...Литература есть сознание народа, цвет и
плод его духовной жизни.
В.Г.Белинский.
"Литература у народа, лишенного общественной свободы,- единственная трибуна, с высоты которой он заставляет услышать крик своего возмущения и своей совести", - писал в прошлом веке А.И.Герцен. Впервые за всю многовековую историю России пра-
вительство дало нам теперь свободу слова и печати. Но, несмотря на огромную роль средства информации, отечественная литература является властительницей дум, подымает пласт за пластом проблемы нашей истории и жизни. Может, был прав Е.Евтушенко,
сказавший: " Поэт в России- больше, чем поэт!..".
На сегодняшней литературе можно очень четко проследить художественное, историческое, общественно- политическое значение литературного произведения в связи с общественно- политической обстановкой эпохи. Эта формулировка означает, что особенности эпохи отражаются на теме, избранной автором, его героях, художественных средствах. Эти особенности могут придать произведению большое общественное и политическое значение.
Так, в эпоху упадка крепостничества и дворянства появился целый ряд произведений о "лишних людях", в том числе и знаменитый "Герой нашего времени" М.Ю.Лермонтова. Само название романа, споры вокруг него показали его общественное значение в эпоху николаевской реакции. Огромное значение имела и повесть А.И.Солженицына "Один день Ивана Денисовича", напечатанная в период критики сталинщины в начале 60-х годов. Современные произведения демонстрируют еще большую, чем прежде, связь эпо-
хи и литературного произведения. Ныне стоит задача – возродить сельского хозяина. Литература откликается на нее книгами о раскулачивании и раскрестьянивании деревни.
Теснейшая связь современности и истории даже рождает новые жанры (например, роман-хронику) и новые изобразительные средства: в текст вводятся документы, популярны перемещения во времени на многие десятилетия и другое. То же касается и проблем охраны природы. Терпеть больше нельзя. Желание помочь обществу заставляет писателей, например Валентина Распутина, переходить от романов и повестей к публицистики.
Первая тема, которая объединяет очень большое число произведений, написанных на протяжении 50-80-х годов,- проблема исторической памяти. Эпиграфом к ней могли бы послужить слова академика Д.С.Лихачева: "Память активна. Она не оставляет человека равнодушным, бездеятельным. Она владеет умом и сердцем человека. Память противостоит уничтожающей силе времени. В этом величайшее значение памяти".
"Белые пятна" образовались ( вернее, их образовали те, кто постоянно приспосабливал историю к своим интересам) не только в истории всей страны, но и отдельных ее районов. Книга Виктора Лихоносова "Наш маленький Париж" о Кубани. Он считает, что ее историки в долгу перед своей землей. "Дети вырастали без знания своей родной истории". Года два назад писатель был в Америке, где встречался с жителями русской колонии, эмигрантами и их потомками из кубанских казаков. Бурю читательских писем и откликов вызвала публикация романа-хроники Анатолия Знаменского "Красные дни", где сообщались новые факты из истории гражданской войны на Дону. Сам писатель не сразу пришел к истине и только в шестидесятые годы понял, что "мы вообще ничего не знаем о той эпохе". В последние годы вышло несколько новых произведений, таких, как роман Сергея Алексеева "Крамола", но неизвестного еще очень много.
Особо звучит тема безвинно репрессированных и замученныхв годы сталинского террора. Огромный труд проделал Александр Солженицын в своем "Архипелаге ГУЛАГе". В послесловии к книге он говорит: "Не потому я прекратил работу, что счел книгу
оконченной, а потому, что не осталось больше на нее жизни. Не только прошу я о снисхождении, но крикнуть хочу: как наступит пора, возможность- соберитесь, друзья, уцелевшие, хорошо знающие, да напишите рядом с этой еще комментарий..." Тридцать че-
тыре года прошло с той поры, как написаны, нет, выбиты на
сердце, эти слова. Уже и сам Солженицын правил книгу за границей, вышли десятки новых свидетельств, а призыв этот останется, видно, на долгие десятилетия и к современникам тех трагедий, и к потомкам, перед которыми откроются, наконец, архивы
палачей. Ведь даже число жертв неизвестно!.. Победа демократии в августе 1991 года дает надежду, что архивы скоро будут открыты.
И потому видятся мне не совсем верными слова уже упомянутого писателя Знаменского:"Да и сколько надо было сказать о прошлом, мне кажется, уже сказано и А.И.Солженицыным, и в "Колымских рассказах" Варлама Шаламова, и в повести "Барельеф на скале" Алдан-Семенова. Да и сам я 25 лет назад, в годы так называемой оттепели, отдал дань этой теме; моя повесть о лагерях под названием "Без покаяния"... напечатана в журнале "Север" (N10, 1988 г.)". Нет, я думаю, еще должны потрудиться и свидетели, и писатели, и историки. О сталинских жертвах и палачах написали уже много. Отмечу, что вышло продолжение романа "Дети Арбата" А.Рыбакова "Тридцать пятый и другие годы", в котором много страниц уделено тайным пружинам подготовки и проведения процессов 30-х годов над бывшими руководителями большевистской партии.
Думая о сталинском времени, невольно переносишься мыслью на революцию. И она сегодня видится во многом по-иному. "Нам говорят, что русская революция ничего не принесла, что у нас нищета большая. Совершенно верно. Но... У нас есть перспекти-
ва, у нас виден выход, есть воля, желание, мы видим перед собой путь..." - так писал Н.Бухарин. Теперь мы задумываемся: что же сделала со страной эта воля, куда привел этот путь и где выход. В поисках ответа начинаем обращаться к истокам, кОктябрю.
Мне кажется, что глубже всех исследует эту тему А.Солженицын. Причем эти вопросы затрагиваются во многих его книгах. Но главное произведение этого писателя об истоках и начале нашей революции- многотомное "Красное колесо". У нас уже напечатаны части его - "Август четырнадцатого", "Октябрь шестнадцатого". Печатается и четырехтомный "Март семнадцатого".
Александр Исаевич продолжает напряженно трудиться над эпопеей. Солженицын настойчиво не признает не только Октябрьскую, но и Февральскую революцию, считая свержение монархии трагедией русского народа. Он утверждает, что мораль революции и революционеров антигуманна и античеловечна, лидеры революционных партий, включая Ленина, беспринципны, думают прежде всего о личной власти. Нельзя согласиться с ним, но и не прислушаться тоже нельзя, тем более, что писатель использует громадное число фактов и исторических свидетельств. Хотелось отметить, что этот выдающийся писатель уже дал согласие вернуться на Родину.
Сходные рассуждения о революции есть и в воспоминаниях писателя Олега Волкова "Погружение во тьму". Автор, интеллигент и патриот в лучшем смысле слова, провел в тюрьмах и ссылках 28 лет. Он пишет: " За те два с лишним года, что отец прожил после революции, уже отчетливо и бесповоротно определилось: круто укрощаемый мужик и несколько мягче взнуздываемый рабочий должны были отождествлять себя с властью. Но говорить об этом, разоблачать самозванство и обман, растолковывать, что железная решетка новых порядков ведет к закабалению и образованию олигархии, уже было нельзя. Да и бесполезно..." Такую ли надо давать оценку революции?! Трудно сказать, окончательный приговор вынесет только время. Лично я не считаю такую точку зрения правильной, но и опровергнуть ее сложно: не забудешь ведь ни о сталинщине, ни о глубоком сегодняшнем кризисе. Ясно и то, что изучать революцию и гражданскую войну по фильмам "Ленин в Октябре", "Чапаев" или по поэмам В.Маяковского "Владимир Ильич Ленин" И "Хорошо" больше нельзя. Чем больше мы узнаем об этой эпохе, тем самостоятельнее придем к каким-то выводам. Много интересного об этом времени можно почерпнуть в пьесах Шатрова, романе Б.Пастернака "Доктор Живаго", повести В.Гроссмана "Все течет" и других.
Если в оценке революции есть резкие расхождения, то сталинскую коллективизацию осуждают все. Да и как оправдать ее, если она привела к разорению страны, гибели миллионов трудолюбивых хозяев, к страшному голоду! И вновь хочется процитировать Олега Волкова о времени, близком к "великому перелому":
"Тогда еще только налаживали массовую вывозку ограбленных мужиков в пропасти пустынных раздолий Севера. До поры до времени выхватывали выборочно: обложат "индивидуальным" неуплатным налогом, выждут маленько и объявят саботажником. А тамлафа: конфискуй имущество и швыряй в тюрьму!..."
Василий Белов рассказывает нам о предколхозной деревне в романе "Кануны". Продолжением служит "Год великого перелома, Хроника 9 месяцев", где описывается начало коллективизации. Одним из правдивых произведений о трагедии крестьянства в период коллетивизации является роман-хроника Бориса Можаева "Мужики и бабы". Писатель, опираясь на документы, показывает, как формируется и забирает власть та прослойка на селе, которая благоденствует на разорении и беде односельчан и готова лютовать, чтобы угодить начальству. Автор показывает, что виновники "перегибов" и "головокружений от успехов" те, кто управлял страной.
Тема войны, кажется, изучена и описана в литературе досконально. Но вдруг один из самых честных наших писателей Виктор Астафьев, сам участник войны, пишет: "... к тому, что написано о войне, я как солдат никакого отношения не имею. Я был совершенно на другой войне... Полуправда нас измучила..." Да, трудно отвыкать от привычных образов благородных советских воинов и презренных врагов, десятилетиями складывающихся из военных книг и фильмов. Вот из газет мы узнаем, что среди немецких летчиков было немало таких, что сбили по 100 и даже по 300 советских самолетов. А наши герои Кожедуб и Покрышкин - всего несколько десятков. Еще бы! Оказывается, порой советские курсанты налетывали всего по 18 часов - и в бой! Да и самолеы, особенно в период войны, были неважные. Константин Симонов в "Живых и мертвых" прекрасно описал, как гибли летчики из-за того, что наши "ястребки" были "фанерные". Много правды мы узнаем о войне из романа В.Гроссмана "Жизнь и судьба", из разговоров солженицынских героев-зеков, бывших фронтовиков, в романе "В круге первом", в других произведениях наших писателей.
В книгах современных авторов звучит прекрасная тема охраны и сбережения нашей природы. Сергей Залыгин считает, что перед лицом той катастрофы и той трагедии, которая надвигается на нас, уже сегодня нет более главной и существенной задачи,
чем экология. Можно было бы назвать произведения Астафьева, Белова, Распутина ( в том числе и его последние- о Сибири и Байкале), Айтматова и многих других. С темой охраны природы тесно смыкаются и нравственные проблемы, поиски ответа на "вечные" вопросы. Так, например, в романе Чингиза Айтматова "Плаха" обе темы- гибель природы и
безнравственность- дополняют друг друга. Поднимает темы общечеловеческих ценностей этот писатель и в новом своем романе "Богоматерь в снегах".
Из нравственных проблем писателей сильно волнует моральное одичание части нашей молодежи. Это заметно даже иностранцам. Один из зарубежных журналистов пишет:
"Люди Запада...подчас знают о некоторых исторических событиях в Советском
Союзе больше, чем русская молодежь. Такая историческая глухота... привела к развитию поколения молодых, не знающих ни злодеев, ни героев и поклоняющихся разве что звездам западной рок- музыки". Возмущением и болью пронизана поэма Андрея Вознесенского "Ров", в которой автор ставит к позорному столбу разорителей могил, подонков, которые ради наживы занимаются тем, как пишет поэт в послесловии, что копаются "в скелетах, рядом с живой дорогой, чтобы крошить череп и клещами выдирать,
коронки при свете фар". "До чего же должен дойти человек, как развращено должно быть сознание?!"- восклицает и читатель вместе с автором.
Трудно перечислить все темы, которые прозвучали в лучших произведениях последних лет. Все это свидетельствует о том, что "литература наша идет сейчас в ногу с перестройкой, оправдывает свое назначение".