Итак, с точки зрения содержательного аспекта, законность есть принцип государственной и общественной жизни, представляющей собой систему требований неуклонного соблюдения законов и их действительной реализации государством, всеми его органами, общественными организациями, коммерческими фирмами, должностными лицами, гражданами.
Практическая реализация принципа законности является организационным условием реализации права и обеспечения правопорядка.
В содержательном аспекте в юридической литературе имеется широкое и узкое понимание законности. В широком смысле законность рассматривается как господство законов в общественной жизни, то есть практически она рассматривается как правовой режим, порядок, при котором нормы права осуществляются всеми участниками правовых у отношений. В узком смысле законность понимается как принцип деятельности государственных органов, но суть законности это необходимость строгого и неуклонного соблюдения, исполнения и применения законов.
Кроме того, содержательный аспект законности состоит также в требовании соблюдать иерархию законов и иных нормативных актов, а также в требовании признания непререкаемости законов, то есть требований того, чтобы никто не мог отменить закон, кроме органа, который его издал.
Законность, правопорядок, демократия в историческом процессе развития общества
Исторически законность возникла как требование государственной власти соблюдать закон. Еще с античных времен каждый класс, приходящий к власти, создает новое право и соответственно новое законодательство. При этом государство добивается обеспечения соблюдения и исполнения законов. Законность и правопорядок не существуют вне конкретного общества, вне конкретной исторической эпохи. С марксистской точки зрения законность и правопорядок имеют классовое содержание и всегда направлены на охрану интересов определенного класса.
История свидетельствует, что те периоды когда один общественно–экономический строй сменялся другим, выдвигались лозунги законности в качестве требований политической программы, в качестве инструмента обуздания произвола господствующей власти. После того, как новый класс приходил к власти, он добивался утверждения своей законности, своего правопорядка. Характерно в этом отношении высказывание Ф. Энгельса: «Конечно для буржуазии закон свят: ведь он является его собственным творением, издан с его согласия для защиты его личности и его интересов. Буржуа знает, что если один какой-нибудь закон не причиняет ему неудобства, то все законодательство в целом направлено к защите его интересов, а главное, что святость закона, неприкосновенность порядка установленного активным волеизъявлением одной части общества и пассивным – другой, является самой надежной опорой его социального положения.»[14]
С марксистской точки зрения законность устанавливается как метод политического господства имущественного класса как средство осуществления диктатуры эксплуататорского класса по отношению к порабощенному.
К поискам законности в эту эпоху как нельзя более подходят слова поэта Н. Гумилева:
«Старый доктор сгорблен
в красной тоге, он законов
ищет в беззаконьи»
Верховенство закона – есть признание закона высшим источником права, устанавливающим наиболее общее правило поведения и имеющим обязательную силу для всех других правовых актов.
В своей основе идея верховенства закона была сформулирована еще римскими юристами, но в качестве правовой системы и принцип организации государства получило формирование в XVII-XIX вв. в связи с развитием и утверждением концепции гражданского общества и правового государства.
Верховенство закона составляет важнейшую гарантию против произвола государственной власти, для защиты прав и свобод граждан. Пожалуй и сегодня актуальны слова русского историка и философа Г.П. [15]Федотова: «Сейчас нет мучительнее вопроса, чем вопрос о свободе в России».
Характеризуя социалистическую правовую систему, французский ученый Рене Давид, ссылаясь на работу С.С. Алексеева «Социалистическая ценность права в Советском обществе» (М, 1971) писал: «…в Советском Союзе и других социалистических странах принцип социалистической законности подчеркнут со всей силой и одновременно имеются все гарантии для того, чтобы сделать этот принцип действенным».[16]
Однако Р. Давид отмечал, что принцип социалистической законности «во многом отличается от идеи верховенства права и концепции «правового государства», которые являются основой государственных систем в странах романо-германской правовой семьи и семьи общего права. В качестве позитивного момента Р. Давид отмечал отход Советского Союза от утопических позиций подхода военного коммунизма, когда верили, что можно заменить право революционным правосознанием. С утверждением принципа законности праву были вновь возвращены его значение и авторитет.[17]
Р.Давид достаточно подробно останавливается на трактовке определения «социалистическая законность», замечая при этом, что «это не просто добавление, потому, что именно оно в глазах советских юристов раскрывает содержание принципа законности и смысл соблюдения законов».
Ценность принципа законности определяется тем, установлению какого строя он служит, каково содержание действующих правовых норм. Принцип законности имеет смысл только в условиях социалистической экономики и подчинен ее императивам. Не следует делать из права фетиш. Право – это важная и необходимая вещь, но, тем не менее, оно не более чем надстройка над базисом, при котором орудия и средства производства обобществлены и используются в интересах всех. Определение «социалистическая» и напоминает об этом элементарном положении марксистской доктрины.
В Советском Союзе, - пишет Р. Давид, - многие проблемы принимали своеобразный вид; в частности, принцип социалистической законности в ряде отношений отличается от принципа господства права (Ruleoflaw) в том виде.
Включив в свое правопонимание идею о пределах власти законодателя, марксизм тем самым отмежевался от позитивизма.
Значительное внимание Р. Давид уделил вопросам гарантий социалистической законности.
Как обеспечить соблюдение социалистической законности и со стороны должностных лиц, и со стороны граждан? В широком смысле это призвана сделать вся совокупность государственных органов, равно как и воля народа, уверенного в правильности существующего строя и его законов. Этот подход особенно подчеркивался в Советском Союзе и других социалистических странах: здесь полагали, что в будущем обществе не будет принуждения. Поэтому считалось особенно ценным, что общественный порядок обеспечивается не только (и не столько) применением механизма принуждения, но и с помощью самых разнообразных способов, осуществляемых с участием органов государства, профсоюзов, прессы и граждан.
Основная гарантия социалистической законности, по мнению советских авторов, состояла в совпадении при социализме личных и общественных интересов, что обусловлено обобществлением средств производства и ликвидацией на этой основе эксплуатации человека человеком. В числе других многочисленных гарантий ленинградский профессор Петров указывал деятельность Советов различных ступеней, органов исполнительной власти, деятельность органов контроля при Совете Министров СССР, различного рода инспекций при органах управления, деятельность прокуратуры, судов, контроль общественных организаций, и особенно профсоюзов, а также широко используемое право жалобы, которому соответствует обязанность административного органа рассмотреть ее.[18]
В нашей истории длительное время шло подведение гражданина до положения винтика государственной машины. Одна их самых разрушительных линий, посягавших на законность, - унижение гражданского достоинства, право на собственное мнение. Достаточно вспомнить персональные дела и проработки советского времени, когда от ни в чем не повинных людей требовали покаяния.
Право выражает в своих предписаниях волю общества, но воплощенное в конкретный закон в каждой конкретной ситуации право не подчиняется никому и может стать защитником любого гражданина, когда его интересы законны. Закон дает человеку уверенность в своих правах, чувство собственного достоинства.
«По мере убыли свободы прекращается и борьба за нее», - писал русский историк и философ Г.П. Федотов[19], - и подтвердил это своими наблюдениями:
На XIII съезде РКП(б) Г. Зиновьев процитировал одного из выступавших на съезде инженеров в Ленинграде. Тот говорил: «Коммунисты, как материалисты, считают необходимым и нужным дать людям в первую очередь предметы первой необходимости, а мы интеллигенты, говорим, что в первую очередь нужны права человека… Интеллигент – это всякий человек, который ставит превыше всего права человека, считает, что человек – «высшая ценность в государстве». Приведя эти слова Зиновьев, тогда один из первых руководителей партии, сказал, что никаких таких прав инженер не получит, что все это «меньшевизм». Зиновьев и другие – сторонники и оппоненты Сталина – постарались низвести право, которое должно было обретать в новом обществе независимую социальную ценность, до уровня некоего прейскуранта цен, служащего сиюминутным потребностям. Поставив вне закона или по крайней мере в условия неравного для всех закона «классово чуждые элементы», они подорвали право как стержень государственности. И сами стали жертвами произвола и беззакония.
Провозглашенный и многократно провозглашаемый лозунг «Все во имя человека все для блага человека» оказался формальным и бессодержательным, не только потому, что не удалось обеспечить население бывшим комфортом, но прежде всего потому, что провозглашенные права и равенство прав не стали реальными, не утвердился режим подлинной демократической законности. Но только при соблюдении этого условия принцип «вся для человека» может быть реализован на практике. Без подтверждения законности, без понимания права как самостоятельной социальной ценности, независимой от сиюминутных целей, немыслимо утверждение самоценности гражданина.