тяжелые танки, в конструкции которых было реализовано много передовых технических решений, не утративших значения до настоящего времени. К сожалению, принятое в середине 60-х годов ошибочное решение о прекращении работ над тяжелыми танками закрыло многие перспективные разработки. Единственным образцом легкого танка в послевоенный период стал плавающий танк ПТ-76, обладающий выдающимися водоходными качествами и состоящий на вооружении и поныне.
В середине 60-х годов на смену средним и тяжелым машинам пришли основные танки. Они обеспечили лидерство советского танкостроения примерно до середины 80-х годов. Непревзойденными для своего времени боевыми свойствами обладали танки второго послевоенного поколения Т-64, Т-72, Т-80 и их модификации. После распада Советского Союза нарушились кооперационные связи промышленности танкостроения. С 1992 года производство танков в России резко снизилось и ориентируется сегодня на комплектующие, поставляемые российскими предприятиями. В связи с известными экономическими проблемами сохранен выпуск чисто символических партий танков, призванных не допустить полного развала производства, либо экспортных образцов и комплектующих к ним на заводах в Омске и Нижнем Тагиле. Опытно-конструкторские работы также опираются на заделы, подготовленные еще в годы существования СССР, новые направления практически свернуты. Отставание от западного танкостроения за последние несколько лет по ряду параметров приняло угрожающий характер. Разрыв по тем направлениям, где отечественные разработки имели неоспоримый приоритет, сокращается. Вместе с тем опыт боевого применения российских танков показывает, что необходимо их дальнейшее совершенствование.