В-третьих, обсуждая перспективы тех или иных отраслей в свете возможного прихода западных конкурентов, надо обсуждать причины низкой конкурентоспособности отечественной продукции. «Причина в том, что пока в России гораздо дороже капитал, — считает Александр Рубцов. — У нас ставка рефинансирования LIB — двадцать пять процентов, а в США — всего два с половиной процента. То есть наш капитал в значительной степени дороже, и нашей гражданской авиа-рвм иии нельзя входить в ВТО. пока стоимость капитала у нас и за рубежом не сравняется. На это опять-таки уйдет порядка двенадцати лет. Присоединение к ВТО до этого убьет отечественную гражданскую авиацию, она не выдержит конкуренции с Airbus и Boeing». Действительно, кредитные ресурсы у нас существенно дороже, чем на Западе. Но ведь вступление России в ВТО как раз сможет существенно облегчить эту проблему — приведение российского законодательства в соответствие с международными нормами, большая прозрачность экономики снизят риски кредиторов, а приход западных банков и усиление конкуренции на рынке финансовых услуг облегчат доступ к более дешевым кредитным ресурсам. Вот вам и снижение кредитных ставок, и увеличение инвестиций в промышленность. Плавное, чтобы продукция соответствовала требованиям рынка. Наконец, даже после вступления в ВТО в распоряжении российского правительства останется достаточно большой набор эффективных инструментов зашиты своих рынков. В первую очередь это, разумеется, валютный курс. При нынешнем уровне зависимости нашей экономики от мировых цен на энергоносители, при нашем гигантском внешнем долге всегда можно найти благопристойный повод для большей или меньшей девальвации рубля, не вызывая санкций со стороны ВТО. Есть и более тонкие механизмы. В частности национальные стандарты на продукцию. Например, в последнее время приобрела широкую известность история о том, как США заблокировали импорт швейцарского сыра, установив стандарт на размер дырок в сыре. В принципе никто не мешает и нам установить на те же автомобили или авиатехнику такие стандарты, которым в большей степени будут соответствовать российские изделия, чем западные. Беда лишь в том, что импорт зачастую превосходит отечественную продукцию по всем параметрам, кроме разве что иены. Но, в конце концов, вечный парник для отечественных производителей устраивать никто не собирается. Да и о потребителях грех было бы забывать. Они-то от конкуренции с иностранцами только выиграют. Трудно не согласиться с главой ОАО «Объединенные машиностроительные заводы» Кахой Бендукидзе, который, выступая за скорейшее вступление России в ВТО, отмечает, что «мы в первую очередь граждане, которые хотят получать лучшее медицинское обслуживание, страхование, ездить на лучших автомобилях, есть качественную пишу и при этом не платить дополнительные налоги».
Едва ли не самым главным аргументом в пользу присоединения России к ВТО с самого начала переговоров и до сего дня является утверждение, что в результат наши компании получат возможность защищаться в международных судебных органах от неправомерных санкций в отношении своего экспорта. «Пока мы не являемся членом ВТО, нас не допускают ни к каким переговорам, мы не имеем права голоса при решении важных вопросов, — жалуется генеральный директор «Северстали», Алексей Мордашов, возглавляющий рабочую группу РСПП по присоединению к ВТО. — Постоянно проводят нечестную практику борьбы с нашими товарами на рынках. Мы не можем апеллировать к антидемпинговому кодексу, антидемпинговому трибуналу, нас постоянно ограничивают или нарушают наши права. Вступление в ВТО может служить инструментом, который позволит нам защитить российские товары при продвижении их на внешний рынок».
В результате вступления в ВТО будто бы должны многократно возрасти объемы российского экспорта, вырасти валютная выручка, отечественные производители увеличат своё присутствие на зарубежных рынках. Как это ни печально, но для подобного оптимизма оснований не много. Судите сами.
По оценкам Минэкономразвития, от разного рода ограничений нашего экспорта отечественные компании сегодня теряют 2-3 млрд. долларов в год. Андрей Кушниренко говорит, что при грамотном отстаивании своих интересов в рамках ВТО мы сможем добиться отмены или смягчения примерно половины действующих сегодня ограничений. Итого наш потенциальный выигрыш — 1-1.5 млрд. долларов в год (минус издержки, связанные с ведением судебных споров, для которых, в частности, нужны высококвалифицированные юристы, услуги которых влетают в копеечку). Немало, конечно, но и отнюдь не «многократный рост российского экспорта» (сегодня он. напомним, превышает 100 млрд. долларов в год).
«Россия заинтересована в присоединении к ВТО меньше, чем например Китай, который экспортирует только игрушек на сумму в полтора раза большую, чем Россия получает от экспорта нефти, — отмечает директор Всероссийского научно-исследовательского конъюнктурного института (ВНИКИ) Валерии Орешкин. — Наш основной экспорт — энергоносители — будет осуществляться в неизменном режиме, поскольку никаких ограничений на торговлю энергоресурсами в мировой практике нет». Так что основа российского экспортного потенциала — нефтегазовый сектор — не получит никаких дополнительных выгод от присоединения страны к ВТО.
Второй главный плюс присоединения России к ВТО, о котором говорят практически все его сторонники, — это возможность участия в выработке международных правил торговли с учетом российских национальных интересов.
«Не стоит забывать, что наши внешнеторговые партнеры получают выгоды от присоединения России к ВТО немедленно, в то время как Россия может получить их в перспективе, — отмечает Валерий Орешкин. — При этом потери могут оказаться неизбежными, а выгоды — возможными, для их реализации потребуются существенные дополнительные усилия». Другими словами, участвовать в переговорах мы, несомненно, будем, а вот удастся ли нам в результате этого чего-то добиться — это совсем другой вопрос.
Необходимость приведения российского законодательства в соответствие с нормами ВТО подавляющее большинство специалистов оценивает как однозначно положительный факт. «Вступив в ВТО, Россия выйдет на единое международное правовое пространство, базирующееся на нескольких десятках соглашений, которые, в свою очередь, образуют правовую основу международной торговли, являются так называемым кодексом правил движения на мировом рынке, — говорит профессор Всероссийской академии внешней торговли Ипполит Дюмулен. — И отступать от этих правил просто глупо».
Изменение отечественного внешнеторгового законодательства в соответствии с международными нормами — давно назревшая проблема. Причем здесь надо быть готовыми к кардинальному изменению привычных правил взаимоотношений бизнеса и государства, в частности к резкой переоценке так называемого административного ресурса, благодаря которому отдельные компании продавливали для себя различные льготы. Например, по словам Александра Рубцова, возглавляемая им компания «Ильюшин Финанс энд Ко» имеет налоговую льготу в Воронежской области — на несколько лет освобождена от НДС, потому что у нее в регионе есть свой завод. После присоединения России к ВТО на российский рынок двинутся Boeing и Airbus. Предположим, что «Ильюшин» уличит их в демпинге и полает на конкурентов жалобу в суд ВТО. Что будет в итоге? Суд скажет: «А вы сами получаете поддержку от региональных властей, так что не жалуйтесь». А, если например, какой-нибудь губернатор предоставит налоговые льготы расположенному в его регионе металлургическому комбинат); то все российские экспортеры металла будут обвинены в демпинге и подвергнутся санкциям.
Еще одно малоочевидное последствие присоединения к ВТО: чтобы защищать свои интересы, отечественные производители импортзамешаюшей продукции должны будут обеспечить максимальную прозрачность финансовой отчетности в соответствии с международными стандартами. Приходят, предположим, на наш рынок западные компании и начинают беспардонно демпинговать. Наши, понятно, вводят антидемпинговые санкции, а те, в свою очередь, подают жалобу в суд ВТО.
Но чтобы доказать оправданность антидемпинговых санкций в суде ВТО. наши компании должны будут предоставить полную финансовую отчетность о своей деятельности. А многие российские предприятия к этому явно не готовы, поскольку "черный» нал до сих пор занимает прочное место в сфере производства и реализации товаров широкого потребления — продуктов питания, мебели etc. А «черный» нал и зашита своих интересов в международных судах — две веши несовместные. И подобных сюрпризов присоединение к ВТО сулит нашим бизнесменам немало.
Сегодня уже не обсуждается вопрос, надо ли России вступать в ВТО. Мы вступаем. Краткосрочные плюсы и минусы этого шага зависят от условий, на которых мы присоединимся к Всемирной торговой организации. Пока шанс выторговать приемлемые для отечественного бизнеса условия остается.
Но присоединение к ВТО — это шаг, рассчитанный на перспективу в десятки лет. И реальный баланс потерь и приобретений будет зависеть исключительно от экономической политики российского правительства. В частности, если многолетние разговоры о переориентации российского экспорта с энергоносителей и сырья на продукцию высоких переделов так и останутся пустыми декларациями, наши потери не окупятся никогда.