Стихотворение «Дума» было написано за два года до смерти поэта и опубликовано в одном из январских номеров «Отечественных записок» за 1839 год. Это поэтическая исповедь, чистосердечная и печальная. Основная мысль стихотворения – размышление о судьбах молодого поколения России той поры.
Время написания «Думы» - одно из наиболее мрачных в истории страны. После поражения декабристов становится невозможной практически любая деятельность. В связи с этим в людях проявляется стремление замкнуться в себе, уйти от жизни в мир дум. Даже лучшие представители молодежи не знали, куда можно приложить свои силы, становились безразличными ко всему, превращались в «лишних людей». «Дума» - это гражданский суд над своим поколением. Автор показывает его пассивность и пустоту жизни в эпоху, когда борьба необходима:
К добру и злу постыдно равнодушны
В начале поприща мы вянем без борьбы.
И это не взгляд со стороны, а откровение человека, принадлежащего к тому же поколению. Композиция произведения подчинена авторскому замыслу. В первом четверостишии высказано общее суждение о молодежи 30-х годов:
Печально я гляжу на наше поколенье!
Его грядущее – иль пусто, иль темно…
В восьми последующих четверостишиях развивается и доказывается эта мысль. Поэта огорчает, что многие его современники живут «ошибками отцов и поздним их умом». Речь идет об отношении к идейному наследию декабристов, многие из которых к тому времени примирились с самодержавием и признали революционную борьбу бесполезной. Эти настроения декабристов Лермонтов и называет «поздним их умом».
Поэт убежден, что за свободу нужно бороться, а не склонять покорно голову перед силами реакции:
К добру и злу постыдно равнодушны,
В начале поприща мы вянем без борьбы,
Перед опасностью позорно – малодушны
И перед властию – презренные рабы.
Лермонтова глубоко тревожит то, что у его современников – образованных людей – нет ни сильных чувств, ни прочных привязанностей, ни твердых убеждений. Поэтому «И ненавидим мы, и любим мы случайно…»
Логическая связь между четверостишиями и частями стихотворения заметно ослаблена и фактически поддерживается лишь общей темой и эмоциональным строем. Каждое четверостишие – законченное предложение. Голос рассудка звучит открыто, страсти – приглушенно. Слово часто используется в переносном значении: «состариться» означает не только физическую, но и духовную старость, «ровный путь без цели» - знак равнодушия, апатии, отсутствия жизненных тревог и падений. Часто встречаются метафоры («старость души», «жизнь – путь»). Яркие эпитеты обнажают эмоцию («тощий плод», «пришелец осиротелый», «холод тайный»).
В первой части стихотворения основную эмоционально-смысловую нагрузку несут слова элегического романтизма («печально», «томит», «вянем») и слова философского и общественно-политического значения («познанья», «сомненья», «рабы»).
Во второй части отсутствуют слова ораторского стиля, их заменяют слова стиля элегического. Выразительный эффект достигается употреблением контрастирующих слов: «ненавидим» - «любим», «холод» - «огонь».
В последней части вновь появляются слова ораторского стиля в сочетании с лексикой, носящей философский оттенок: «ни мысли плодовитой», «судья», «гражданин» и т.п. Чем более убедительно развенчивается поколение, тем прозаичнее становится стиль.
Все вышесказанное позволяет говорить о жанровом своеобразии стихотворения. «Дума» - это и сатира и элегия. В произведении гражданская тема становится глубоко личной, выстраданной. Лермонтов не отделяет себя от поколения и душа поэта несет печать вины и сожаления, упрека своему бессилию. В «Думе» нет слов «я» и «вы», но есть слово «мы».
Стихотворение написано ямбом. Большая часть стихов состоит из шести стоп. Шестистопный ямб придает стиху плавность, некоторую замедленность, неторопливость, что соответствует характеру лирического раздумья. Но в тексте встречаются и пятистопные и четырехстопные стихи.
Пятистопный ямб: «Мы лучший сок навеки извлекли…»; четырехстопный ямб: «Как пир на празднике чужом». Укороченные пятистопные и четырехстопные стихи произносятся более энергично и резко. На них падает смысловое ударение.
«Дума» заканчивается страшным выводом, предсказанием, пророчеством. Романтика сменяется реквиемом:
Толпой угрюмою и скоро позабытой,
Над миром мы пройдем без шума и следа,
Не бросивши векам ни мысли плодовитой,
Ни гением начатого труда.
Тон «Думы», потрясшей современников, воспроизводил эмоцию «социального отчаяния». 11 сентября 1842 года Герцен запишет в своем дневнике «Поймут ли, оценят ли грядущие люди весь ужас, всю трагическую сторону нашего существования… Отчего руки не подымаются на большой труд? Отчего в минуту восторга не забываем тоски?.. О, пусть они остановятся с мыслью перед камнями, под которыми мы уснем, мы заслужили их грусть…»
Именно с этой грустью и вновь и вновь перечитываю «Думу». Стихотворение произвело на меня сильное впечатление. Я ощутил всю безысходность и отчаяние, сковавшие поколение 30-х годов девятнадцатого века, всю боль поэта за будущее своей страны.