В соответствии с четвертым условием нападение должно быть наличным, то есть защита и нападение должны совпадать во времени.
«Право граждан на необходимую оборону возникает при наличии угрозы причинения вреда их интересам. При этом временная отдаленность угрозы от планируемого момента ее реализации не должна иметь юридического значения. Обнаружение умысла на совершение нападения определяет момент, с которого нападение можно считать наличным, а применяемое насилие с целью его предотвращения – своевременным и соответствующим требованиям института необходимой обороны»[20]. Преждевременная оборона может иметь место лишь при отсутствии угрозы.
Пятым условием правомерности необходимой обороны, является то, что нападение, порождающее право на необходимую оборону, должно осуществляться физическим лицом.
Различного рода ущемление прав со стороны юридических лиц, причинение вреда механизмами или физическими процессами, посягательства со стороны животных могут влечь состояние крайней необходимости, но ни в коем случае не необходимой обороны. Исключение составляют случаи, когда конкретные люди используют животных, физические процессы или механизмы как посредственные орудия для воздействия на жертву.
Условия, предъявляемые к процедуре обороны, формируют содержательную часть исследуемого института, реализацию субъективного права гражданина, границы его дозволенного поведения и юридическую ответственность за их несоблюдение.
«Действия, составляющие содержание необходимой обороны, характеризуются осознанностью и волевой направленностью»[21].
Объектом защиты могут быть как собственные интересы обороняющегося, так и интересы «третьих лиц»; как личностные блага (жизнь, здоровье, честь, достоинство, половая неприкосновенность или свобода, собственно свобода), так и иные права и интересы (собственность, прочие имущественные права, неприкосновенность жилища и т.д.).
Необходимая оборона должна совершаться посредством причинения вреда только нападающему, а не третьим лицам, как его личности, так и его имуществу и другим интересам.
Особенностью необходимой обороны является ее активный характер.
«Объективная сторона необходимой обороны должна выражаться в активных действиях. Различного рода бездействия (непротивления) обороной признаваемы быть не могут, даже если повлекли причинение вреда нападающему; это деяния безразличные для уголовного права»[22]. Необходимая оборона не предполагает требования минимизации причиненного вреда. По этому поводу Е.И. Бахтеева пишет: «Отражая общественно опасное посягательство, сознавая несколько вариантов противостояния нападению, каждый из которых причиняет вред различной тяжести интересам злодея, субъект обороны вправе избрать любой из них»[23].
Защита должна соответствовать нападению по характеру защищаемого и повреждаемого объектов по количественным характеристикам их повреждения, по орудиям, средствам и интенсивности обороны и нападения. При этом законодатель не ставит требования четкого совпадения параметров защиты параметрам нападения, либо условия не превышения параметров нападения защитой. Более того, допускается даже незначительное преобладание обороны над нападением, лишь бы не было явного превышения. Т.е. речь идет о примерном соответствии опасности нападения причиненному при защите вреду.
Все условия правомерности необходимой обороны можно разделить на две группы:
1) воспринимаемые оборонявшимся в результате наблюдения за поведением посягавшего (общественная опасность, действительность, наличность);
2) непосредственно связанные с решением оборонявшегося (защищаемые права и интересы, причинение вреда посягавшему, пределы данного вреда).
Соответственно для того, чтобы доказать наличие в действиях лица признаков необходимой обороны следует:
1. Доказать, что в данной ситуации и при данных обстоятельствах оборонявшийся воспринимал действия другого лица как общественно опасные и реально существующие в момент обороны, причем у него (оборонявшегося) не было возможности и обязанности осознавать обратное.
2. Установить, на причинение вреда какого характера был направлен умысел оборонявшегося, и на основе этого оценить соразмерность защиты и характера посягательства, осознаваемого оборонявшимся.
Т.е. необходимо учитывать соответствие средств защиты и нападения, характер опасности, угрожавшей оборонявшемуся, его силы и возможности по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и защищавшегося (количество посягавших и оборонявшихся, из возраст, физическое развитие, наличие оружия, место и время посягательства и т.д.)
При защите от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, возможен эксцесс обороны, называемый в законе превышением пределов необходимой обороны.
Наиболее сложный вопрос при применении законодательства о необходимой обороне — это определение пределов допустимой защиты, пределов причинения вреда посягающему лицу с тем, чтобы не было эксцесса обороны или, иначе, превышения пределов необходимой обороны.
Как известно, Федеральный закон от 1 июля 1994 г., внося изменения в ст. 13 УК РСФСР, попытался смоделировать ситуации, при которых причинение любого вреда посягающему не могло влечь ответственность за превышение пределов необходимой обороны. Правомерной провозглашалась защита личности, прав обороняющегося, другого лица, общества и государства путем причинения любого вреда посягающему, если его нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия. «Эта новелла оказалась неудачной, ибо, вопреки намерениям ее авторов, она невольно сужала границы правомерного причинения вреда посягающему, ставя под сомнение правомерность лишения его жизни в случаях посягательства на изнасилование, причинения тяжкого вреда здоровью, захвата заложников и в ряде других»1.
В силу этого законодатель вернулся к более емкому понятию превышения пределов необходимой обороны как умышленному действию, явно не соответствующему характеру и степени общественной опасности посягательства (ч. 3 ст. 37 УК). В этой формуле сделан особый акцент на умышленно преступном характере деяния («умышленное действие», «явное несоответствие»), являющегося превышением пределов необходимой обороны. Как известно, умышленным преступлением деяние признается лишь тогда, если лицо осознавало не просто фактическую сторону своего деяния и последствия этого деяния, но и его общественную опасность (ст. 25 УК). Следовательно, уголовно наказуемое превышение пределов необходимой обороны имеет место в случаях, когда «обороняющийся в момент пресечения посягательства понимал неправильность своих действий, осознавал со всей очевидностью, что мог данное посягательство пресечь (именно пресечь, а не убежать, спрятаться, обратиться за помощью), используя другие средства и методы защиты, причиняя посягающему вред, значительно меньший, чем тот, который он фактически причинил»[24]. В этом случае к мотиву защиты как бы присоединяется желание расправиться с посягающим, причинить ему такой вред, который необходимостью отражения посягательства не вызывался, что осознавалось обороняющимся.
Именно такое субъективное представление обороняющегося должно быть установлено при признании его виновным в превышении пределов необходимой обороны. Ряд важных, подлежащих учету обстоятельств при установлении наличия или отсутствия превышения пределов необходимой обороны подчеркнут в пп. 8 и 9 названного выше постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. № 14.
УК РФ предусматривает уголовную ответственность только за умышленное убийство (ч. 1 ст. 108) и за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ч. 1 ст. 114), совершенные при превышении пределов необходимой обороны (нужно, однако, отметить, что название ст. 114 УК охватывает более широкий круг деяний, чем следует из диспозиции ч. 1 этой статьи). Следовательно, позиция законодателя заключается в том, что причинение средней тяжести или легкого вреда здоровью лица, совершающего общественно опасное посягательство на личность, права обороняющегося или других лиц, интересы общества или государства, никогда не могут рассматриваться как превышение пределов необходимой обороны, поскольку в таких случаях не будет явного несоответствия защиты и причиненного вреда характеру и степени общественной опасности посягательства.
«Если в результате превышения пределов необходимой обороны посягающему лицу причинен тяжкий вред здоровью, повлекший по неосторожности его смерть, содеянное также следует квалифицировать по ч. 1 ст. 114 УК»[25].
Эксцесс обороны – это общественно опасное умышленное действие, явно не соответствующее характеру и опасности посягательства.
Признаком превышения пределов необходимой обороны является причинение избыточного вреда нападающему. То есть, обороняющийся сознавал, что имеются и иные способы устранения опасности. И для достижения этой цели достаточно использовать менее опасные способ и средства действия. Может возникнуть вопрос: условие достаточности определяется с чьей точки зрения – самого субъекта обороны, правоприменителя, пост-фактум оценивающего ситуацию, среднего человека и т.д. Первый вариант более соответствует требованиям субъективного вменения. Таким образом, если защищающийся незначительно превысил пределы необходимой обороны, но при этом добросовестно полагал, что иные меры пресечения преступного посягательства окажутся недостаточными – эксцесс обороны отсутствует. Субъективная сторона эксцесса обороны характеризуется виной в форме умысла; причинение в процессе обороны вреда по неосторожности не должно влечь уголовной ответственности. Эксцесс обороны может иметь место лишь тогда, когда защищающийся сознавал возможность отразить нападение более мягким для посягающего способом, с причинением ему меньшего вреда, но, тем не менее, избрал неоправданно жестокие средства, причинил заведомо избыточный вред.