Идея синтеза дзен-буддизма, даосизма и гуманизма отчасти связана с пониманием ограниченности возможностей психологии как таковой и Г.П. в частности, кризисом надежд на быстрое изменение социума и практическим ходом дел в Г.П., описанным И.Яломом. Поэтому Маслоу провозгласил развитие новой, четвертой психологии, трансперсональной, трансчеловеческой, центрированной на Космосе, выходящей за пределы человеческого, самоопределения, самоактуализации и т.п. «Мы нуждаемся в чем-то большем, чем мы сами, перед чем мы могли бы благоговеть, чему мы могли бы себя посвятить новым, натуралистическим, не-церковным образом, подобно, может быть, Торо и Уитмену, Уильяму Джеймсу и Джону Дьюи. Без трансценденции к трансперсональному мы становимся больными, или яростными, нигилистическими или лишенными надежды, или апатичными» (Маслоу, цит. по Фейдимен, Фрейгер, 1996, с.298). Это область, трансперсональная, основывается на теории «пиковых переживаний», бытийных ценностей, мета-потребностей. Самоактуализация — это путь к трансперсональному, но трансперсональное начинается с трансцендирования самоактуализации.
3. 3. Самоактуализация через призму индивидуальной, аналитической и экзистенциальной психологии
Чувства неполноценности сами по себе
не являются ненормальными.
Они — причина всех улучшений
в положении человечества.
А.Маслоу
Жить — значит развиваться.
А.Адлер
Авторы одного из лучших учебников психологии К.Холл и Г.Линдсэй, исследуя ключевое понятие индивидуальной психологии А.Адлера — стремление к превосходству (совершенству) пришли к выводу, что «Под стремлением к превосходству Адлер подразумевает нечто очень сходное с юнгианскими представлениями о самости или принципом самоактуализации Гольдштейна. Это стремление к совершенной исполненности. Это — «великое движение ввысь».
«В каждом психологическом феномене я начал ясно видеть стремление к превосходству. Оно параллельно физическому развитию и с необходимостью внутренне присуще самой жизни. Оно лежит в основе решения жизненных проблем и проявляется в том, как мы с ними справляемся. Оно определяет направление всех наших функций. Они устремлены в победам, безопасности, росту — в направлении верном или неверном. Импетус от минуса к плюсу бесконечен. Стремление снизу вверх неистощимо. О каких бы основаниях ни размышляли философы и психологи — о самосохранении, принципе удовольствия, уравнивании — всё это не более, чем отдаленные репрезентации великого движения ввысь» (1930 г.)
(Адлер А., цит. по Холл К., Линдсэй Г., 1997, с.144).
Адлер не сразу пришел к идее стремления к превосходству в изложенной выше редакции. Сначала, примерно в 1908 г., он пришел к выводу, что агрессивность важнее сексуальности. Затем, под воздействием философии Ф.Ницше, место агрессивности заняла «воля к власти». И только на третьем этапе Адлер отказался от формулировки «воля к власти» в пользу «стремления к превосходству». Можно сказать, что стремление к превосходству — единственный, главный мотив человека в индивидуальной психологии.
А.Адлер, все практические начинания которого в Австрии и Германии были ликвидированы после прихода фашистов к власти в 1935 году окончательно переселился в США где, в основном, занимался просветительской и пропагандистской деятельностью. Много болевший в детстве и плохо успевавший в школе, второй сын многодетного небогатого еврейского торговца зерном, создал своеобразную теорию в центре внимания которой «жизненный план», «стратегия жизни личности», «комплекс неполноценности», «стиль жизни».
Осмысление идей немецкой философии начала XX века привело Адлера к заимствованию у Г.Вейгингера идеи фиктивного финализма, ставшей философским обоснованием индивидуальной психологии. Философия Вейгингера и Адлера — идеалистический позитивизм: в жизни имеет значение только то, что мы считаем абсолютно верным. «Должен признать, что те, кто находят следы метафизики в индивидуальной психологии, правы… Как ни называть ее — спекуляцией или трансцендентализмом, не существует такой науки, которая не вторгалась бы в сферу метафизики» (Адлер А., цит. по Хьелл Л., Зиглер Д., 1999, с.187). Гипотеза Адлера выглядит так: все люди ориентируются в жизни посредством конструкций, которые организуют и систематизируют реальность и детерминируют поведенческие схемы. Эти конструкции определяются той метафизической картиной мира (религиозной, философской, мифической), в которой живет человек, как некая «конечная цель». «Причины, силы, инстинкты, побуждения не могут быть основой для объяснения психологических феноменов. Только финальные цели могут объяснить человеческое поведение» (Адлер А., цит. по Холл К., Линдсэй, 1997, с.143). Вне зависимости от объективной оценки этих мифов, метафизик, религий и реальности фиктивности или даже абсурдности этих целей — они являются реальными стимулами, мотивирующими субъекта. «Некоторые фикции — например «все люди созданы равными», «честность — лучшая политика», «цель оправдывает средства» — не дают возможности эффективно взаимодействовать с реальностью. Они представляют собой вспомогательные конструкции или допущения, но не гипотезы, которые можно было бы проверить. Когда они становятся бесполезны, без них можно обойтись» (Холл К., Линдсэй Г., 1997, с.142). «Здоровый человек в принципе может освободиться от фиктивности надежд и увидеть жизнь и будущее такими, какие они есть на самом деле. Для невротиков же это оказывается невыполнимым, и разрыв между реальностью и фикцией еще больше усиливает их напряжение» (Ярошевский М., 1997, с.279). Сам Адлер целью жизни считал совершенство (Холл К., Линдсэй Г., 1997, с.145).
Ключевое понятие собственно индивидуальной психологии — «комплекс неполноценности», имеющий как философские основания, так и медико-биологические.
Ранние воспоминания, которые сыграли большую роль в разработанной Адлером индивидуальной психологии, были связаны у него с болезнями и смертью близких, картинами похорон. Его младший брат умер в их общей постели, когда ему было три года. Позже он сам несколько раз был на краю гибели во время уличных происшествий. В пять лет он заболел воспалением легких в тяжелой форме. Семейный врач счел случай безнадежным. Альфредо спас другой врач. «Выздоровев, Адлер решил стать врачом» (Фэйдимэн Д., Фрейгер Р., 1996, с.94). Учитель в школе, критически отзываясь о способностях Адлера, предлагал ему бросить школу и учиться на сапожника. По дороге в школу ему каждый день приходилось бороться со страхами, проходя через кладбище. «Его терзал страх. Возникала неприятная мысль, что он — трус, не такой смелый, как другие его товарищи. Однажды он отстал он ребят и один пробежал через кладбище дюжину раз, пока не поборол свой страх» (Соколов Э., 1999, с.209). Биографы свидетельствуют, что в детстве Адлер чувствовал себя одиноким, был больше привязан к отцу, чем к матери, и поэтому, как и К.Юнг и А.Маслоу, впоследствии не принял концепции эдипова комплекса по З.Фрейду, так как сам его в детстве не испытал (Шульц Д., Шульц С., 1998, с.446). Считая сам себя слабым, тщедушным и непривлекательным, от тратил много сил на то, чтобы завоевать популярность и признание в среде сверстников, преодолеть чувство неполноценности. Став старше он добился успехов и был оценен по достоинству, чего ему не хватало в детстве и в собственной семье.
Вначале вышла книга Адлера о неполноценности органов (1907 г.) в которой он пытался с точки зрения врача объяснить, почему болезнь по-разному действует на людей. Адлер выдвинул гипотезу, что у каждого человека одни органы «слабее» других, что создает с одной стороны предпосылки для определенных заболеваний, и, через эту слабость, мотивирует развитие. «Почти у всех выдающихся людей мы находим какое-либо несовершенство органов; создается впечатление, что они встретили значительные препятствия в начале жизни, но боролись и преодолели свои трудности» (Адлер А., цит. по Фейдимэн Д., Фрейгер Р., 1996, с.97). Далее Адлер разработал психологическое понятие «комплекс неполноценности»: он полагал, что это главный, и на первой фазе единственный механизм, запускающий процесс психического развития и роста. «Он (ребенок) в раннем возрасте обнаруживает, что есть другие человеческие существа, которые способны удовлетворять свои способности более полно, лучше подготовлены к жизни… В душе возникает желание расти, стать таким же сильным или даже сильнее других» (Адлер А., цит. по Фэйдимен Д., Фрейгер Р., 1996, с.98). Однако, это справедливо только для «умеренного» чувства собственной неполноценности. Сильное же чувство неполноценности может затруднить позитивный рост и развитие. Адлер даже сформулировал афоризм: «Чтобы быть полноценным человеком, надо обладать комплексом неполноценности».
Далее, Адлер сделал вывод: возраст — главный и универсальный источник не полноценности. Ребенок — несчастное существо, почти во всем зависящее от взрослых, вынужденное им подчиняться. Собственно детские взаимоотношения Адлер также рисует не идиллически: в детях мало нравственности, жалости, долга, зато много борьбы, эгоизма, агрессии. Впечатляет «энциклопедия» детских прозвищ, драматизирующая жизнь ребенка. «Детство длится долго. Пока человек не повзрослеет, он чувствует себя неполноценным, и это чувство неполноценности сохраняется затем в глубине души всю жизнь — даже у преуспевающих людей, но говоря уже о неудачниках» (Соколов Э., 1997, с.15).
Позже, с учетом знакомства с философскими аспектами проблемы, Адлер толковал неполноценность как естественное, нормальное чувство. Человек, с точки зрения природы, есть неполноценное существо: у него нет ни скорости бега, как у гепарда, ни силы, как у слона, ни когтей и клыков, как у тигра, ни толстой шкуры, как у носорога. Поэтому вся человеческая культура, по Адлеру, выросла из стремления преодолеть биологическую неполноценность. Все виды должны развиваться по направлению к более эффективной адаптации или исчезнуть и, таким образом, каждый индивидуум вынужден стремиться к более совершенным отношениям с окружающим. «Если бы это стремление не было врожденным для организма, ни одна форма жизни не могла бы сохраниться. Цель овладения средой более совершенным образом, которую можно назвать стремлением к совершенствованию, характеризует также развитие человека» (Адлер А., цит. по Фейдимен Д., Фрейгер Р., 1996, с.99).