Адище- ад+ищ+е
Божище- бог+ищ+е
Лучища- луч+ищ+а
На лице обгорающем
из трещины губ
обугленный поцелуишко броситься вырос.
(Облако в штанах, 1915)
Существительное поцелуишко образовано по одной схеме с существительным домишко. Но суффикс -ишк прибаляется к основе абстрактного существительго поцелуй, в то время как в языке этот суффикс всегда присоединяется к основе конкретных существительных : дом-домишко, воробей- воробьишко и т.д.
Для придания слову любовь значение «маленькой любви» Маяковский использует уменьшительно-ласкательный суффикс –ёночек.
Откуда большая у тела такого:
должно быть, маленький,
смирный любёночек.
Она шарахается автомобильных гудков.
Любит звоночки коночек.
Любёночек - существительное, образованное от основы слова любовь, которое по своему категориальному значению является неодушевленным. В данном случае можно провести сопоставление с существительным тигренок, но оно образовано в соответствии с нормой от основы существительного тигр,которое по категориальному значению является одушевленным.
Любеночек- любенок- любовь
Тигреночек- тигренок- тигр
Львеночек- львенок- лев
В поэзии Маяковского можно выделить новообразования, которые сконструированы с иронической аналогией и не имеющие оценочной суффиксации.
Бюрократиада
Прабабушка бюрократизма
(бюрократиада)
Бюрократ- бюрократиада (Ср. Олимп- олимпиада)
Поэт нарушает закон производности от слова бюрократ лексем с суффиксом -над(а)-.
В словотворчестве поэта можно найти словообразовательные пародии на канцеляризмы:
Чуть ночь превратится в рассвет,
Вижу каждый день я:
кто в глав,
кто в ком,
кто в полит,
кто в просвет
расходится народ в учреждения.
(Прозасидавшиеся)
Поэт намеренно разбивает на отдельные части уже существующее слово «Главкомполитпросвет», получив якобы четыре новых учреждения и добившись чувства иронии и комизма, высмеял непонятное многообразие аббревиатур.
Одним из действенных приемов поэтического языка является нарушение привычных грамматических категорий единичности и множественности. Символисты создавали целые циклы новых имен абстрактного значения во множественном числе .
Маяковский также часто пользуется приемом необычного множественного числа, но, в отличие от символистов, он не изобретает новых отвлеченностей, а оперирует обычными словами, имеющими предметное значение и окаменевшими в единственном числе.
...встречу я неб самодержца...
(Я и Наполеон, 1915)
Тех нашли у истории в пылях...
(С товарищеским приветом, Маяковский, 1919)
Утихомирились бури революционных лон...
(О дряни, 1921)
Железо текло в океанские илы...
(Рабочим Курска, 1924)
Окказиональные имена прилагательные.
Прилагательные Маяковского чаще всего являются сложными, те есть слиты значения двух и более корней, что усиливает их смысловую роль. Маяковский создает многосложные эпитеты. Роман Якобсон отмечает такие «чудовищные эпитеты» Маяковского в стихах первого периода (1912–1920): «звонконогие гимнасты», «простоволосая церковка», «мясомясая быкомордая орава».
Тело лазоревосинесквозное.
...Эскадры верблюдокорабледраконьи.
(Пятый Интернационал, 1922)
...школа – кино америколицее.
(Беспризорщина, 1926)
...И Урал орал, непроходимолесый.
(Рабочим Курска, 1924)
Лазоревосинесквозное- лазоревый+ синий+ сквозной
Верблюдокорабледраконьи- верблюд+корабль+дракон
Америконолицее- Америка+лицо (ср. круглолицый)
Непроходимолесый- непроходимый+лес
Данный пример указывает, что сложные эпитеты Маяковского создавались путем слияния самостоятельных слов. Некоторые возникали сразу, как слитные комплексы, но смысловая функция их в обоих случаях одинакова: это слова с удвоенной смысловой нагрузкой, эпитеты, заменяющие описательное словосочетание.
Излюбленный Маяковским способ форсирования словесных значений – создание необычных степеней сравнений:
Очистительнейшей влагой вымыт
грех отлетевшей души.
...Дантова ада кошмаров намаранней.
(Война и мир, 1916)
Где роза есть нежнее и чайнее?
(Надоело, 1916)
Маяковский присоединяет усилительную приставку раз- и к прилагательным, превращая их в гиперболические эпитеты:
Все
в порядке разударном
в спешном,
в экстренном
и в срочном.
(В чем дело?, 1928)
Возьми разбольшущий дом в Нью-Йорке.
(Небоскреб в разрезе, 1925)
В прилагательном поэт использует прежде всего ту его функцию, в которой оно реализуется «более конкретно, живо, индивидуально» (А.М. Пешковский) – функцию обозначения принадлежности, материальной связи между людьми и предметами. Так, например, в поэме «Облако в штанах»:
Вот и вечер
в ночную жуть
ушел от окон,
хмурый,
декабрый.
Прилагательное декабрый образовано по аналогии с прилагательными храбрый, бодрый, которые в языке вовсе не являются словами производными. Однако декабрый - образование либо от существительного декабрь с помощью прибавления нулевого суффикса, либо от основы прилагательного декабрьский путем усечения суффикса –ск, то есть данная часть речи является производной, что и указывает на нарушение закона словообразования.
Специфика словотворчества Маяковского. Заключение.
Поэтическое дарование Маяковского в значительной степени концентрируется на его новообразованиях. Они входят в словесную ткань его произведений с самой различной тематикой: революционной, трудовой, урбанистической, лирической. Неологизмы поэта построены в соответствии с закономерностями русского словообразования. Среди активных моделей окказиональных образований встречаются как аффиксальные, так и безаффиксные приемы и способы, среди которых преобладает словосложение (основосложение) и сложносокращенные единицы. Маяковский часто обновляет традиционную структуру стихотворной речи. Его поиски в области формы и содержания предопределяются окказиональными образованиями. Это слова одноразовой фиксации, но эта особенность как раз и усиливает выразительность художественного повествования поэта.
Словоновшества, метафора, каламбур и т.д. для Маяковского не самоцель, а прием, подчиненный идеологической установке. Высокое стилистическое мастерство поэта всегда и везде служило социальному заданию.
Работая с текстами поэта, мы лишний раз убедились в том, что Маяковскому в высшей степени было свойственно чувство русского языка. Образование новых слов не было для него самоцелью. В своем словотворчестве Маяковский осознанно и целенаправленно реализует те особенности, функции, потенциальные возможности всех классов слов русского языка, которые позволяют ему наиболее ярко, «весомо», «зримо» выразить свою мысль и свое отношение к изображаемым предметам, событиям, людям, создать наиболее эмоциональный, живой и конкретный образ.
Список литературы
1. Арутюнова Н.Д. Аномалии и язык // Вопросы языкознания. 1987. № 3. – С.
3-19.
2. Быкова Л.А. Современный русский литературный язык. Морфемика и словообразование. – Харьков, 1974.
3. Виноградов В.В. Избранные труды. Исследования по русской грамматике. – М., 1975.
4. Виноградов В.В. К спорам о слове и образе // Вопросы литературы. 1960. №5. – С. 66.
5. Винокур Г.О. Маяковский - новатор языка. – М., 1943.
6. Винокур Г.О. О языке художественной литературы. – М., 1991.
7. Гинзбург Е.Л. Словообразование и синтаксис // Наука. 1979. – С. 264.
8. Гончаров Б.П. О поэтике Маяковского. – М., 1973.
9. Земская Е.А. Современный русский язык. Словообразование. – М., 1973.
10. Катышев П.А. О функциях окказионального образования // Общие проблемы строения и организации языковых категорий. - М., 1998. - С. 83.
11. Лопатин В.В. Рождение слова: неологизмы и окказиональные образования. – М., 1973.
12. Лыков А.Г. Современная русская лексикология (русское окказиональное слово). – М., Высшая школа, 1976.
13. Маяковский В.В. Стихотворения. Поэмы. – М., 1973.
14. Немченко В.Н. Современный русский язык. – М., 1984.
15. Современный русский литературный язык. Под редакцией Леканта П.А.
– М., 1982.
16. Ханпира Э. Об окказиональном слове и окказиональном словообразовании // Развитие словообразования современного русского языка. – М., Наука, 1966.
– С. 153-167.
17. Шанский Н.М., Тихонов А.Н. Современный русский язык, часть 2.
– М.,1987.
18. Шанский Н.М. Основы словообразовательного анализа. – М., 1953.