1) уровень клише — уровень знакового существования;
2) уровень игр — люди притворяются такими, какими бы они хотели быть. Между вторым и третьим уровнями лежит анти-экзистенциальный тупик (уровень фобического избегания). Здесь переживается определенная пустота. Боязнь пустоты вызывает бегство на второй уровень. Сквозь пустоту, ассоциируемую со «смертью», путем «умирания» достигается
3) уровень внутреннего взрыва — проявляется как парализованность противоположный сил. Переживание этого уровня состоит в растягивании и сжимании себя. Переживание страха смерти приводит к внутреннему взрыву, «иллюзии» и приводит к последнему уровню
4) уровень внешнего взрыва (эксплозия). Перлз характеризует этот уровень как проявление подлинной личности, истинной самости.
На четвертом уровне переживаются четыре рода взрывов: горя (печали), оргазма, гнева, радости жизни (joie de vivre). Эти взрывы высвобождают огромное количество ранее связанной энергии, которую необходимо впитывать, а не контролировать. Представление о необходимости контроля, по мнению Перлза, ошибочно и связано со страхом пустоты и смерти и представлениями о бесплодности пустоты. Перлз подчеркивает, что развитие и рост не могут быть насильственными: психологический рост — это естественный, спонтанный процесс.
Основанием терапии, центрированной на клиенте К.Роджерс считал, что люди используют свой опыт, свою жизнь для определения себя, очерчивания себя. Каждый человек обладает своим индивидуальным и неповторимым «полем опыта», которое включает в себя события, восприятия, ощущения, воздействия, которые могут и не вполне осознаваться человеком. В «поле опыта» находится самость, которая не является устойчивой сущностью. «Мы имеем дело не с медленно растущей сущностью или постепенным, шаг за шагом, научением… результат, очевидно, является гештальтом, конфигурацией, в которой изменение изначального аспекта может полностью изменить фигуру». Самость — это организованный и связный гештальт, постоянно находящийся в процессе формирования по мере изменения ситуации, путем непрерывного процесса осознания». «Хорошая жизнь — это процесс, а не состояние бытия. Это направление, а не предназначение». Есть еще и «идеальная самость» — это то, кем человек хотел бы быть. Это идеальная самость — тоже гештальт. Однако Роджерс, под большим влиянием философии даосизма и особенно Лао Цзы, считал, что если идеальная самость сильно отличается от реальной — то это препятствие к росту. Надо стремиться к естественности, принимать самих себя такими, какие мы есть. Желательно стремиться к конгруэнтности, то есть к минимизации разницы между опытом и сообщением об опыте. Под тенденцией к самоактуализации Роджерс понимает 1) движение к конгруэнтности, 2) движение к реалистическому функционированию. Это составляющая часть процесса во всем живом. «Это стремление, которое видно во всей органической и человеческой жизни — стремление расшириться, распространиться, становиться автономным, развиваться, становиться зрелым, — стремление выражать и задействовать все способности организма, в той мере, в какой это действие усиливает организм или самость» (цит. по Фэйдимен, Фрейгер, 1996, с.247). «Следует отметить, что тенденция к самоактуализации — единственный мотив, постулированный в этой теоретической схеме… Самость, например, важное понятие в нашей теории, но самость ничего не «делает»; это всего лишь выражение общей тенденции организма вести себя таким образом, чтобы поддерживать и усиливать себя» (там же, с.248). Тенденция к самоактуализации, по Роджерсу, есть проявление глубинной тенденции к актуализации. «Подтверждением этому служит универсальность проявления этой тенденции во вселенной, на всех уровнях, а не только в живых системах… Мы подключаемся к тенденции, пронизывающей всю фактическую жизнь и выявляющей всю сложность, на которую способен организм. На еще более широком уровне, как я уверен, мы имеем дело с могучей созидательной тенденцией, сформировавшей нашу вселенную: от самой крохотной снежинки до самой огромной галактики, от самой ничтожной амебы до самой тонкой и одаренной личности. Возможно, мы касаемся острия нашей способности преобразовывать себя, создавать новые, более духовные направления в эволюции человека… Именно такая формулировка кажется лишь философской основой личностно-центрированного подхода. Она оправдывает мое участие в жизнеутверждающем способе бытия» (цит. по «Эволюция психотерапии», 1998, III – 14). Путь роста личности, по Роджерсу, это путь самопреобразования, объективным показателем которого является преобразование «Я-конденции».
Видный представитель экзистенциального направления в философии и психологии, автор фундаментальных трудов по патопсихологии К.Ясперс, считая человека, как целое, не объективируемым, в поисках истинной коммуникации, создал концепцию различных уровней человеческого «Я».
Первый уровень — это Я-эмпирическое, это природный индивид, стремящийся удовлетворить свои потребности. Он руководствуется инстинктом самосохранения, ищет удовольствия и избегает страдания, надеется существовать в будущем.
Второй уровень Я — это предметное сознание. «В предметном сознании мне даны способы предметного знания в категориях, я постигаю то, что противостоит мне как определенное предметное бытие и признано в качестве общезначимого, возможное познание всего наличного в мире». (Ясперс, 1993, с.10).
Третий уровень Я — это уровень разума или духа. Определяется как целостность мышления, деятельности, чувства.
Трем уровням человеческого Я соответствуют три типа организации общества, социальности:
1) организация на основе частного интереса отдельно взятого индивида;
2) организация формально-правовая;
3) организация типа неформальных обществ.
Главную задачу экзистенциализма Ясперс видит в том, чтобы воспрепятствовать абсолютизации любого из этих уровней Я и типов коммуникации, так как они не затрагивают самого глубинного ядра человеческой личности, а именно экзистенции. Экзистенция, по Ясперсу, это то, что никогда не может стать объектом, а потому не является ни предметом научного познания, ни даже философским созерцанием. Первое склонно отождествлять ее с наличным эмпирическим сущим, в лучшем случае — с сознанием вообще, а второе — с духом. Экзистенция не может быть найдена в предметном мире, ибо она есть свобода. Именно в свободе коренится бытие самости (selbst) — окончательного, сокровеннейшего ядра человека, лежащего «по ту сторону» всех содержательных данностей и становящееся ощутимым лишь посредством того, что все в той или иной мере содержательно определенное отпадет от него в качестве чего-то внешнего. А это происходит в процессе естественного саморазвития индивида, где он противостоит среде и вступает в состояние действенного обмена с ней. Отсюда происходит весь опыт человеческой судьбы, деяний, усилий и страданий. Среда порождает «ситуации», каждая из которых содержит «возможности», каждая из которых может быть обращена на пользу или во вред или служит основанием принятия решения. Индивид может создавать ситуации самостоятельно, стимулировать или предотвращать их возникновение. Он подчиняется сложившимся в мире порядкам и условностям и в то же время может использовать их в качестве инструментов для того, чтобы пробить в этом мире брешь. В конечном итоге только «граничные ситуации» бытия — смерть, случай, страдание, вина могут пробудить в человеке действительное бытие самости. По Ясперсу, недоступные нашему пониманию содержания представляют собой свободу; последняя обнаруживает себя в принятии решений, не обусловленных извне, в постижении абсолютного смысла и в том фундаментальном переживании, которое относится к возникновению из эмпирической ситуации граничной ситуации — то есть той самой критической точки, в которой наше наличное бытие (Dasein) возвышается до «бытия самости» (возможности в полном смысле быть собой, Selbstsein). Важной чертой теории Ясперса является противопоставленность иррационализму, который обо всем говорит как о содержательном, утверждая лишь, что самые последние определения слишком прекрасны, чтобы быть постигнутыми грубыми средствами понимания, хотя они вполне могли бы быть «схвачены» некими «особенными, тонкими способами». Ясперс же говорит о настоящем прорыве сквозь плоскость всех содержательных определений в такое новое пространство, которое недоступно иррациональным силам в человеке настолько, насколько и его мыслительным возможностям.
Второе ключевое отличие связано с трактовкой результата прорыва как «погружения», «слияния». Если М.Экхарт говорит об «отстранении от всех «что», при котором душа должна стать «свободна» (ledig) даже от своих добродетелей: «душа здесь лишается всего, Бога и всех созданий… все должно быть потеряно, душа должна стать настоем на одном лишь свободном «ничто», и, далее говорится о переживании единения человека с Богом или Космосом, когда исчезают границы между человеком и Богом, человеком и миром, …… жизнь чувствует себя растворимой во всеобщей, величайшей жизни. Экзистенциональное переживание, наоборот, переживает этот процесс как «безжалостное отчуждение», «отброшенность» из сферы всех длящихся отношений к бытию изолированного Я. «Мистическое переживание выводит к открытию окончательного религиозно блаженства, экзистенциальный же опыт строится на совершенно противоположной характерной почве страха и отчаяния и получает отсюда ту своеобразную остроту, которая в этом способе мистики отсутствует» (Больнов, 1999, с.40–41).