Эта статья посвящена смотру машин. Необходимо сказать, что отечественная промышленность только развивалась и набирала оборот, а импортные машины были большой редкостью. Статья написана в жанре репортажа, события актуализированы, они возвращают читателя в прошлое. Но благодаря жанру репортажа читатель присутствует на этом смотре. Чем добивается этого автор? – Действие прошедших событий передано глаголами настоящего времени (историческое настоящее), все события описывает последовательно. Автор, очевидно, добивается яркости картины с помощью лексических образных средств. Язык статьи очень «сочный», даже иногда до чрезмерности. Перед нами пример металогической речи: целая система тропов подчинена олицетворению (машины представлены как некие живые существа). Он прямо называет – дорогой и мощный зверь (зооморфная метафора), поджарый форд, рослый кадильяк, элегантный чужак,. Глаголы передают действие, свойственные живым существам (идет, спешит, говорят, идут, внушают, кичась). Многие из этих глаголов являются языковыми метафорами (идут и др.), но поддержанные контекстом (важные автомобили идут) они оживают, обновляются, становятся индивидуально-авторскими.
У машин, как у живых существ, появляются ссадины. Автор добавляет «живое» машинам: перед нами будто описание человека (заржавевшее, морщинистое тело). В тексте ярко выделяются слова с эмоционально-экспрессивной окраской (машины плетутся, прут, проползло, водитель придурковато улыбался (просторечие)). Есть и оксюмороны (холодное одобрение (оценка машины публикой)).
Кроме того, использован эффектный прием, когда прямой смысл слов прорастает сквозь перенос значения, так как автор не на минуту не забывает, что перед ним машина, а не зверье. Он описывает механические достоинства машины в прямом смысле. Эти описания очень яркие, «сочные»: эпитеты, метафоры (эмаль масляно блестит, хрусталь окон, снисходительно играет с солнечным лучом).
Благодаря этому наступает ощущение торжественности речи, весь мир «переливается». Даже там, где слова использованы в прямом значении (выточены, но трогательно). Есть и прямые характеристики (вывеска шикарная). При этом автор изображает реакцию публики, которая все переживает очень эмоционально (с холодным одобрением (оксюморон), тысяча (гипербола), пристальных (эпитет), серых, испытывающих (эпитет) глаз). Сочетание эпитетов с логическим определением с гиперболой дает ощущение напряжения.
Совсем иначе написана статья о Горьком, которая посвящена его смерти. Задача автора создать не просто положительный образ, но поднять значимость первого писателя, где основной прием использование гиперболы, то есть преувеличение (в дни скорби, огромная, кипучая жизнь гениального человека, его имя – эпоха, миллионы народных масс, гигант, властитель дум народных, народный гений).
«А.М.Горький».
Сейчас, в дни скорби всей страны, нет ни сил, ни возможностей спокойно подводить итоги огромной, кипучей жизни гениального человека, подлинного выразителя чувств и мыслей миллионов народных масс. Путь Горького – великого пролетарского писателя, буревестника, революционера – будет изучаться десятилетиями и веками. Его имя – эпоха. И с этой эпохой связано множество проблем, одна другой значительнее и глубже.
Какую же черту этого великана, прежде всего, подчеркнуть нам, его современникам, имевшим счастье знать А. М. Горького живым, общаться с ним в разные периоды его жизни, учиться у него. А. М. все сделал для того, чтобы советская литература стала родным делом не только для него, гиганта, поднявшегося из самых народных низов и ставшим властителем и выразителем дум народных. С каждым днем в самых разных областях все ярче проявляется народный гений.[9]
Как создается образ Горького? За счет преувеличения: все эпитеты в статье имеют хвалебный характер и проявляют качество в высшей степени (не талантливый, а гениальный). Основной прием в статье – гиперболизация (в дни скорби все страны нет ни сил, ни возможностей спокойно подводить итоги огромной, кипучей жизни гениального человека, подлинного выразителя чувств и мыслей миллионов народных масс). Характеристики, которые потом станут штампами (буревестник, революционер). Формируется язык стандарта, когда нейтральные слова передают некую положительную идеологическую оценку. Эмоциональность преобладает над информативностью. Мы так и не узнали, чем же так велик этот писатель, что характеризует его как художника, мыслителя, человека.
«Как мы это делаем».
Прежде всего, кто такие мы?
Мы - это Андрей Николаевич Туполев – одна из самых светлых и талантливых голов современной техники. Крупный и мировой конструктор летающих и плавающих машин, чудесный самородок из золотых человеческих россыпей просторной нашей страны, весельчак и балагур, серьезный и вдумчивый экспериментатор, вождь целой орлиной стаи инженеров, разлетевшейся по десяти заводам и цехам, отец многих и премногих превосходных, надежных, сильных воздушных кораблей «туполеобразной формы», всевозможных размеров, всевозможной мощи, всевозможных, и, в том числе, весьма ехидных назначений.
Мы – это Николай Михайлович Харламов, неутомимейший и спокойнейший командир сложнейшего дивизиона людей, механизмов, лабораторией, чертежей полков, производственных цехов, соединительных в короткое твердое слово ЦАГИ, их энергетику, требовательный и скромный повелитель.
Мы – это ударники ленинградской «Красной зари», оборудовавшие изумительную автоматическую телефонную станцию, через которую можно в небесах, в реве восьми моторов, спокойно и тихо разговаривать, не ругаясь с телефонной и не разыскивая бюро повреждений.
Мы – это мы с вами, газетчики и читатели газеты, от «Правды» и до далекой стенновки на занесенной снегом лесных промыслах. Мы, которые пишут для вас статьи, фельетоны, рассказы, гимны строителям социализма и проклятия его врагам. И вы, которые читают нас каждый день, то, смеясь, то ругаюсь, то с увлечением, то с равнодушием, но никогда не безучастно, ибо большая печать – это общее наше дело, которое не висит праздно на стене, услаждающее взоры, а действует, беспрерывно затачиваясь и полируясь в самом процессе работы.
Мы – это многомиллионное полчища пишущих, читающих, думающих, работающих советских людей.
В старой щедринской России писатель пописывал, читатель почитывал, и на том кончалось.
В современной стране писатели и читатели тоже пописывают и почитывают, но через провода строк несется большой ток высокого напряжения. Он питает великие постройки – куда побольше самолета-гиганта.
Мы – это великий и близкий нам писатель, властитель дум трех величайших поколений нашей страны, прошедший своими книгами весь путь победителя пролетарской революции. Могло ли другое имя сверкать на груди стального моторного буревестника?
Мы – это великий Сталин, конструктор и инженер бесклассового социалистического общества, вождь ленинской партии, смелый и бережный воспитатель народов нашей страны, обучающий нас идти вперед и вперед.
Сейчас «Максим Горький» летает. Умолчать об этом трудно. Скрыть еще труднее. Сочувствующие и злорадствующие могут делать свои выводы. «МГ» летает над Москвой, а скоро и по всей стране.
Он вступит в строй, в семью самолетов, меньших его по размерам и старших по возрасту. Вот так мы это делаем…[10]
В этой статье Михаил Кольцов рассказывает о работе над самолетом, которого назвали в честь писателя «Максим Горький». Это хвалебная статья с большим количеством прилагательных превосходной степени. Автор всеми силами пытается доказать читателям, что советские конструкторы самые лучшие (одна из самых светлых и талантливых голов современной техники), советские командиры самые трудолюбивые (неутомимейший и спокойнейший командир сложнейшего дивизиона людей), советские ударники самые способные (оборудовали изумительную автоматическую телефонную станцию, через которую можно тихо и спокойно разговаривать в небе), советские газетчики и читатели самые «пишущие, читающие, думающие, работающие»; этих мыслящих людей многомиллионные полчища. Он подчеркнуто использует различные лексические образные средства, будь то гипербола, то есть преувеличение (самая светлая и талантливая голова, самолет-гигант, дум трех величайших поколений), дабы явственнее и нагляднее показать и передать все свое впечатление от увиденной и проделанной им работы читателю. В тексте очень много пафоса, который в некоторых частях переходит все границы, и статья становится «притарно-сладкой» (чудесный самородок из золотых человеческих россыпей, вождь целой орлиной стаи инженеров, вождь Сталин – бережный воспитатель народов нашей страны). Эмоциональность текста полностью передает замысел автора, где он никого «не обидел» - ни читателей, ни писателей, ни вождей.
Кольцов использует сверхфазовые единства: большие, сложные синтаксические конструкции, в которых всесторонне характеризует единицу «Мы» - «Новые люди», которые строят новый мир, создают новую страну.
Три статьи, которые мы проанализировали, показали нам, как советская публицистика могла влиять на народные умы. Таким образом, живостью мысли и слова Михаил Кольцов передавал свое отношение и настроение людям посредством своих работ, хоть и в завуалированной форме, но достаточно ясным языком, что не могло понравиться ЦК и, конечно же, «великому конструктору и инженеру бесклассового социалистического общества, смелому и бережному воспитателю» товарищу И. В. Сталину. Но при этом совершенно непонятно, как они это делали.