Художники осажденного Ленинграда (стр. 1 из 2)

В городе на Неве, в Доме художников, перед входом в выставочные залы висит большая мраморная доска. На ней высечены имена погибших в Великую Отечественную войну. Более 150 художников...

C. Юдовин. «В мастерской художника». Гравюра. 1944.

1941 год. Зима, блокада, бомбежки. Обстрелы, голод, холод. Несчетные тысячи смертей... Череда бесконечных темных дней, самых трагических и мужественных среди девятисот беспримерных дней блокады. Город казался вымершим. Пустынные улицы замело снегом, чернели промерзшие громады домов, безжизненно висели сорванные провода, троллейбусы и трамваи намертво вмерзли в сугробы.

Не было хлеба, света, тепла, воды. И все-таки Ленинград жил и героически боролся. В обледенелых цехах заводов истощенные люди изготовляли оружие, танки, снаряды для фронта. Блокадными ночами под жестокими бомбежками и артобстрелами команды противовоздушной обороны из тех же еле державшихся на ногах ленинградцев дежурили на крышах, боролись с пожарами, разбирали руины.

А по утрам на стенах домов появлялись плакаты. Яркие, пахнущие свежей типографской краской листы клеймили врага, взывали к мщению, утверждали веру в Победу, помогали жить и бороться. Они были очень нужны тогда людям. Вряд ли современные юные художники могут в полной мере представить себе, в каких условиях выполнялись тогда эти плакаты...

Улица Герцена, 38. В промерзлых комнатах этого дома ленинградского Союза художников шла в дни блокады особая, напряженная жизнь. Просторное помещение с двумя высокими залами, с большими, некогда светлыми мастерскими стало неузнаваемым. По углам стояли невесть откуда взявшиеся кровати, топились печи-«буржуйки», горели коптилки. Слабое пламя выхватывало из тьмы худые, бледные лица. Руки в перчатках с трудом держали кисти, замерзшие краски приходилось отогревать дыханием. Но художники работали. Работали с поразительной энергией, упорством, страстью.

Я. Николаев. «Автопортрет». Масло. 1942.

С первого дня войны художники вместе со всеми ленинградцами строили оборонительные сооружения, трудились на лесозаготовках, проходили военное обучение в командах противовоздушной обороны. Более ста человек ушло на фронт. Многие сражались в народном ополчении. Все хотели защищать родной город с оружием в руках. Некоторые тогда решили, что профессиональные навыки художника во время войны никому не нужны. Но уже в конце июня 1941 года большую группу живописцев военное командование призвало выполнять работу по маскировке военных объектов – прежде всего аэродромов. Маскировали и памятники архитектуры города-музея, укрывали от осколков бомб и снарядов монументальные скульптуры на знаменитых набережных и площадях Ленинграда. Руки, умеющие обращаться с произведениями искусства, понадобились и при срочной упаковке сокровищ Эрмитажа и Русского музея для эвакуации. Пережившие блокаду художники вспоминают, с каким трепетом и душевной болью помогали они сотрудникам музеев снимать с подрамников бесценные полотна, как горько всем было видеть пустые рамы на стенах прославленных залов...

И хотя дела эти были важными и нужными, осажденные жители ждали тогда от них и оперативного, боевого творческого отклика на события жизни сражающегося города. Создание произведений массового агитационного искусства стало необходимостью. Для выполнения этой важнейшей задачи многие ведущие художники были даже отозваны с фронта. На время повернулись к стенам большие начатые холсты, остались недоконченными мирные листы книжных иллюстраций. И даже художники, никогда прежде не пробовавшие силы в области агидело самоотверженно и горячо.

На третий день войны вышел из печати первый плакат В. Серова «Били, бьем и будем бить!». Вслед за ним появились острые, разящие плакаты В. Лебедева «Напоролся», А. Любимова «Н-да, Адольф, у тебя тут что-то не получается...», А. Казанцева «Помоги», И. Серебряного и других.

В. Серов, И. Серебряный, А. Казанцев. «Прорыв блокады». Масло. 1943.

Одновременно большая группа мастеров искусства стала работать в «Боевом карандаше». Они выпускали многофигурные листы и плакаты. Сатирические картинки сопровождались текстом, как правило, стихотворным. Ядро «Боевого карандаша» составили графики И. Астапов, В. Курдов, Н. Муратов, прозванные товарищами по работе «тремя богатырями». Рядом с ними трудились художники Ю. Петров, В. Гальба, Н. Быльев, И. Ец, Я. Николаев. Тексты писали поэты Н. Тихонов, В. Саянов, А. Прокофьев. Плакаты пользовались большой популярностью у ленинградцев. Отправляли их и на фронт, в блиндажи, окопы, на корабли Балтийского флота.

24 июня 1941 года на Невском проспекте, в витрине магазина, появилось первое «Окно ТАСС». Всем тогда еще были памятны знаменитые «Окна РОСТА» В. Маяковского времен гражданской войны. «Окна ТАСС» продолжили эту славную традицию. Они составлялись из злободневных плакатов и карикатур, из ежедневных сводок Совинформбюро и обязательного фотохроникального материала. «Окна» стали так популярны, что вскоре пришлось размножать их, копировать вручную. Прибавилась еще работа над боевыми листками и лубками для фронта, листовками по агитации среди войск противника, многочисленными рисунками для газет и большими агитационными панно, которые ставились на главных магистралях города и дорогах к фронту. Художники делали gвое дело самоотверженно, из последних сил. Но силы убывали, а ряды их таяли... От голода, бомбежек и артобстрелов в самую суровую блокадную пору погибло более ста живописцев, графиков, скульпторов. Некоторые художники, совсем больные и престарелые, были эвакуированы с семьями по ледовому пути. В городе насчиталось едва ли более восьмидесяти членов союза. Многие жили далеко от улицы Герцена, и тратить убывающие силы на дорогу им стало почти невозможно. Тогда-то, в первую блокадную зиму, и собрались под крышу дома № 38 почти все оставшиеся в Ленинграде художники. Жить и трудиться, помогая друг другу, легче. В. Серов руководил всей работой художников.

В. Богаткин. «На неве». Литография. 1942.

Это было тяжелейшее, страшное, но и удивительное время. Сообща обсуждались все творческие предложения и замыслы, порой они и воплощались сообща. Коптилки в доме горели круглосуточно. Тут же, не раздеваясь, отдыхали, здесь «пиршествовали» у стола с нарисованными на тарелках яствами, встречая новый, 1942 год. Суточный паек хлеба составлял тогда 125 граммов. И здесь же рисовали, писали этюды, делали беглые наброски. Даже лепили, хотя специфика труда скульптора требовала таких материалов и условий работы, которых не могло быть в те тяжкие дни. И тем не менее художники не останавливали работу с натуры.

Каждый день выходил на улицы Ленинграда с этюдником в руках пейзажист В. Пакулин. Закутанный в шерстяные платки и старую шубу, он простаивал часами на морозе, едва держа в ослабевшей руке кисть, под которой рождались все новые и новые картины опустевшего родного города.

Художник Я. Николаев, предельно истощенный и больной, даже в самые тяжелые дни не расставался с карандашом и кистью. Необычайно выразителен его автопортрет 1942 года: изможденное лицо, крепко сжатые губы, пытливый взгляд, непреклонность сурово сдвинутых бровей – мужественный и прекрасный образ человека, сумевшего победить смерть.

В 1941 году А. Пахомов начал работать над большой серией автолитографий «Ленинград в дни блокады». Первые листы этой серии – «Везут в стационар», «За водой», «В очаге поражения» – потрясают ранящей душу правдой изображения быта города-героя. Всего им сделано более 30 художественных хроник ленинградской жизни, которые при всей предельной достоверности являются не просто зарисовками с натуры, а композициями, сделанными на основе размышлений и строгого отбора деталей.

Постоянно создавали сотни произведений, воспроизводящих облик Ленинграда и тех, кто его защищал, графики Н. Дормидон-тов, Е. Белуха, С. Мочалов, Н. Павлов, С. Юдовин, Г. Верейский, П. Шиллинговский, скульпторы В. Исаев, В. Боголюбов, В. Лишев.

А. Пахомов. «На постах». Литография. 1942.

Творческого материала у художников накапливалось изо дня в день все больше и больше. И Союз художников уже в конце 1941 года решил устроить в своих залах выставку. Те, кто не жил в стенах союза, понесли и повезли на саночках свои работы на улицу Герцена.

2 января 1942 года в промерзшем, с разбитыми взрывной волной стеклами Выставочном зале открылась Первая выставка работ ленинградских художников в дни Великой Отечественной войны. Несмотря на то что день был очень морозный, что художники еле держались от голода на ногах, открытие выставки прошло торжественно. И главное – ее посещали! Каждый день приходило по 15–18 человек – цифра по тому времени невероятно большая. Правление союза решило постоянно пополнять выставку новыми работами. Осенью она была показана в Москве, в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, и произвела огромное впечатление. Вся московская печать откликнулась взволнованными статьями. «Образ гневного, решительного, ощетинившегося города, образы героизма обыкновенных, вчера еще маленьких людей, образы беззаветного мужества и стойкости детей, женщин, стариков, рабочих и ученых, бейцов и академиков встают во всем величии на этой скромной по размерам, но глубокой по драматизму выставке», – писала тогда «Комсомольская правда».

Еще в первую военную зиму установилась прочная связь художников Ленинграда с партизанами области. Группы художников откомандировывались на партизанские базы. Там они делали зарисовки, писали портреты лучших командиров и бойцов, зачастую принимали участие в боевых операциях. Между многими художниками и героями фронта установился тесный дружеский контакт.