Но самое простое далеко не всегда самое правильное, ибо неизбежен вопрос: откуда они возьмутся там, на рынке? Ведь для того, чтобы это стало возможным, должна родиться объективная потребность в чем-то новом, в свою очередь, эта потребность должна быть осознана в виде инженерных расчетов и только после этого может начаться практическое создание предмета ее удовлетворения. Другими словами, истина состоит в том, что предпринимательство начинается отнюдь не с закупки чего-то готового, уже предлагаемого рынком, а с появления новых технических, инженерных, организационных идей.
Все начинается с инициации. Инициация, планирование разработки, ее осуществление — это общепризнанные исходные стадии любого созидательного процесса, не исключая и само предпринимательство. Жизненный цикл любой продукции[157] начинается с ее рождения где-то в голове («самый плохой архитектор от наилучшей пчелы с самого начала отличается тем, что, прежде чем строить ячейку из воска он уже построил ее в своей голове»).[158] Кстати, создать в своей голове идеальную модель какого-то нового товара — это не самое сложное, гораздо труднее найти какую-то свою, не занятую никем, «нишу» в безбрежье общественного производства. Только определение емкости, контуров этой «ниши» делает реальным формулирование и обоснование конкретных целей и задач, связанных с ее заполнением, формирование команды исполнителей, поиск источников финансирования и так далее. И лишь после создания идейного, финансового и организационного потенциала начинается собственно производственное планирование, которое сменяется практической реализацией проекта и разрешается поставкой на рынок его овеществленных результатов.
Пренебречь фазой, которая всегда предшествует любому практическому начинанию, никак нельзя, ибо затраты на нее часто превосходят все, что в дальнейшем потребует собственно производство. Здесь нет и тени какого бы то ни было преувеличения. Так, известно, что «Манхеттенский проект» (разработка ядерного оружия) стоил Соединенным Штатам 2 миллиарда долларов; к его реализации в той или иной форме было привлечено порядка 125 тысяч человек. Полные затраты Советского Союза на обеспечение собственной безопасности до сих пор остаются государственным секретом, но едва ли они могли быть меньше. Внушительны и временные масштабы: при том, что физические принципы ядерного взрыва были разработаны в самом начале сороковых годов, практические испытания в Великобритании состоялись в октябре 1952, во Франции в феврале 1960, в Китае в октябре 1964 года. Правда, в Соединенных Штатах и в Советском Союзе они состоялись раньше, но США — это совершенно иные возможности экономики, чем в любой другой стране того времени; СССР же стоял перед лицом новой, еще более страшной войны, поэтому был вынужден идти на колоссальные жертвы. Но здесь мы рассуждаем не о сверхвозможностях супердержав и не о политическом форс-мажоре, в условиях которого возможны любые организационные чудеса, а о рутинном развитии не сотрясаемой ничем экономики. Сегодня предначальная стадия производства требует еще больших затрат. Так, создание космических технологий по силам далеко не всякой национальной экономике. Решение проблемы управляемого термоядерного синтеза, который мог бы обеспечить человека практически неограниченной энергией, несмотря на координацию усилий самых передовых стран, не достигнуто до сих пор, и для того чтобы начать собственно производство, необходимо затратить еще не один триллион.
Поэтому в действительности то, что часто называется простой закупкой материалов, технического оборудования, рабочей силы, представляет собой сложную разветвленную процедуру, являющуюся неотъемлемым элементом любого производства. Что же касается рабочей силы, то и здесь дело не сводится к простому найму. Практика современных рекрутинговых фирм — убедительное тому свидетельство. Там же, где нет свободных специалистов, обладающих необходимыми знаниями, умениями и навыками, необходимо специальное обучение (по меньшей мере тех, кому предстоит занять наиболее ответственные позиции в едином технологическом потоке); поэтому крупные предприятия обзаводятся своими собственными центрами профессионального обучения. Так, например, в советское время в организационной структуре каждого крупного предприятия, в особенности из числа градообразующих, оставлялось место для специализированного учебно-производственного центра. К слову, массовая подготовка даже тех работников, чье обучение не занимает больше недели, требует большой организационной работы и немалых материальных затрат.
Да и сам предприниматель начинается отнюдь не с откуда-то свалившегося на него капитала.
Обратимся к жизнеописаниям известных всему миру капитанов индустрии.
«Фабрика», оставшаяся после Фридриха [отца основателя крупповской империи, Альфреда Круппа.—Е.Е.], состояла из полуразвалившегося строения <…> В этом сарае слонялись без дела пятеро брюзжащих рабочих, уже длительное время не получавших заработной платы.[159] Через сорок лет картина меняется. «Когда в 1870 г. разразилась война между Германией и Францией и пушки Крупа разгромили империю Наполеона III, Альфред был на вершине своего могущества. На его заводах было занято более 10 тыс. рабочих, и, как неограниченный властитель, он управлял крупнейшим промышленным комплексом Германии».[160] А в промежутке между 1826 и 1870 гг. было все: и изнурительный труд будущего магната, и напряженный научный поиск, сделавший его одним из крупнейших экспертов сталелитейного ремесла, и непрерывное изобретательство, и, конечно же, кража чужих патентов.
Основатель паровозостроительной индустрии Германии, А.Борзиг в 22 года поступил на выучку к Ф.А.Эггельсу, уже через полтора года этот «гениальный ремесленник-самоучка, постоянно приводивший в изумление начальство своими новыми идеями»,[161] выдал Борзигу следующее свидетельство: «Податель сего, господин Аугуст Борзиг, уроженец Бреслау, проходил практику у меня на машиностроительном заводе с сентября 1825 г. Его успехи были настолько значительны, что уже в следующем году я доверил ему монтаж крупной паровой машины, который он, к полному моему удовлетворению, успешно осуществил, как, впрочем, и все остальное, с чем ему приходилось у меня заниматься, будь то работа с металлом, чертежами или моделирование. Его поведение в быту и прилежание заслуживают всяческих похвал…».[162] К слову, и сам Эггельс начинал простым исполнителем на чугунолитейном заводе, и только скопив, благодаря своему творчеству и таланту, денег, открыл собственное дело.
Братья Маннесман удивили мир новой технологией производства бесшовных труб; сегодня выполненные именно по этой технологии трубы составляют основу транспортных артерий, пронизывающих целые континенты.
Старший Сименс, хоть и умный, но не обладавший выдающимися способностями сельский хозяин, не оставил своим детям больших капиталов. По ироническому замечанию современников, все, что он мог — это стать отцом восьмерых сыновей. Самый талантливый из них, Вернер пробился только благодаря своим собственным изобретениям.
Все эти примеры, которые можно множить и множить, относятся ко времени работы самого Маркса над «Капиталом», поэтому, на первый взгляд, они способны опровергнуть многое в его построениях. И в первую очередь членение единого субъекта производства на капиталиста и пролетария.
В этом противопоставлении носителем созидательного начала не может быть пролетарий. Лишенный средств производства наемный работник — это простой исполнитель, которому условиями массового производства противопоказана (если не запрещена вообще) любая инициатива и самостоятельность. Но самое главное состоит в том, что субъект репродуктивной исполнительской деятельности не только условиями производства, но и обстоятельствами всей своей жизни (мы уже говорили о том, какую роль в этом играет вещное окружение, что создается вокруг него) лишается потребности в каких бы то ни было инновациях. Добавим к сказанному то обстоятельство, что подавляющая масса наемных работников не нуждается практически ни в каком обучении, и «в сумме» получим, что исполнитель утрачивает способность к творчеству. Что же касается другого полюса политико-экономического уравнения — предпринимателя (Маркс не называет его паразитом, этот термин применяется им только к посреднику-купцу), то и ему отказывается в созидательной роли. Поэтому любая инновация, преобразующая производственный процесс, появляется главным образом со стороны, и приобретение на рынке новых элементов производства становится эвфемизмом именно этого внезапного появления из ниоткуда, словом, иносказанием явного политико- экономического чуда.
Но ничто поддающееся материализации не возникает из воздуха, всему есть своя первопричина и свой источник. Все это должно быть и у тех инноваций, которые качественно преобразуют общественное производство.
Действительность социально-классовой поляризации не может быть оспорена. В жесткой же бинарной схеме «пролетарий-капиталист» творчество человека (а в конечном счете речь идет именно о нем) реализуется главным образом в виде организационной управленческой идеи, носитель которой противостоит эксплуатируемому работнику. Однако организационная деятельность не исчерпывает всех аспектов созидания, и сама по себе не в состоянии обеспечить поступательное развитие ни общественного производства, ни, тем более, общественной жизни в целом. Между тем такое развитие является столь же непреложным фактом, сколь и классовая дифференциация. Таким образом, дающее импульс качественному совершенствованию производства творческое начало — это стихия, которую не может вместить противопоставление рабочего и капиталиста. Оно остается чуждым и тому, и другому. Поэтому вопрос о подлинном субъекте интегрального творчества неизбежен. Словом, необходим отказ от жесткой черно-белой схемы и выход в более широкий контекст анализа.