центра открытой политики Китая. Распространение внешнеэкономической открытости в первой половине 1990-х гг. затронуло внутренние, прежде всего приграничные, провинции Северо-восточного Китая, положив начало формированию "нового северного пояса
открытости" вдоль границы Китая с Россией, КНДР, Монголией. В эти годы в рамках СЭЗ открытых приморских городов были созданы тринадцать зон свободной (беспошлинной) торговли. Помимо традиционных в мировой практике консигнационных складов, ЗСТ играют также роль "свободных" портов, дополнительных производственных площадей для иностранных компаний, источника привлечения иностранного капитала в финансовую, банковскую сферы, страхование и сферу услуг[21].
Таким образом, практика проведения открытой внешнеэкономической политики привела к созданию в КНР к середине 1990-х годов многоступенчатой, имеющей свои приоритетные направления и внутренние связи открытой структуры (приморская полоса открытых районов - полоса районов вдоль р. Янцзы - приграничная полоса открытых районов - открытые внутренние центры). Протянувшись с севера на юг, этот передовой край открытой политики включает 354 города и уезда общей площадью 550 тыс.кв.км. (5,6% территории страны) с населением около 330 млн.чел. (27,2% населения страны) и насчитывает 11 форм территориальной открытости Китая, охватывающих практически весь современный арсенал типов зон: торговые таможенные зоны, зоны экспортного производства, свободные порты, транзитные зоны, технопарки, страховые и банковские зоны, комплексные зоны производственной направленности с привлечением иностранного капитала[22].
Несмотря на то, что в настоящее время СЭЗ переходят на самоокупаемость, государство по-прежнему участвует в финансировании отдельных крупных объектов, проводя селективную структурную политику. Ставя перед собой стратегическую цель развития экспортных технико- и наукоемких отраслей полного цикла, Китай на практике, с учетом местных условий, применяет гибкий подход, предусматривающий переход от трудоемкого через капиталоемкое к наукоемкому производству. СЭЗ Шэньчжэнь, например, нацелена на гонконгский капитал и уже сформирована как его торгово-финансовый посредник, Сямэнь опирается на инвестиции из Тайваня и развивается по пути "открытого" порта, Чжухай ориентирован на соседнее Макао и делает упор на туристический бизнес. В
Шаньтоу преобладают трудоемкие экспортные производства, сельское хозяйство. На Хайнане признано рациональным также развивать трудоемкие отрасли сельского хозяйства, легкой и пищевой промышленности. Специфический статус позволил СЭЗ добиться значительных успехов по сравнению с внутренними районами Китая. В зонах гораздо быстрее, чем в среднем по стране, растут занятость, уровень жизни и квалификация рабочих и служащих. СЭЗ явились уникальной по масштабам школой современного управления экономикой, позволили Китаю приобрести опыт взаимодействия с мировым рынком, успешно сыграли роль полигона реформ, стимулировали перестройку организации внешнеэкономической деятельности страны и реформу экономической системы. Главным же положительным результатом открытых районов за истекший период стало не достижение макроэкономической эффективности (этого следует ожидать в ближайшем будущем) и даже не привлечение передовой технологии, а косвенный эффект мощного использования этнического фактора хуацяо в качестве важного инструмента будущей интеграции в КНР Гонконга, Макао и, не исключено, Тайваня.
В целом опыт Китая убеждает, что создание свободных экономических зон служит важным, а в ряде случаев - незаменимым элементом системы активного включения страны в мирохозяйственные связи, первым шагом в расширении открытости экономики. Конечно, не стоит абсолютизировать их значение - зоны как элемент системы сами не в состоянии решить все проблемы, их успешное развитие возможно лишь в рамках активной внешнеэкономической политики, подкрепленной регулирующей ролью государства, включая законодательное обеспечение. Польза от СЭЗ носит комплексный характер, ее нельзя сводить к получению сиюминутной отдачи в виде валютных поступлений и привлечения новейших технологий. Требуются время и немалые усилия для достижения этих целей. Создание СЭЗ невозможно без значительных собственных и внешних капиталовложений для формирования инфраструктуры. Проще, конечно, создавать зоны закрытого "оазисного" типа, но стратегически перспективнее - зоны, опирающиеся на существующий экономический и научно-технический потенциал.
Однако потенциал развития СЭЗ небезграничен, и для продолжения реформ необходимо последовательно распространять преференциальную экономическую политику на другие регионы страны. Ход дальнейшей реализации стратегии развития приморских районов Китая в решающей степени будет зависеть, с одной стороны, от перспектив реформы экономической системы и с другой - определяться новыми тенденциями развития мирового хозяйства. Масштабность целей и задач стратегии при всей их проблематичности и ее долгосрочный характер позволяют рассматривать данную стратегию не только как логическое продолжение политики открытости, но и как важный рубеж в поисках максимально эффективных путей развития страны. Достижение этих целей связывается и, во многом, зависит от дальнейшего привлечения и успешного использования иностранных инвестиций. Поступательное развитие СЭЗ не мыслимо без внешних капиталовложений, усиления связей с зарубежными партнерами и всеобъемлящей интеграции КНР в мировое экономическое сообщество.
Глава 3. Проблемы и перспективы привлечения и использования
иностранных инвестиций в экономике КНР.
3.1 Эволюция законодательной базы привлечения иноионвестиций.
Вследствие влияния азиатского финансового кризиса уровень поступления в экономику Китая иноинвестиций несколько сократился. Объем использованных за 1998 г. инокапиталов составил 54 млрд.долл., что на 13% меньше, чем в предыдущем году. Общая сумма инокапвложений в экономику КНР – 414 млрд.долл. (240 млрд. долл. – прямые инвестиции). В КНР действует свыше 150 тыс. предприятий с инокапиталом. Несмотря на азиатский кризис, финансовая система Китая сохраняет устойчивость. Остановлена инфляция (цены выросли на 0,8% в 1997 г. и снизились на 2,6% в 1998 г.). Китай уверенно удерживает второе (после США) место в мире по ежегодным объемам привлечения иноинвестиций. Иноинвестиции в КНР на 90% являются прямыми, то есть, вложены не в ценные бумаги, а непосредственно в капитал СП. Зарубежные инвесторы допускаются к приобретению лишь акций китайских предприятий под жестким госконтролем (специальные акции для зарубежных инвесторов выпустили чуть более 100 предприятий КНР). Спекулятивные вложения в гос. и иные облигации зарубежных капиталов не допускаются. Перевод средств за границу иноинвесторами в каждом отдельном случае требует разрешения учреждений валютного контроля КНР. В 1998 г. Китай оставался крупнейшим получателем кредитов МБРР и АзБР, по линии которых в 1998 г. в КНР поступило соответственно свыше 2,5 млрд. и 1 млрд.долл. Пекин продолжал широкое привлечение инокапиталов также с помощью различных правительственных займов западных стран.
Несмотря на значительные объемы привлекаемого инокапитала в КНР, его макроэкономическая эффективность и масштабы пока относительно невелики. Более 70% действующих СП рентабельны, до трети от их общего числа – убыточны или имеют низкую экономическую эффективность. Доля СП в общем объеме промышленного производства – 14%. Размеры освоенных предпринимательских инвестиций на душу населения, хотя и увеличились до 36 долл. (1998 г.), превысив средний уровень в развивающемся мире, значительно уступают, к примеру, новым индустриальным экономикам (150 долл.). Другая проблема – нежелание крупнейших промышленно-развитых стран предоставлять КНР современную технику и технологию, зачастую использование ими в отношении Китая тактики “выпавшего технологического звена”, когда роль китайской стороны ограничивается простой сборкой, подключением к производственному процессу на его последних стадиях. Важным резервом увеличения притока капиталовложений является расширение круга инвесторов. Пока же большинство их приходится на долю Гонконга и Макао. Около двух третей привлекаемых зарубежных капвложений приходится на приморские районы стран Иноинвесторов беспокоит неполное законодательство, наличие многих “закрытых” инструкций, затрудняющих свободное предпринимательство, сложный порядок взимания налогов и недостаточная правовая защита интересов вкладчиков, отсутствие арбитражной системы разрешения споров (китайцы предпочитают ей неформальные консультаций сторон), неполная конвертируемость юаня, обязательность экспорта и затруднения с реализацией товаров на внутреннем рынке, бюрократизм и коррупция в рассмотрении вопросов, вмешательство чиновников. Велика зависимость СП от китайских ведомств по найму рабочей силы, снабжению сырьем, водой, электроэнергией, аренде помещений и т.п., что отражается в монопольных ценах и увеличивает затраты.
В сложившийся ситуации экономическая стратегия Китая призвана адекватно учитывать как успехи, достигнутые в реформировании национальной экономики, так и имеющиеся трудности и проблемы. Формирование “социалистической рыночной экономики” в качестве основного ориентира развития общества в ближайшие годы предполагает прежде всего переход от преимущественно административного к преимущественно рыночному механизму распределения экономических ресурсов. В инвестиционной сфере речь идет, во-первых, о повышении эффективности макроконтроля при существенном сокращении непосредственного вмешательства государства в организацию и регулирование инвестиционного процесса на предприятиях”; во-вторых, о наполнении реальным экономическим содержанием созданных в последние полтора десятилетия в этой области квазирыночных структур и механизмов (индикативное планирование капитальных вложений, система инвестиционного кредитования, фондовый рынок, открытые конкурсные торги на сооружение объектов и т.д.); и, в-третьих, о благоприятном инвестиционном климате для национальных и зарубежных инвестиций.