Смекни!
smekni.com

Установление советской власти в Уфе (стр. 2 из 3)

В уфимский совет вошли 72 представителя фабрично-заводских предприятий и 82 — от уфимского гарнизона, а также по 4 делегата от партийных групп социалистов-революционеров и социал-демократов. Председателем был избран эсер В. П.. Гриневский. В состав временного исполнительного комитета совета вошло более 30 человек. В их числе другой эсеровский лидер А. Л. Шеломенцев и большевики В. М. Эльцин, А. Н. Свидерский, Н. П. Брюханов и Ф. Я. Першин. Затем устанавливается: каждая из двух социалистических партий должна быть представлена в совете 15-ю, а в его исполкоме — 5-ю депутатами. Вне этого партийного представительства в исполнительный комитет должны были входить по 30 человек от рабочей и солдатской секций совета. Таким образом, в Уфимском, а также в других советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, возникших в марте-апреле 1917 года, ведущая роль и большинство принадлежали социалистам-революционерам, а так же умеренному крылу социал-демократов. Для народных масс умеренный и реалистичный по содержанию эсеро-меньшевистский курс на конструктивное развитие и успешное завершение демократической революции, не расширение свободы владения средствами производства и хозяйственной деятельности был несравненно более предпочтителен и приемлем, нежели максималистские — сверхреволюционные и утопические — идеи и лозунги большевиков-ленинцев.

Исходя из выше сказанного, несмотря на активную работу большевиков по подготовке социалистической революции и следовавшего за ней огосударствления всей собственности, установление советской власти в Уфе и целом по Башкирии шло намного болезненнее. Однако, во что бы то не стало большевики стремились взять власть в свои руки и установить диктатуру пролетариата. Сложность этого процесса в Башкирии обуславливалась национальным вопросом, стремлением местного населения создать свою автономную республику.

Большевики, несмотря ни на что, продолжали подготовительную работу. 8 октября в Уфе, 17-го в Стерлитамаке прошли организованные большевиками митинги с требованием не только мира, хлеба, земли, но и передачи власти советам. 12, 21, 25 октября железнодорожный комитет большевиков города Уфы, Уфимский, Стерлитамакский, Таналыково-Баймакский советы рабочих депутатов и солдаты уфимского гарнизона вынесли резолюции о необходимости незамедлительного созыва всероссийского съезда советов для передачи им государственной власти, о свержении коалиционного Временного правительства и т. д.

Но дело в том, что сами советы по своему составу были неоднородны, и эти резолюции, предлагаемые большевиками вызвали принципиальные возражения, особенно в Уфимском совете.

По вооруженной подготовке большевики намного опередили Временное правительство. В частях военного гарнизона города Уфы были созданы “легионы свободы”, которые к 25 октября насчитывали до двух тысяч солдат, идущих за большевистским руководством советов. Собственно весь гарнизон подпал под его влияние.

Итак, уже по всей России назревал острый политический кризис, надвигалась гражданская война со всеми ее тяжкими последствиями. На смену демократии и свободе шла большевистская “диктатура пролетариата”.

3. Октябрьская революция.

Провинциальным отражением и воплощением агрессивно-наступательной тактики петроградских большевиков явилось в условиях Уфимской губернии лишение местных органов Временного правительства и комитета общественных организаций власти. Устранены они же были, хотя и без восстания, но все таки путем “революционного насилия”. Насилие также выразилось в усилиях большевиков по вооруженному подавлению националистов и казачества Южного Урала.

Весть о вооруженном восстании в столице была получена в Уфе 26 ноября утром. О свержении большевиками российского правительства и необходимости поддержки законной власти сообщал уфимским путейцам исполком Всероссийского союза железнодорожников. Телеграфист тайно выполняющий задания большевистского комитета, днем примчался туда с текстом сообщения.

После жарких прений 16-ю голосами против 13-и при 8-мивоздержавшихся было принято постановление об одобрении большевистского переворота в столице и образован губернский революционный комитет как чрезвычайный орган власти советов.

При большой активности и решительности меньшевиков и эсеров проходило 28 октября новое расширенное заседание Уфимского совета по вопросу о власти. Большевистская фракция совета, идя вспять, вынуждена была заявить, в духе требований левых эсеров, о признании губревкома органом не власти, а надзора за административными учреждениями и содействия созыву Учредительного собрания. Было принято решение, идущее вразрез с установкой большевистского центра, — о том, что “переход власти совершится не иначе, как по решению полномочных органов всероссийской революционной демократии”, а образованный 26 октября губревком освобождался от своих обязанностей. На состоявшемся 30 октября чрезвычайном собрании Уфимской городской думы, председателем которой являлся А. Д. Цюрупа, ее гласные из кадетов, меньшевиков и эсеров, даже левых, однозначно высказали отрицательное отношение к вооруженному восстанию большевиков, призвали общественность к контрнаступлению в защиту революционной демократии.

Не только в губернском центре Уфе (тем более Оренбурге), но и уездах и волостях региона с трудом навязывали большевики народу свою власть. В Башкирии и в ряде других регионов России большевики встретили упорное сопротивление.

В Уфе и губернии тогда стремительно нарастало движение сопротивления распространению антигосударственной и антидемократической волны большевистской диктатуры. Далеко не везде даже рабочие советы мирились с установлением советской, то есть большевистской власти. Они протестовали против однопартийности II Всероссийского съезда советов и его решений. Губернский центр все более волновался. На стенах домов, на воротах и телеграфных столбах то и дело по ночам появлялись изготовленные на скорую руку листовки, в которых горожане призывались к противодействию незаконной власти большевистского совета (“ревкома”), к борьбе за сохранение, органов демократического управления. В Уфе и уездных центрах развернулась забастовка служащих, учителей и учащихся. В казармах усилилась антибольшевистская пропаганда. Лишь преодолевая и подавляя сопротивление демократических сил, большевики под ширмой советов добивались захвата власти.

Несмотря на активное сопротивление, сила оказалась на стороне большевиков , давление которых нарастало, так как экономический и продовольственный кризис и тяготы войны толкали пролетарские и бедняцкие низы населения Башкирии под большевистские лозунги и призывы к крутым мерам против имущих классов, интеллигенции и администрации.”Всюду проявляется неприязнь к местной интеллигенции, культурно-зажиточному классу, часто ничем не вызванная, не заслуженная”,— таково было не лишенное основания наблюдение оренбургского, еще не смещенного, правительственного комиссара по поводу участившихся на юго-востоке Башкирии случаев “самовольного захвата и отчуждения чужого имущества”. Это же относилось ко всему региону и России в целом. Подобные крайности, предусмотренные революционной программой большевизма, усугублялись бедствие масс в экстремальных условиях того времени. При конфискации, например, земельных угодий и хлеба, разжигая социально-классовые противоречия, большевики на протяжении последних месяцев 1917 — первых 1918 года шаг за шагом расширяли сеть советов, утверждая на их основе свою собственную власть.

Большевики укрепляли собственную власть путем удаления всех прежних органов управления и самоуправления. 22 ноября 1917 года был распущен Уфимский комитет общественных организаций. 30 ноября большевики Свидерский и левый эсер Бриллиантов, явившись к комиссару Временного правительства В. Ф. Герасимову, от имени губревкома потребовали сложить свои функции. Но тот решительно воспротивился, вследствие чего был насильно выдворен из губернского правления и препровожден под домашний арест. Все те, кто на основе закона о замещении должностей должны были вступить на место Герасимова были арестованы.

Такая же участь постигла правительственные комиссариаты в уездах.

Одновременно произошла ликвидация сложившейся с конца 19 века системы местного самоуправления — земства. 19 марта 1918 года последовало решение губревкома относительно губернского земского собрания, затем были упразднены уездные и волостные земства. Земское самоуправление упразднялось отнюдь не без сопротивления.

Подобным образом ликвидировалось городское самоуправление. 31 января 1918 года Уфимский совет на своем чрезвычайном заседании вынес решение распустить городскую думу с ее управой. 11 марта последовало аналогичное постановление Стерлитамакского совета. Были распущены органы самоуправления и других населенных пунктов городского типа, в том числе, например, Давлекановская дума (в начале января 1918 года). Городское, теперь коммунальное, хозяйство передавалось советам рабочих депутатов.

Что касается созыва Учредительного собрания, то большевики лишь из тактических соображений до поры до времени изображали из себя приверженцев непременного его созыва, призванного определить государственное устройство России. Но, захватив власть в центре и на местах — в Уфимской и других губерниях, они круто изменили свое отношение к этому вопросу. Без всяких колебаний разогнали Учредительное собрание сразу же после его открытия — в ночь с 5 на 6 января 1918 года. Дело в том, что на выборах по всей России, в том числе и в Башкирии, на их долю выпало явное меньшинство голосов.

Таким образом, используя любые средства, большевики осуществили стремительный захват власти. Однако, в Башкирии они ощутили серьезное сопротивление, но к сожалению и оно было подавлено.