Умеющий услышать и, услыхав,
погибающий, - он с нами. И вот
ему - вся нежность нашей
проклятой лирической души.
И все проклятые яства с нашего
демонского стола.
А. Блок
В эпиграф я вынес слова А. Блока, которыми он когда-то приглашал смелых людей на вселенский поэтический пир. Сегодня они бы прозвучали слишком напыщенно и театрально. Современная русская поэзия избегает громких слов и тем более таких ответственных обещаний. Поэзия наших дней по накалу явно уступает прозе. Отечественная поэзия как бы самоустранилась от выполнения своих извечных обязанностей Философа и Учителя. Процесс этот начался еще во второй половине семидесятых годов. Во всяком случае, так считают многие ведущие наши критики поэзии. Например, известный критик поэзии Ал. Михайлов склонен назвать этот процесс нормальным. Критик А. И. Павловский в соответствующем разделе двухтомной “Истории русской советской поэзии” говорит “о промежуточности” этапа. Критик С. Чупринин категоричен: “поколения не получилось, и нового Пушкина”.
В годы застоя поэт Василий Казанцев написал притчу, по-своему передающую суть положения в современной поэзии. Стихотворение не без сарказма названо им “Несчастливый поэт”:
Говорил иносказаниями.
Что ни строка - иносказание.
Это очень трудно -
Говорить иносказаниями.
Но этого никто не заметил...
Далее автор отмечает, что поэт попробовал говорить и напевным языком, и простым, но результат прежний: “Никто не заметил”. Мне кажется, стоит расшифровать содержащуюся в этом стихотворении аллегорию буквально: упомянуты здесь и авангардисты, и бывшие “тихие”, а также поэты так называемой “новой волны”.
К середине 70-х годов стало ясно, что жанровые тенденции, принявшие национальное начало за основу, - явление
самостоятельное. В чем же его особенность и отличие? Это можно увидеть, обратившись к творчеству А. Жигулина:
Осень, опять начинается осень,
Листья плывут, чуть касаясь воды.
И за деревней на свежем покосе
Чисто и нежно желтеют скирды.
От этих стихов явно веет классической элегией, “светлой” грустью. На этом горизонте ярко зажглась “Звезда полей” Николая Рубцова. Рубцова называли “тихим”, и на это были свои основания. Ведь он сам написал строки:
Тихая моя родина!
Ивы, река, соловьи...
Рубцову принадлежат и эти, не раз цитируемые критикой, строки:
Останьтесь, останьтесь небесные синие своды. Останься, как сказка, веселье воскресных ночей! Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы Старинной короной своих восходящих лучей!
Рубцов, по-моему, внедрил в современную поэзию некую программность, присущую лидерам художественного слова.
Не менее интересное явление в современной русской поэзии - Юрий Кузнецов. Он претендует на раскрытие заветное “Тайны словян”:
Что там шумит за небесной горой?
Это проснулся великий покой.
Что же нам делать?.. Великий покой
Я разгоняю, как тучу, рукой.
Образ проснувшегося богатыря, созданный Ю. Кузнецовым, постепенно уступил место глубокой нравственности лирического героя Олега Чухонцева, которая звучит в лучших стихах его сборника “Слуховое окно” и других:
...кто нищ, бездомен и гоним,
он, прах гребущий по дорогам,
как Иов, не оставлен богом,
но ревностно возлюблен им.
Для Чухонцева в современной поэзии открывается путь к нравственному и духовному совершенствованию.
О поэтах “новой волны” я бы сказал строками из стихотворения Андрея Вознесенского:
Моей жизни часть эмигрировала.
Здесь жила. Пустила корни.
С интересом сейчас игривым
рассматривает меня.
Вознесенский, по-моему, явился предтечей поэтов “новой волны” и, к сожалению для новых авангардистов, до нынешнего часа не превзойден ими ни по таланту, ни по мастерству.
Особенно хочется отметить явление в нашей поэзии Иосифа Бродского. Волею судьбы он оказался на самой вершине русской поэзии, став Нобелевским лауреатом. Когда-то, говорят, Бродский и Рубцов посещали одни литературные тусовки в Ленинграде. Но судьбы их сложились по-разному. Рубцов убежал от своих гонителей в вологодскую деревню, Бродский с рублем в кармане оказался за границей.
В поэзии Бродского я открыл для себя новые мотивы и пути развития русской современной поэзии. Это прежде всего философская созерцательность, отвергающая, а вернее, не обращающая внимания на всяческие “корни”, “почвы” и т.д. Для Бродского важен дух Человека Вселенной. И это естественно для поэта. Такой путь в поэзии открывает, на мой взгляд, новые возможности. Например, с высоты Человека Вселенной не грех всуе упомянуть о любом “идоле” любого государства:
К правому делу Жуков десницы
Больше уже не приложит в бою.
Спи! У истории русской страницы
Хватит для тех, кто в пехотном строю
смело входили в чужие столицы,
но возвращались в страхе в свою...
Конечно, успехом творчества Иосифа Бродского не заканчивается разговор о современной русской поэзии. Пусть сегодня она находится не в самом лучшем своем состоянии. Но все же есть надежда, что вскоре явится некто и пригласит нас на очередной вселенский поэтический пир. Это несомненно так же, как по удачному сравнению, кажется, А. Вознесенского, в слове Россия слышится - поэзия.